тоску, а в подвыпившем — в сонливость.
— А… хр… шо? — мутными глазами герой взглянул на девицу, похоже, искренне недоумевая, кто он, как тут оказался, и чего от него хочет эта странная баба. Та тоже поняла, что красивостями героя не разжалобить, скорее, он прямо здесь уснет, как конь, стоя.
— Я. Принцесса. Заколдованная, — стараясь говорить по возможности и коротко и по существу, начала девица. — Хочешь? — подошла она к самому животрепещущему вопросу.
— А… это… ик! Ага, — довольно согласился богатырь. Как можно было заметить, наш молодец был человеком сугубо практичным, жизнерадостным, и не любил утруждать себя долгими раздумьями, считая оные в корне вредными. — Шо делать?
— Только молодец с чистым сердцем и светлой душой… — завелась было снова девица, поглядела в пустые глаза того самого молодца, и вернулась к прежней манере речи. — Жениться. Сейчас. Быстро. Будет у тебя жена. Принцесса. И трон. Хочешь?
— Ага, — радостно отозвался Увар, достал из-за пояса баклажку, побултыхал её, сделал могучий глоток, выдохнул, уставился на девицу и задал гениальный по своей сути вопрос: — А шо делать надо?
— Жениться, — девица, похоже, с трудом удерживалась от того, чтобы не плюнуть на незадачливого возможного жениха, и не поискать себе другого. Однако, известное присловье: «Лучше заяц в руках, чем медведь в лесу» было знакомо и ей. — Сейчас. На мне. Будет трон.
— А ты хто? — ошарашил её новым вопросом герой. Девица испытала острое желание побиться лбом о камень. Только то, в какую позу при этом придется изогнуться, остановило её.
— Принцесса. Заколдованная.
— Ааа… — понял Увар. — Пыйдем? — он глотнул еще для храбрости, и нетрезвым зигзагом повел девицу, прошедшую к нему по воде, аки посуху, жениться. Почему-то в корчму. На полдороге, девица, сообразившая, куда направил блудны ноженьки её будущий супруг, уперлась, и с совершенно не девичьей силой, потащила того в правильном направлении.
Утро начиналось для Увара плохо. После трехдневного запоя жутко болела голова, было сухо во рту и рябило перед глазом. Одним, потому как второй был весь заплывший. Жуткая рожа, склонившаяся над героем, так же не добавила последнему приятных впечатлений.
— Ух, ё…, — попытался отшатнуться он, забыл, что лежит, и со всей богатырской мощи треснулся затылком о лавку, на которой изволил почивать. Рожа расплылась в щербатой улыбке. Герою стало откровенно плохо, ибо он решил, что это какая-то недоубитая им нечисть пришла счеты сводить.
— Здравствуй, муженек, — пропела рожа и потянулась к Увару с поцелуем.
Закончилась эта поучительная история весьма трагично. Оказалось, что накануне вечером забрел Увар ни на какое не на волшебное озеро, а к большой луже перед свинарником. Там же возилась скотница, пытающаяся уже пятый год эту лужу убрать, что, понятно, затея с самого начала обреченная на провал. Ни разу не бывшая замужем, девица уже весьма преклонных лет, скотница, увидевшая в полено нетрезвого богатыря, поняла, что это единственный её шанс. Которым она, без промедления и воспользовалась. Поскольку брак их состоялся по всем правилам, скоропалительному Увару оставалось либо принять такое положение вещей, либо тихонько придушить новоявленную супругу. Богатырь выбрал третий путь. Он ударился в подвиги. Если раньше Увар был несколько ленив на них, и подвиг со Змеем и тещей значился первым в его списке, то теперь он взялся за них всерьез и со всем тщанием. Всего за несколько лет он умудрился настолько достать нечисть в трех королевствах, что однажды они, запуганные, не выдержали, собрались скопом, кого сколько осталось, и богатыря загрызли… Князь, помнится, потом еще долго печалился. У него помимо тещи еще и сестра жены сварливая была. Ну а девица, которая к тому времени была уже далеко не девицей? Когда она отмылась и приоделась, оказалось, что глядеть на неё можно не только после трехдневного запоя, но даже после второго жбана медовухи она кажется вполне миловидной. Так что, недолго пробыв во вдовицах, она быстренько выскочила замуж еще раз. Правда, не за богатыря, а за помощника бездетного купца, которому тот после смерти отписал все свое имущество. И прожили они безбедно до самой старости. Только умерли не в один день. Видно, второй муж хотя бы так попытался спастись от склочной супруги, а потому скончался первым.
Мораль: ночью с перепою — все девки красны, а наутро с похмелья — нет…
Когда я закончила, то впервые услышала, как смеется Колдун — искренне, тихо, слегка хрипловато.
— Ярослава, вы — удивительная рассказчица, — заметил он.
— Благодарю, — я опустила глаза. Похвала была приятна.
— Где же вы такое вычитали, княжна? — поинтересовался Колдун, пристально меня разглядывая.
— Народные побасенки, и мои собственные представления о том, как было на самом деле. Зная начало и конец нетрудно представить, что было в середине, ведь так? — я слегка смущенно улыбнулась.
— Смотрите, княжна, — вместо ответа кивнул он мне.
По всей поляне, зажигались светлячки. Самых разных размеров и цветов, они сначала плотным облаком закружились в воздухе. А потом, я просто не поверила своим глазам. Светлячки начали выстраиваться в фигуры из рассказанной мной истории. Вот контур Увара — он даже идет нетрезво, ноги его заплетаются. Вот — озеро, волшебное и таинственное, там, на камне сидит девица, и глаза её горят, словно звезды. Я сидела, затаив дыхание, наблюдая за тем, как все описанное мной становилось живым, и в это верилось… Под конец светлячки изобразили эту самую полянку, озеро, звезды, и нас, сидящих рядом друг с другом.
Все это было настолько волшебно, красочно и невообразимо, что даже после того, как представление закончилось, я сидела, не в силах отпустить момент потрясающего колдовства.
— Ярослава, — тихо позвал меня Король. Я обернулась, он оказался слишком близко. Наклонился еще ближе, и я почувствовала на своих губах легкое прикосновение, настолько мимолетное, словно улетающее мгновение, словно несбыточность чуда… Подскочив, я почти что отбежала к озеру. Оно было спокойно, и недвижимо, стойко храня свои секреты, где-то на багровой глубине. Я старалась поплотнее закутаться в плед, словно в кокон, который мог бы спасти меня от… себя? Колдуна? мира? Кто его знает, и я не хотела в этом разбираться. По крайней мере, сейчас.
А потому:
— Думаю, нам пора возвращаться, Ваше Величество, — я постаралась, чтобы голос мой был как можно более спокоен. И он действительно вышел в меру вежливым, в меру дружелюбным. Вообще, в меру. Словно бы ничего и не было.
— Как скажете, княжна, — поднялся мужчина. Когда я обернулась, на поляне уже ничего не было — ни покрывал, ни остатков ужина. Король был собран и деловит, протягивая мне руку — необходимый для колдовства жест, и ничего более. Так правильно.
Мы перенеслись точно в мою спальню.
— Доброй ночи, Светлая княжна, — сухо сказал Колдун, и вышел, не взглянув на меня ни разу.
Я без сил опустилась на кровать, во мне сейчас бушевало слишком много чувств. Да как он смеет? Зачем это все? И спокойная, стальная логика: я скоро уеду, вернусь к привычной жизни, и постараюсь забыть все, что здесь происходило. Эти впечатления будут вытеснены новыми, в тереме мне тоже не дадут скучать, там, пожалуй, за свою жизнь стоит опасаться еще больше, чем здесь.
Привычные мысли о собственном будущем помогли успокоиться и сконцентрировать внимание на себе. В самом деле, кто же еще позаботиться обо мне, как не я? Будущий муж? Смешно, мы еще даже не знаем друг друга, и если между нами будет хотя бы взаимное уважение — этого будет вполне достаточно. Не будет, что ж, можно прожить и с этим.
С такими мыслями, я, не раздеваясь, провалилась в какой-то вязкий, тревожный сон.
Чуть позже ночью начался штурм.
Глава 6
