Мифы и откровенная ложь о русской истории, сфабрикованная нашими врагами

войны тому, кто эти ПТР принимал на вооружение, в лице заместителя наркома по вооружению и начальника ГАУ (маршалу ПИ. Кулику), и эти ружья в том числе припомнились.

При этом конструкторы оружия, обычные, живые люди, со своими человеческими слабостями и грешками, иной раз такие вещи рассказывают в своих мемуарах о подковерных страстях, кипевших вокруг принятия на вооружение того или иного образца, что начинаешь задаваться вопросом: а насколько на самом деле «все боялись злого Сталина»?

В 1970-71 гг. корреспонденты журнала «Техника — молодежи» взяли интервью у некоторых артиллерийских конструкторов времен войны. В газете «Дуэль» № 20-23 за 2008 год приводятся эти интервью. Очень интересны истории о личных взаимоотношениях среди конструкторов-конкурентов, но наиболее любопытен рассказ Н.М. Попова, служившего в Артиллерийском комитете ГАУ и курировавшего зенитные орудия о том, как принимали на вооружение, точнее, пытались протащить для легкого танка 37- мм автоматическую пушку конструктора Б.Г. Шпитального. Того самого, что разрабатывал для авиации известные пулеметы ШКАС, «знаменитые» тем, что имели огромную скорострельность (до 2000 выстрелов в минуту), но были капризны и имели проблемы с задержками (до 40 видов задержки) в стрельбе. Стоит привести текст этого интервью: «Ужасную историю рассказал Попов о том, как Шпитальный пытался всучить армии свою зенитную пушку для танков. У нее был серьезный дефект: ее заклинивало после пяти выстрелов, но через некоторое время она снова могла сделать пять выстрелов и опять замолкала и т. д. (внутренние детали элементарно остывали, и пушка снова могла стрелять. — О. К.). Испытатель Кубинского танкодрома дал по этому орудию выразительное заключение: Дерьмо!' Тем не менее на следующий день приехал генерал для приемки орудия. И тут выясняется, что испытывать пушку будет человек Шпитального — здоровенный красавец-мужчина. Забирается он в танк и начинает стрелять. Даст очередь в пять выстрелов, высовывается из танка, прикладывает руку к кепке и спрашивает генерала: разрешите продолжать, товарищ генерал?' Ничего не подозревающий генерал, недоумевая, разрешает: продолжайте!' Через пять выстрелов опять: „Разрешите продолжать?' Продолжайте!'... В результате эти бессмысленные переговоры замаскировали паузы в стрельбе, и введенный в заблуждение генерал приказал готовить документы к принятию пушки на вооружение.

—Я не решился на испытаниях сразу сказать, что орудие дефектное, — говорил Попов. — Но вечером, возвращаясь на электричке из Кубинки вместе с бригадой Шпитального, я спросил красавца-испытателя: „Зачем же вы так испытывали пушку и морочили голову генералу?' „А что? Здорово получилось? — простодушно откликнулся он. — Ведь никто ничего не заметил, правда?' „А вы подумали о солдатах, которым пушка откажет в пылу боя?' — „Ну, что солдаты? Они как- нибудь выкрутятся, а мы зато заказ получим большой... А трюк с отдачей чести генералу — это мне сам Борис Гаврилович посоветовал!'

 Ну, я как приехал домой, так сразу сел писать генералу докладную об обмане. Уж он меня костерил за то, что я сразу не сказал, но делать нечего — отозвал свое представление, и пушку забраковали».

Читаешь о подобных вещах и не можешь понять, а где же «леденящий душу страх» «военной интеллигенции» перед угрозой наказания от Сталина или Берии? Где ж ГУЛАГ? «Ну, что солдаты? Они как-нибудь выкрутятся, а мы зато заказ получим большой!..» Но ведь наверняка же знал представитель КБ Шпитального (как и сам Б.Г. Шпитальный), что в случае выявления этих «задержек» в боевых условиях все их конструкторское бюро вывернут наизнанку, так как подобные вещи фиксировались актами и комиссиями с последующим принятием «оргвыводов». Знали ведь, что Сталин лично отслеживал подобное отношение к рядовым бойцам и мог запросто посадить, а то и отдать под расстрел, однако шли на преступление. А потом стали бы «невинными жертвами сталинизма»...

По словам конструктора артиллерийских систем Ф.Ф. Петрова (1902-1978, генерал-лейтенант, Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинских и Ленинской премий, создатель рекордного количества артиллерийских систем, среди которых такие прославленные, как 152-мм пушка-гаубица обр. 1937 года, 122 -мм дивизионная гаубица обр. 1938 года, М-30 и 152-мм гаубица обр. 1943 года, Д-1 на ее базе, множество танковых и самоходных орудий), начальника ГАУ генерала Яковлева посадили после войны и за «знаменитый зенитный 57-мм автомат», разработанный под руководством конструктора В.Г. Грабина: «У него пружина накатника ломалась после 1200 выстрелов. Ничего страшного в этом нет. Надо просто менять пружину через каждую тысячу выстрелов. Но когда скандал вокруг этого орудия разгорелся, Сталин спросил: „А кто принимал такую пушку на вооружение?' А принимал начальник ГАУ Николай Дмитриевич Яковлев. Ну вот и решили Яковлева в тюрьму посадить. Конечно, Василий Гаврилович Грабин не топил и не сажал Яковлева. Но он не встал и не сказал, что пружину надо менять через каждую тысячу выстрелов. Так и получилось: мог спасти, а не спас!»

Это как раз наглядный пример того, как «боялись» Сталина тогдашние товарищи конструкторы. И как «благородно» вели себя подчас для устранения конкурентов, в борьбе за «государевы деньги». «Ничто человеческое им было не чуждо». И подличали, и пакостили откровенно. А то придумали сказочку о честнейших и всенепременноверноподданейших работниках и злобном тиране, что их всех гнобил. А когда Сталина не стало и у них у всех появилась «свобода» творчества, то стали говорить так (1970 год): «Прощаясь с Грабиным у калитки, мы спросили, взялся ли бы он, если бы ему предложили, воссоздать его знаменитое КБ. Он ответил сразу — видно, не раз думал об этом: „Нет, не взялся бы. Все разрушено до основания, и Хозяина нет...'»

Очень спешил Иосиф Виссарионович с принятием на вооружение армии новой техники и оружия. Увы, не все получилось как надо. Но еще более понятно, почему спешил с нападением на СССР Гитлер. Перенеси он срок нападения на 1942 год, и ему уже можно было бы не суетиться — опоздал бы навсегда. А теперь, для сравнения, попробуйте представить такие темпы перевооружения в нынешней армии. И сколько генералов готовы защищать эту страну насмерть, как говорил великий полководец Г.К. Жуков.

Чем интересны истории создания образцов вооружений и военной техники тех лет? Тем, как эти истории рассказывались поле того, как Сталина назвали виновным за все. К примеру, история создания Т- 34 до последних лет сплошь состояла из баек. Казалось бы, поднимите документы и выясните, что никакой «самодеятельности» на Харьковском паровозостроительном заводе № 183 со стороны М.И. Кошкина не было и никто Т-34 не делал в «свободное от работы время». Что вопрос о принятие на вооружение гусеничных танков взамен колесно-гусеничных решался на самом высоком уровне. Что тот же Д.Г. Павлов, будучи три года начальником автобронетанкового управления, рекомендовал, на основе своего личного опыта боев в Испании, конструировать для РККА именно гусеничные танки с противоснарядным бронированием...

Но начав говорить эту правду о Павлове, придется рассказать, что именно Павлов и срывал принятие Т-34 на вооружение после сравнительных испытаний с немецким Т-III. А заодно, что благодаря настойчивости Кошкина и мудрости Ворошиловых и Сталина, Т-34 был сделан уже в 1939 году и принят на вооружение перед войной, а не в ходе нее. И все это подтверждается именно документами. И документами подтверждается, что именно руководство СССР, начиная с 1937 года, после того как из РККА убрали Тухачевских, и начало реальное перевооружение армии. И проводило его благодаря вмешательству Сталина в этот процесс. Но тогда куда девать байку о том, что Сталин перестрелял-пересажал всех замечательных генералов и конструкторов в 1937 году и народ «вопреки тирану» подпольно, в «свободное от партийных собраний время» «сам по себе» по ночам создавал танки, а в тюрьмах — самолеты?

Или есть до сих пор все еще темная история создания автомата Калашникова. На 90-летие великого конструктора сняли документальный фильм и опять впихнули зрителю байку о том, как сержант-самоучка «подпольно и самостоятельно» создавал свой шедевр.

С детства помню эту «народную» историю о том, как сержант Калашников, получив тяжелое ранение под Курском (горел в танке), попадает в госпиталь в Алма-Ату и там из дерева и вырезает свой автомат! Однако сегодня такую туфту нести вроде как неудобно и режиссеры решили подробнее остановиться на частностях биографии достойного человека. Например, Калашников оказался из семьи раскулаченных в начале 1930-х годов. С детства имел склонность к железкам и любил возиться с оружием, коего в Алтайской тайге после гражданской войны хватало.