– Вы ими пишете? – восхитилась я.
– Нет, – улыбнулся Зорин. – Перо стальное. А мохнатая штучка просто для вида.
Рядом стопкой лежали книги. Я открыла первую, репринтное издание, в переводе на русский, и пробежала глазами страницу наугад. Не поверила глазам. Прочитала снова.
«О. Кролл, издавший в 1609 году в Германии свою книгу, говорил:
«Возьмите неповрежденный чистый труп рыжеволосого мужчины двадцати четырех лет, казненного не ранее одного дня тому назад, предпочтительно через повешение, колесование или посажение на кол… Подержите его один день и одну ночь под солнцем и луной, затем разрежьте на крупные куски и посыпьте порошком мирры и алоэ, чтобы он не был слишком горьким…»
Чуть ниже было отчеркнут еще один «рецепт».
«Хорошо бы месяц вымачивать эту мумию в оливковом масле. Масло вбирает в себя микрочастицы мумии, и его тоже можно применять в качестве лекарственного средства, особенно как противоядие от укусов змеи».
Я в шоке захлопнула книгу.
– Что это? Какая гадость!
– А, – растерялся Алексей. – Не знаю. Может, это Олечка для какой-то своей книжки отыскала. Она мистикой увлекается, Стивеном Кингом, всякой чертовщиной. Она что-то говорила, что ей нужен материал подобного рода.
А в самой запертой двери ничего таинственного не было. Оказалось, что с той стороны ее давным- давно заткнули железным прутом, чтобы не открывалась.
– Я вспомнил, – словно извиняясь, проговорил Зорин. – Она от сквозняка открывалась, а мне лень было замок самому менять, вот я и заткнул ее железякой. Правда, кажется, после того я уже открывал дверь. В общем, закрыть, наверное, закрыл, но совершенно этого не помню. Автоматически, должно быть.
– Ничего, – улыбнулась я. – Многие таинственные вещи на поверку очень просто объясняются. Где ее комната?
Комната, в которой жили Заречная и Бранц, как я уже говорила, выходила окнами в сад, если можно назвать сосновые заросли садом. Но и лесом именовать как-то язык не поворачивается. Пушистые верхушки наполовину закрывали доступ солнечного света, отчего в комнате царил полумрак даже днем, так что белые жалюзи здесь были явно лишними.
Располагалась комната в угловом крыле дома, которое по планировке слегка отходило от общего здания, выдаваясь в заросли сосняка. Кирпичная стена была покрыта диким виноградом, в лучших традициях романтического стиля.
– Виноград крепкий? – спросила я, перегнувшись через подоконник и осматривая лозы. Несмотря на то что этажа было всего три, земля казалась очень далекой, если смотреть сверху. Сосновые деревца заслоняли вид, но я заметила, как что-то мелькнуло метрах в двадцати от дома. Что-то черное и быстрое. Собака, должно быть.
– Вполне крепкий, – заверил Зорин. – Я однажды даже на спор залез по нему на третий этаж.
– Тут ее вещи, – Сергей показал на шкаф.
– Вы их не забрали с собой? – удивилась я.
– Когда мы вызвали милицию, здесь, сами понимаете, нельзя было ничего трогать. А потом… – Сергей посмотрел в окно. – Я все-таки надеюсь, что с ней все в порядке и она вернется. Так что пусть лучше сама приедет и заберет свои вещи.
Интересно! Он сказал «все-таки надеюсь». Значит, в его душе поселилось сомнение в благополучном исходе поисков. Я поинтересовалась, что говорит милиция, какие у них версии объяснения случившегося.
– Лично я считаю, что все это обычная ее придурь, – сказал Сергей. – У нее бывало такое. Она уже сбегала из дома.
– Сбегала из дома?
– Да, когда ей было шестнадцать лет. Тоже летом.
– Причина?
– А без причины. Говорю же, придурь. Как же она говорила тогда? – Он почесал макушку. – Вроде: «Мне нужно было понять, кто я такая и где мое место в жизни», что-то такое. Ну разве нормальная девчонка будет выкидывать такие фортеля?
– Серый, она же творческая личность, – с едва уловимым сарказмом, который, впрочем, звучал по- доброму, сказал Алексей. – Потому ее поступки не стоит судить с точки зрения нормальных людей.
– Да уж, – хохотнул Сергей, – нормальной ее трудно назвать.
– Но будь она нормальной, она бы вряд ли получила «Серебряную ветвь», – логично рассудил Зорин. – У всех писателей крыша немного сдвинута.
Я немедленно ухватилась за тему:
– Кстати, а как вы узнали о премии?
– А в день, когда она телефон потеряла. Вернее, потеряла-то она его раньше, но искать начала только в субботу. Ей понадобилось позвонить в Москву, а номера она не помнила. Мы все вместе внизу сидели, в большой комнате. Телик работал, правда, без звука. Заставка с конкурса пошла как раз в тот момент, когда Ольги уже не было в комнате, так что узнать она это не успела, – Сергей пожал плечами. – В девять вечера, кажется, новости были, да, Лех?
– Какой девять, уже полночь почти была! Краткие новости на каком-то канале. Я уж и не помню, что именно мы смотрели.
– То есть о том, что Заречная стала лауреатом премии «Серебряная ветвь», вы узнали в тот самый день, когда она потеряла телефон, – подытожила я. – Кроме того, она сама не знала, что премирована, так как литературный агент не смог до нее дозвониться. Кстати, а нет вероятности, что телефон все еще в контейнере? – спросила я.
– Нет, – покачал головой Зорин. – Я вызвал бригаду работников, которые в присутствии майора перерыли весь контейнер до донышка. Но ничего не нашли.
– Что за работники? – рассеянно спросила я.
– А знаете, у нас в городе есть частное агентство по оказанию различных бытовых услуг. Например, вместо того, чтобы самому чистить мусорку, гораздо лучше доверить это кому-то другому.
– Значит, телефон исчез вместе с хозяйкой. Позвольте, но тогда все становится гораздо проще – она находит телефон, включает его, получает SMS-сообщения, которые прислал ей Морозов, и…
– Уезжает, никому ни слова не сказав? – гневно воскликнул Сергей. – Если она так сделала, клянусь, я ее убью! Все волнуются, а она…
– Серый, она что, по-твоему, пешком пошла? – остудил его логичным вопросом Зорин. – Машину водить она не умеет, да и к тому же все джипы на месте. К мотоциклу она тоже не знала, с какой стороны подходить. Велосипеды не тронуты. На чем же она, по-твоему, уехала? Ночь была, а здесь и днем движение, сам знаешь, далеко не оживленное. Тупиковая дорога, идущая глубоко в лес.
Сергей не нашел, что ответить, и на этом наше обсуждение закончилось. Мы чувствовали себя жутко усталыми, так что вскоре разбрелись спать. Предварительно мне удалось перекусить – Алексей Зорин весьма любезно принес мне ужин прямо в комнату.
Перед сном я вновь достала залитый чернилами текст. На самом деле прочитать его было можно – чернила не помеха, если есть инфракрасный излучатель. Его-то я и извлекла из своего рюкзака. Вскоре готические буквы высветились в темноте:
«Собака приведет тебя к тому, что ты давно ищешь. Но берегись! Исполнение желаний всегда таит в себе опасность для желающего. Возьми конское копыто, пучок собственных волос (здесь было упомянуто какое-то непонятное мне латинское название), часть трупа рыжеволосого мужчины…»
Дальше страница обрывалась. Мне стало не по себе. Я спустилась в библиотеку, где кинулась к столу. Но книги О. Кролла уже нигде не было! Я как безумная искала этот томик среди множества фолиантов, но вскоре у меня поплыло в глазах. Ладно, так я ничего не добьюсь. Кто-то хотел спрятать от меня эту книгу, у него это получилось.
