Мы пригубили вина.
— Итак, что же вы хотите знать, княжна? — поинтересовался Король, отрезая кусок от запеченного на вертеле окорока.
— Давайте начнем по порядку, — откликнулась я. — Для начала: что это за место?
— Видите ли, княжна, Древо дает почти неограниченные возможности для тех, кто умеет и может ими воспользоваться, — неторопливо начал Колдун, тщательно подбирая слова, видимо, чтобы объяснить мне достаточно ясно, и в то же время не сказать слишком многого. — Древо огромно, на его ветвях находится множество самых разнообразных и причудливых миров, но это отнюдь не значит, что места на его ветвях мало. По сути — Древо бесконечно. И тот, кто обладает достаточными знаниями, может воплотить здесь некоторые свои… фантазии, — он замолчал, пытаясь понять, уловила ли я суть его рассказа. Я пребывала в некотором замешательстве.
— Постойте, — произнесла я. — Неужели вы хотите сказать, что придумали этот мир? — такая правда буквально не укладывалась в моей голове. Какой же силой обладают колдуны, чтобы мочь то, что обычно является привилегией Духа-Хранителя?
— Не преувеличивайте мои возможности, княжна, — тихо засмеялся Король. — Создавать миры под силу лишь Духу-Хранителю. Я же просто придумал это конкретное место. За его пределами — ничего нет, если вы попытаетесь это проверить — вас просто завернет, и вы окажетесь снова у озера.
— Так вот почему вы не взяли охрану, — прозрела я. — Это кусочек ваших мыслей, мечтаний, фантазий, если хотите, а потому ничто здесь не может причинить вам вреда?
— Именно, — довольно подтвердил Король.
— Потрясающе, — второй раз за вечер произнесла я. — Ваше Величество, — посерьезнела я. — У меня возник один вопрос, давно, правда все никак не подворачивалась оказия его задать. Я не сомневаюсь, что ваша разведка на уровне, как и все в вашем королевстве. Вы не можете не знать, что творится в моем тереме. Знаете, ведь так? Видите ли, мне хотелось бы знать, в какую обстановку я вернусь.
— А вы полагаете, что там может происходить что-то серьезное? — поинтересовался как бы невзначай Король.
— Скорее, не исключаю такой возможности, — осторожно подтвердила я.
— На самом деле, вы несколько преувеличиваете мои возможности, княжна, — начал Колдун. — О происходящем в вашем тереме я знаю не так уж и много. На следующий день после вашего похищения, за вами действительно отправился спасательный отряд, снабженный немалым количеством золота. Батюшка ваш повел себя действительно весьма спокойно, похоже, к вашим похищениям он привык. Мачеха ваша советовала ему не отсылать с отрядом золота, ссылаясь на плохой урожай и скудость казны. Однако, как вы понимаете, князь Всеволод её не послушал. Отряд беспрепятственно дошел до одной маленькой таверны на границе, где пару дней спустя к нему присоединился ваш нареченный — принц Альберт. Проследить их дальше не представилось возможным — похоже, в его распоряжении оказались какие-то амулеты, настроенные против слежки. Но, когда они войдут в ворота столицы, мы непременно об этом узнаем, — заверил меня Король. — И еще одно. Ходят слухи, что князь Всеволод тяжело болен.
— Не может быть, — вскинулась я. — Еще неделю назад ничего об этом не было известно! Батюшка всегда отличался завидным здоровьем.
— Мне тоже показалось это странным, но согласитесь, княжна, бывают такие болезни, которые не проявляют себя до поры до времени, — осторожно заметил мужчина.
— Возможно, — не стала спорить я. — Но кто управляет страной?
— Насколько мне известно, в отсутствии вас, как законной наследницы, князь каждый день принимает у себя представителя совета боярства, и дает указания лично ему.
— Это не страшно, — выдохнула я. — Хуже было бы, если бы мачеха начала заправлять Княжеством.
— Она хотела, — с усмешкой ответил Король. — Но князь Всеволод мужчина решительный и далеко не глупый.
— Да, — рассеяно сказала я, обдумывая услышанное. Выходило, что ничего хорошего дома меня не ждало, и рисковать своей жизнью там мне предстояло ничуть не меньше, чем здесь. Разозленная мачеха явно не в восторге оттого, что её не допустили к вожделенному правлению, а потому… Что может быть логичнее, чем убрать меня (мы еще посмотрим, кто кого!), и выдать свою старшую дочь, вторую по старшинству на наследование трона, за того же принца Альберта? По сути, ничего не изменится, но действующие лица — другие!
— Задумались, Ярослава? — понимающе спросил Колдун.
— Еще как, — ответила я. — Насколько я знаю характер своей мачехи — она настолько же упорна, насколько и честолюбива. Я стою ей поперек горла, выражаясь народным языком.
— Княжна, вы знаете, что любой вечер перестает быть чудесным, когда грустит молодая девица? — сменил тему Колдун.
— Я не богатырь, я не грущу, а думаю и строю стратегические планы, — улыбнувшись, отозвалась я. Но, в самом деле, зачем же перекладывать свои мрачные мысли и проблемы на плечи другого человека? Это прекрасный вечер, когда можно хоть ненадолго отвлечься от собственных неприятностей. — Вы знаете, а есть довольно забавная и поучительная история как раз про озеро.
— Буду рад послушать, — галантно ответил Колдун.
— В далекие времена, когда богатыри были побольше, и подвиги совершали действительно великие, а не как сейчас — любой желающий в герои податься норовит, и до того красочно свои деяния в корчме описывает, лишь бы наливали побольше, что просто дрожь берет, жил муж достоинств невообразимых, по причине их скрытности и собственной скромности. Звали его Увар. Как по батюшке — история того не сохранила. Победил однажды тот Увар Змея — до того большого, что аж с княжеский терем. Но потому как строили дома тогда гораздо ниже, то в величине этого Змея лично я сомневаюсь. Да и вообще, побеждал он его оригинально и весело, но об этом в другой раз. А сейчас Увар громко, весело и о-очень хмельно отмечал собственно свою победу. Медовуха лилась рекой, потому как тогдашний князь разрешил Увару три дня пировать за его, князя, счет. Откуда такая щедрость? А дело в том, что тот Змей похитил по недогляду, не юную княжескую дочь, а, уже далеко не первой свежести, тещу князя. А в пещере, разглядев, кого похитил, употребил несчастную по назначению, в пищу, то есть. Вот князь и радовался весьма, а от его радости и Увару перепало. Естественно, на дармовщину и помои — медовуха. А потому упился Увар до такого состояния, описать, прямо скажем, сложно. Следует лишь заметить, что, выходя по надобности, принял он растущее во дворе дерево за еще одного Змея, а потому, героически и в небывало короткие сроки, порубил его на дрова. Уж как корчмарь ему был благодарен — в сказке не описать, потому как когда выкорчевывали корни — нашли там зарытый сундучок с золотом. Увару с того ничего не перепало, однако наливал ему корчмарь с тех пор бесплатно. Так вот, выбравшись в очередной раз по надобности, свернул куда-то не туда. И вовсе не по пьяни, а по причине благородной геройской задумчивости! Шел он, шел, недоумевая, как это корчма успела убежать от него так далеко, и вышел внезапно к озеру. До того оно красивое было, что Увар аж икнул от восторга — уж больно самогон оно ему напомнило. В общем, смотрит Увар, и глазам своим не верит. И правильно делает, потому как смотрят они в разные стороны… Но, героическим усилием, собрал свои богатырские очи Увар в кучку, и видит диво натуральное. Посреди озера камень большой. А на камне том — девица, красы неписанной. Хотя как на мой взгляд, так в ночи все девицы серы. А уж при луне да с перепою — и вовсе карга красавицей покажется. А девица эта ему ласково так:
— Здрав будь, добрый молодец.
Увар подумал, покачнулся, едва не заснул стоя, однако ответ придумал:
— И т-теб-бе т-того же, ух… — что он хотел этим сказать, истории доподлинно не известно, не иначе как что-то мудрое, поскольку герои иного не произносят.
— Вижу, молодец, притомился ты? — развивает тему девица.
— Ага, — радостно ответил молодец, и навострился прямо по озеру к девице добираться. Но та его пыл остудила:
— Не торопись, богатырь. Заколдована я, колдунами злыми да могучими. Была принцессою, в стране соседней, да положил на меня глаз колдун тамошний. Так я ему его и повыбила… А в отместку за то, наложил он на меня проклятие… Молодец, слушаешь ли? — Увар, чисто по своему героическому складу ума и души, к столь длинным речам приспособлен не был, а потому в трезвом состоянии они вгоняли его в
