— Какого черта! Что такого, если я войду?
— Побеспокоишь ее, разбудишь. — Лаури смерила его взглядом. — Я очень рано встаю, Адам. Мне надо выспаться. И я бы не хотела, чтобы Розин приспичило играть в два часа ночи.
Губы Адама искривились.
— Обещаю, что шага отсюда не сделаю.
— Боюсь, тебе придется снова довольствоваться газетами. У меня есть телевизор, но он в спальне.
— За отсутствием другой компании? — быстро вставил Адам.
— Вовсе нет. Просто Рози начинает ходить, и я убрала от греха подальше все электроприборы, — холодно объяснила Лаури. — Пойду сделаю кофе.
Когда она вернулась с кофе, Адам разгадывал кроссворд в газете. Лаури протянула ему чашку и села на стул рядом, чтобы тоже выпить кофе.
— Бисквитов нет. Я на диете.
— С какой стати? — хмуро спросил Адам. — Ты и так худая дальше некуда.
— Только потому, что работаю над этим. Адам молча пил свой кофе; мысли его где-то витали, затем он поставил чашку на столик подле себя и нагнулся вперед, глядя на Лаури суровым взглядом.
— Итак, Лаури, что мы будем с этим делать? У нее сузились глаза.
— Это ты о чем?
— О Розин. Ты сама прекрасно знаешь, — добавил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не взорваться.
— Да ничего, Адам.
— Что значит «ничего»! — Глаза Адама засверкали холодным огнем. — Случилось так, что это моя дочь.
— Это правда, — отрезала Лаури. — Тебе «случилось» быть ее отцом. Несчастный случай. Сама мысль обзавестись ребенком тебе была несносна, не помнишь? Так что я все проблемы решила без тебя.
— Никто тебе такого права не давал, — жестко заявил он.
— У меня были все права! — с расстановкой произнесла Лаури, пристально посмотрев ему в глаза. — Розин моя, Адам. Так что будь добр, уйди и оставь нас в покое. Ты нам не нужен! Я не хочу, чтобы ты разрушил нашу жизнь только потому, что в тебе вдруг пробудились запоздалые отцовские чувства, неведомые прежде.
— Может, я изведал бы их гораздо раньше, будь у меня возможность, — побелев от гнева, парировал он. — Это твоя вина, что я не знаю своей дочери, а она отца. Если б было по-моему, мы б с тобой поженились и я бы присутствовал при ее рождении… — Он вдруг замолчал, угрюмо взглянув на нее. — А кто в самом деле был с тобой, Лаури?
Она язвительно улыбнулась.
— Да уж менее одинокой матери на свете не сыщешь. Со мной в комнате были Сара и ее сестры Рия и Мари-Шан, а внизу ждали мой отец и Руперт с Холли и малышом Хью, моим новорожденным братиком.
Адам тяжело дышал.
— Следовательно, отсутствие отца было никем не замечено — и не оплакано.
— Я была не в роддоме, — спокойно сообщила Лаури. — Розин появилась на свет в доме Рии. Это моя родственница, к которой я явилась, уехав из Лондона. Вдова сэра Чарлза Хедли.
— «Хедли Фармацевтикалз»?
— Оно самое.
У Адама скривились губы.
— Я не знал, что у тебя такие могучие связи.
— В данном случае больше подошло бы слово «добрые», а не «могучие», — возразила Лаури. — У Рии две приемные дочери, но с сэром Чарлзом у них общих детей не было, о чем она всегда горевала. Девочки были в пансионате — Рия никак не могла утешиться после смерти сэра Чарлза, и когда я рассказала Саре о своих маленьких затруднениях…
— С меня ты взяла слово все держать в тайне, — живо ввернул Адам и сжал челюсти.
— Она случайно застала меня плачущей за несколько дней до предполагаемого бракосочетания.
— «Предполагаемого» — то самое слово! У Лаури сердито сверкнули глаза.
— Как я сказала, она случайно застала меня в слезах, когда я заставляла себя посмотреть правде в глаза. А именно, что ты никогда больше не будешь моим возлюбленным, от которого я была без ума. Сара вытянула из меня правду и решила, что Рия — это как раз то, что мне нужно.
— А я думал, ты вернулась домой к отцу.
— Он так хотел. — Губы Лаури скривились. — На сей предмет между Лондоном и Кумдеруэном шли горячие телефонные дебаты, можешь мне поверить. Но в то время у папы и без меня хлопот хватало. Холли перед рождением Хью чувствовала себя очень плохо, и все страшно за нее беспокоились. Кроме того, папа очень любит Рию, а Мари-Шан, умнейшая женщина — она преподает в Кембридже, — убедила его, что моя компания, даже со всеми вытекающими последствиями — а может, именно благодаря им — будет как раз то, что нужно ее сестре. И он наконец сдался.
— Неужели леди Хедли не испугалась, что твоя история послужит дурным примером для ее приемных дочерей? — съязвил Адам.
Лаури с неприязнью посмотрела на него.
— Напротив. Рия поняла, что моя история послужит наглядным уроком в их будущих отношениях с вашим братом.
На какое-то время в комнате повисла тягостная тишина; Лаури рассматривала свои сплетенные пальцы, чувствуя, что Адам не спускает глаз с ее лица.
— Итак, — произнес он в тот момент, когда Лаури казалось, что она больше не выдержит затянувшегося молчания и закричит, — мне отказано принять какое-либо участие в моей дочери.
Лаури посмотрела ему прямо в глаза.
— Именно так, Адам. Мне нравится жить так, как мы живем.
— А Розин? — живо перебил он ее. — Ее интересы в данном случае не учитываются?
— В данный момент я и есть все ее интересы. И, надеюсь, так оно и будет. — Лаури взглянула на часы.
— Я еще не собираюсь уходить, так что можешь не смотреть на часы, — сердито бросил Адам.
— Меня ты не переубедишь, Адам, сколько бы ты здесь ни торчал. Так что лучше иди.
Он вскочил на ноги и встал перед камином, глядя на нее сверху вниз.
— Я не первый мужчина, испытавший шок при мысли о браке, черт побери! Неужели ты хочешь, чтобы я всю жизнь расплачивался за то, что не плясал от радости, услышав эту новость?
— Ты не совсем понял, — сказала Лаури, не двинувшись с места. — Мысль о браке подала не я, а ты. И не из самых лучших побуждений. Спасти, так сказать, свое лицо. Что, в общем, не самое худшее, и с этим я бы могла примириться. Правда. Но ты обвинил меня в том, что я забеременела нарочно, чтобы вынудить тебя жениться на мне, Адам. И этого простить я не могла.
— Значит, ты согласилась на брак только для того, чтобы достать меня, не явившись на церемонию, — с мрачным видом констатировал Адам.
— Более или менее так. В тот момент я чувствовала от этого глубокое удовлетворение. Адам взял пальто и сунул руки в рукава.
— Мы зашли в тупик. Ты не можешь простить меня за то, что в пылу я сморозил какую-то глупость. А я не могу тебя простить за то, что мой отец не узнал перед смертью о рождении внучки.
Лаури, ошеломленная, впилась в него глазами.
— Твой отец умер? Я не знала.
— Когда он согласился на это кругосветное путешествие, он знал, что ему осталось недолго жить. Слава Богу, он успел насладиться этой поездкой. Но состояние его здоровья вынудило его ввести меня в управление компанией до его отъезда.
— А ты знал?
— Да. И мать, конечно, тоже. Они ничего не скрывали друг от друга.
Слова какое-то время висели в воздухе.
— Но они — это другое дело, — задумчиво произнесла Лаури. — Они любили друг друга.
