нанесла тушь и спрятала в бюстгальтер крошечное саше с духами.
Как бы ей хотелось, чтобы появление Деметрио прошло гладко и тихо, чтобы он влился в толпу гостей, не привлекая к себе внимание… Но нет, едва Ромеро открыл переднюю дверь, чтобы пригласить мистера Бертолуччи в дом, всех собравшихся в зале словно парализовало.
Все глаза с удивлением воззрились на нового гостя. Он был одет в черный костюм в черную полоску, темно-серую рубашку и черный в черную же полоску галстук. Туфли из дорогой кожи отражали свет ламп. В его облике было нечто вызывающее, даже зловещее. Изысканное общество не привыкло к тому, чтобы так явно попирали его правила.
Натали догадывалась о том, что творится в душах этих рафинированных дам, еще до того, как услышала шепот одной из них:
– Господи, мафия среди нас! О чем думала Барбара, приглашая его на вечер?
Сердце девушки болезненно сжалось, ей захотелось броситься вперед, чтобы закрыть любимого от дурных взглядов и презрительных слов, но ее ноги словно приросли к полу. Ей оставалось лишь молить его взглядом о прощении.
Впрочем, к ее удивлению, Деметрио держался свободно и раскованно. Не замечая презрительных взглядов, он подчеркнуто вежливо поклонился хозяйке дома. Бабушка направилась к новому гостю, тщательно маскируя свою надменность натянутой улыбкой.
– Вот и вы, мистер Бертолуччи! Я уже начала думать, что вы не придете. – Она протянула ему руку, ожидая рукопожатия, но каково было ее удивление, когда он поднес ее к губам и осторожно поцеловал.
– Я и не мечтал оказаться приглашенным в дом такой очаровательной хозяйки, как вы, синьора. Мне очень приятно находиться здесь, – томно протянул Деметрио, посмотрел ей прямо в глаза и вдруг подмигнул, будто хотел сказать: мы оба знаем, что лжем, но если желаете сыграть по-крупному, всегда к вашим услугам.
– Господи милосердный, где мои манеры? – прошептала Барбара, заливаясь румянцем. – Бокал шампанского, пожалуйста, и я представлю вас гостям.
– Шампанское – это великолепно, – его веселый голос разнесся по залу, – но думаю, представлять меня не обязательно. Уверен, все присутствующие в курсе, кто я такой.
В страхе, что бабушка вот-вот рухнет на пол в обмороке, Натали сделала шаг вперед, но Барбара справилась с шоком.
– Вы не знакомы с ними, мистер Бертолуччи. При этих словах на его лице расцвела улыбка.
– Я знаком с вашей внучкой.
– Да, – Барбара бросила на него один из своих испепеляющих взглядов. – Вы с ней стали очень близки, кажется.
– Очень, – не растерялся Деметрио, – так близки, как только могут мужчина и женщина.
Легкий вздох прошелестел по залу. Не замечая его, Деметрио и Барбара продолжали разглядывать друг друга в упор. Натали всегда начинала смущаться под пристальным взглядом синих глаз Деметрио, но, кажется, и знаменитая леди Уэйд тоже не стала исключением.
– Тогда, – Барбара сделала шаг в сторону, словно покидая линию огня, – оставляю вас на ее попечение. Надеюсь, она преуспеет в том, в чем я не смогла, и убедит вас расширить круг знакомств.
Как только Барбара удалилась, Натали шепнула:
– Привет.
На самом деле девушка понятия не имела, что делать и как себя вести – притвориться беспечной и веселой или упасть к нему в объятия и разрыдаться.
Деметрио быстро решил все ее дилеммы. Взяв Натали за обе руки, он расцеловал ее в щеки.
– Выглядишь божественно, принцесса.
Мой Деметрио был другим. Кто этот человек, так спокойно и хладнокровно бросающий вызов обществу?
Она была не единственной, кто задавался этим вопросом. Впервые увидав Бертолуччи в качестве приглашенного, а значит, равного им, именитые гости замерли от страха и обиды. Его уверенная речь в беседе с несравненной Барбарой Уэйд заставила тех, кто показал ему спины, повернуться лицом и склонить головы в знак уважения. Этот человек заслуживал второго, более пристального, взгляда.
Деметрио уложил свои непокорные волосы, его ногти сверкали безупречностью формы и чистотой, аромат его лосьона отличался изысканностью и чувственностью. Темный костюм был сшит безупречно, галстук и рубашка, несмотря на некую мрачность, смотрелись верхом совершенства. Натали начала подозревать, что Деметрио было гораздо удобнее в новом обличье среди роскоши и великолепия, чем она себе представляла. Она одновременно и восхищалась им и негодовала. Ее, как и многих здесь, застали врасплох. Мужчины жали Деметрио руку, женщины благосклонно улыбались, и все же Натали чувствовала: все эти люди ждут его фиаско и недоумевают, как же так получилось, что он оказался одного с ними круга.
За столом Деметрио оказался самой любезностью: он внимательно слушал собеседниц, старался предугадать их желания и обольстительно улыбался. Он знал, какой вилкой пользоваться, какой бокал поднимать, мог поддержать любую тему для беседы – о международной политике, спорте, финансах.
Наконец, одна из дам не выдержала.
– Откуда такая осведомленность, мистер Бертолуччи? – громко спросила она с другого конца стола.
В другое время Натали сочла бы вопрос бестактным, но сейчас, как и все остальные, она дрожала от любопытства.
– Я много лет путешествовал, синьора.
– Неужели? – протянула дама. – Расскажите нам о своих путешествиях.
