– Ваш тон возмутителен! – Натали старалась говорить сухо, но ее голос зазвучал визгливо и надтреснуто.
Внезапно мужчина рассмеялся.
– Неужели воспитанную и образованную леди не научили, что таращить глаза на раздетого мужчину, по меньшей мере, неприлично?
Натали, вспыхнув, отвернулась.
– Я не таращусь.
– Таращитесь, принцесса.
Небрежно дернув плечом, мужчина подошел к раковине и сунул голову под кран. После возмущенного треска из крана вырвался поток воды и обрушился на его голову и плечи.
Натали жадно следила за каждым движением мужчины. Он выпрямился, вода стекала у него с подбородка, с висков, лилась по плечам, по груди, впитываясь в запыленные джинсы. Он был мужчиной в прямом смысле этого слова: сильный, уверенный, всякая работа ему по силам, ответственность его не страшит.
Натали вспомнила, как однажды после ужина Льюис прижал ее к стене в укромном уголке.
– Давай пойдем в спальню, милая.
– Нет! – Она отвернулась.
Обиженный ее реакцией, Льюис отпустил ее.
– Почему нет? Для кого ты себя бережешь, Натали?
Не для тебя! – ответили ее глаза, и, окончательно смутившись, Льюис предпочел отступить.
Парень тогда быстро ретировался, но вопрос остался: для кого она бережет себя?
В голове у нее помутилось, и она едва не задохнулась.
Для мужчины, подобного мистеру Бертолуччи!
Натали не знала его раньше, но интуиция никогда ее не обманывала.
В его движениях сквозит мягкость и грация, ему даже пальцем не пришлось бы пошевелить, женщины сами упадут к его ногам.
Наш роман с Льюисом исчерпал себя, не успев расцвети, потому что он основывался на удобстве, и страсть нам заменяла привычка и мирное сосуществование.
Натали заметила, что мистер Бертолуччи внимательно рассматривает ее грудь, талию, бедра…
Ослабев, Натали схватилась за косяк.
Что же со мной происходит? Где мое здравомыслие? Одним взглядом этот человек способен заставить меня раздеться и предложить ему себя! Я бы сделала это без принуждения, по доброй воле и с радостью.
Стараясь справиться с наваждением, Натали взмахнула рукой.
– Должна просить у вас извинения. Для протокола – считаю незаконное вторжение таким же преступлением, как воровство и убийство.
Мужчина возвел глаза к потолку и некоторое время изучал трещинки на штукатурке.
– Интересно, – медленно протянул он. – Вы что же, имели отношение к последнему?
– Нет, – выпалила Натали. – А вы?
Ну и ну! Вопрос вырвался у нее скорее, чем она успела подумать. Девушка в ужасе замерла, прижав ладонь к губам.
Зачем я упомянула убийство?
Мужчина отвернулся прежде, чем Натали успела заметить улыбку на его губах.
– О чем это вы, принцесса?
– О том, что я пользуюсь вашим гостеприимством слишком долго. – Девушка облизала губы. – У т… у вас есть метла или швабра? Я бы убрала.
Качая головой, мужчина исчез за дверью и секунду спустя появился с веником и совком в руках. Натали осторожно взяла их, стараясь не касаться его пальцев, и кинулась убирать мусор. Каждый раз, когда она пыталась замести кусочек стекла в совок, он застревал между плитами кафеля, а когда благодаря неимоверным усилиям оказывался в совке, немедленно выпадал.
Мужчина молча наблюдал за мучениями Натали.
Надо было надеть наряд монашки!
Ее обнаженные руки и ноги словно огнем жгло.
– Что вы обо мне думаете? – пробормотала Натали.
Взгляд его синих глаз вспыхнул, губы изогнулись в улыбке.
– Поверьте, синьорина, вам лучше не знать.
Она в ужасе замерла. Улыбка на его лице стала шире.
Трясясь, как осина на ветру, девушка закрыла глаза.
