улыбнувшись. – Меня зовут Арабелла Атертон. А вы...
– Эндрю, садовник. – Смех прекратился, хотя на лице у старика сохранилась веселая улыбка. – Старый слуга, – подчеркнуто закончил он.
– Твой возраст дает о себе знать, только когда надо выкорчевывать пни, – сухо произнес второй мужчина. – В остальное же время ты только и твердишь мне, в какой прекрасной форме находишься.
– Так оно и есть, мой мальчик, – усмехнулся Эндрю и снова обернулся к Арабелле. – Мерлин – это вот он. – И он кивнул в сторону человека, которого Арабелла приняла за Палфри.
Господи! Человек, чей торс еще блестел золотыми капельками пота после борьбы с пнем и который сам мог бы позировать для обложек книг о Палфри, и написал все эти книги! Мерлин и есть Палфри? Нет, Палфри был Мерлином! Эти двое – один и тот же человек!
Старый садовник снова засмеялся, увидев, как Арабелла с Мерлином изумленно рассматривают друг друга.
– По-моему, ты ее удивил не меньше, чем она тебя, – с улыбкой в голосе пробормотал он.
У Мерлина напряглась челюсть. Он уничтожающим взглядом окинул ее деловой костюм и наконец признался исполненным презрения голосом:
– А я предполагал, что А. Атертон – мужчина. Похоже, его не очень-то обрадовало, что его редактор – женщина, подумала Арабелла и вспыхнула от этой мысли.
– Мне кажется, вы оба имели неверные представления друг о друге. – Казалось, возникшая ситуация все еще крайне забавляла садовника.
Мерлин раздраженно взглянул на него.
– Пойди попроси Стеллу поставить чайник.
– Слушаюсь, сэр, – Эндрю откинул со лба воображаемый вихор. – Сию минуту, сэр. – Он кивнул, после чего обошел дом и исчез за дверью, которая, очевидно, вела в кухню.
Все еще раздраженный, Мерлин нахмурился.
– По-моему, я слишком часто закрывал глаза на его фамильярность, – сказал он, покачав головой.
Но ведь фамильярность порождает презрение, а ей так не показалось. Эти двое явно очень любили и уважали друг друга, между ними существовала искренняя привязанность.
– Чашечка чая будет очень кстати, спасибо, – сказала Арабелла, плавно переходя на другую тему. К тому же она не солгала – ей пришлось несколько часов провести за рулем, поэтому чай совсем не повредил бы.
Бросив в ее сторону угрюмый взгляд, Мерлин поднял с земли бледно-голубую джинсовую рубашку, натянул ее на свои широкие плечи и застегнул.
Арабелла негромко вздохнула. Она и не осознавала, что до этого самого мгновения постоянно сдерживала дыхание. Теперь, когда Мерлин полностью оделся, ей дышалось гораздо легче – и все же его внешнее сходство с собственным персонажем до сих пор ошеломляло ее. Арабелла всегда советовала начинающим авторам писать о том, что они знают, но она в первый раз видела, чтобы писатель и книжный персонаж были одним и тем же человеком!
– Я уже говорил вашему мужу, что нам не о чем говорить, – холодно бросил он.
Арабелле понадобилось некоторое время, чтобы понять, кого он имеет в виду.
– Стивен – мой брат, – поправила она. Одна мысль о том, что ее мужем может быть кто-то вроде Стивена, вызывала у нее улыбку. Разница между ними составляла всего два года, но для Арабеллы он всегда оставался ребенком. С начала своей работы в компании брат не сделал ничего, что могло бы заставить ее переменить мнение о нем.
Мерлин задумчиво оглядывал Арабеллу, склонив голову набок.
– Вы совсем непохожи, – с грустью сказал он наконец.
Ей всегда было это известно, и еще она знала, что Стивен унаследовал несомненную красоту отца, ну, а она... Арабелла даже не знала толком, на кого походила. Она не напоминала свою миниатюрную красивую мать, совсем дурнушкой не была, но и красавицей тоже. Казалось, она находилась где-то посередине – не уродина, но и ничего такого, что могло бы привлечь внимание.
Многие мужчины в прошлом убеждали Арабеллу, что если она, как в кинофильме, распустит волосы и снимет очки, то сразу превратится в красавицу. Однако их всех ждало горькое разочарование. Да, волосы Арабеллы были очень красивого рыжего цвета, но стоило их распустить, как они становились совершенно неуправляемыми, будто обретали собственную волю. А ее большие, умные голубые глаза, обрамленные темными ресницами, без очков теряли все эти качества и казались просто близорукими. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять – она абсолютно ничего не видит. Вот тебе и волшебное превращение!
– Он мой брат, могу вас уверить, – беззлобно ответила Арабелла. В конце концов, она такая, какая есть. – Могу только извиниться перед вами за то, что он без предупреждения заявился сюда два дня назад, – добавила она, нахмурившись. – Я узнала об этом, только когда он вернулся в офис.
– И, несомненно, с негодованием рассказывал о моем гнусном поведении, – предположил Мерлин (совершенно безошибочно!), и на его губах появилась насмешливая улыбка.
– Это еще мягко сказано, – подтвердила Арабелла, улыбнувшись в ответ.
Мерлин снова сощурил свои темно-голубые глаза.
– И вас послали сюда, чтобы унять страсти, – с издевкой произнес он.
– Никуда меня не «посылали». – Арабелла твердо покачала головой. – Надеюсь, все страсти остались в конторе. Я уехала, совершенно однозначно дав понять отцу и брату, что думаю о вмешательстве в наши с вами отношения, – серьезно пояснила она. Перед отъездом Арабелла сказала отцу, что если ей не удастся исправить положение, то ему придется услышать еще несколько неприятных слов по этому поводу.
– В наши отношения? – негромко повторил Мерлин.
В его голосе явно присутствовала насмешка, и Арабелла почувствовала, как к ее щекам приливает краска.
– Профессиональные отношения между писателем и редактором, – резко уточнила она. – Я...
– Чай готов, сынок, – позвал Эндрю из дома.
– Вероятно, мисс Атертон решила не оставаться на чай, – сухо произнес в ответ Мерлин, все еще пристально глядя на Арабеллу.
– Ну как же ей может не хотеться чаю, мой мальчик? – с иронией в голосе упрекнул его садовник. – Думаешь, она столько проехала, чтобы ее отправили назад и даже не предложили выпить чайку?
Арабелла знала, что отец наверняка согласился бы с замечаниями Мерлина о фамильярности Эндрю – у них дома слуг вообще не было видно и слышно, а хозяйство велось подобно часовому механизму. Однако очевидно, что эти двое не были просто хозяином и слугой, между ними явно существовала давнишняя дружба. Мерлин должен считать, что ему повезло, подумалось Арабелле.
– Было бы великолепно попить чаю, – легко согласилась она. По крайней мере ей удастся войти в дом! – Вообще-то мне надо бы сначала забрать сумочку и запереть машину, – добавила она, подумав.
Хоть это и не Лондон, все равно не стоит оставлять сумочку в незапертой машине, да еще в отдалении от дома. Когда она только приехала, то решила, что лучше ничего не брать в руки – собаки могли бы усмотреть в этом угрозу. Но в машине были документы, которые могли понадобиться во время разговора с Мерлином.
– А собак уже можно не бояться? – Арабелла все еще не решалась делать при них резкие движения.
Мерлин угрюмо посмотрел на нее.
– Вы один раз уже рисковали, когда вышли из машины.
Но ведь ей больше ничего не оставалось, разве что поджать хвост и удрать, как Стивен, однако она страшно злилась и на брата, и на отца, и не имела ни малейшего желания поступать так же. Хотя теперь Арабелла догадывалась, что как раз на это и рассчитывал Мерлин, когда отвязал собак...
– Я мигом, – с улыбкой сказала она.
– Можете не спешить, – небрежно махнул рукой Мерлин. – Когда будете готовы, идите прямо в дом. – С этими словами он и зашагал к двери. Овчарки послушно последовали за ним.
Арабелла печально улыбнулась и направилась к машине. Многое изменилось с тех пор, как
