содержанием инструкции по переодеванию ребенка.
- Ты что делаешь, ирод? - из моего пересохшего вмиг горла вырвалось почти что воронье карканье.
- Курс молодого папаши собираюсь проходить, - шепотом проговорил мне в шею Федор. 'Ах ты змей-искуситель!!!' - возопили толпы мурашек, пробежавшие с транспарантами на митинг, который организовался ими на моей спине.
- И как ты себе это представляешь? - я почувствовала, как горячие ладони Федьки прижались к моему животу. Кажется, я начала терять сознание. Что за бред!!! Ну-ка приди в себя, не хватало тут еще соплей растекаться от каких-то там прикосновений! У тебя тут ребенок обкаканный лежит!
- Чьорт! - я попыталась спиной отодвинуть от себя Федьку, но сделала только хуже: Федька провел правой рукой по животу наверх, а левой - вниз. Я оказалась в тисках и еще сильнее прижатой к мужскому телу.
- Слышь, упырь очкастый! - бросилось мне на выручку мое глубоко запрятываемое трамвайное хамство. - Тут ребенок вообще-то!!! Прекрати ко мне приставать! Руки убери, крокодил!
Парень словно и не слышал всего ушата оскорблений, что я попыталась на него выплеснуть. Он там под зонтиком что ли?
- Медленно подними руки и расстегни боди на ребенке, - скорее почувствовала, чем услышала я шепот Федора снова мне в шею. Мурашек на митинге прибавилось.
- А то что? - сделала я попытку отвертеться от неприятной процедуры. Теперь, под напором увеличившегося количества мурашек, на голове зашевелились волосы. Причиной стали поцелуи Федора моей шеи. Я на миг закрыла глаза, переводя дыхание от нахлынувших ощущений - меня как будто на серфере волна тридцатиметровая перевернула.
Едва я стала расстегивать кнопки на боди Наташки, как поцелуи в шею прекратились, а количество мурашек значительно сократилось. Штуки так на три. Но стоило мне остановиться, как левая рука Федора пошла гулять по моим бедрам. Я тут же оголила Наташку, расстегнула подгузник, задрала ребенку ноги и стала влажными салфетками вытирать экскременты. Наташка сунула палец в рот и одним глазам глядела куда-то мне за спину.
- И что ты там увидела? - проворчала я. - Противную наглую морду, которой надо настучать кирпичом, чтобы не повадно было руки распускать?
Пока я вытирала попку младенца, руки Федора перестали бродить по моему телу и четко зафиксировались на талии. Зато я почувствовала тяжесть на правом плече: вконец обнаглевший Федяка положил свою голову мне на плечо.
- Так, ботаникус! Прекращай свои пошлые телодвижения, мне это абсолютно не нравится! - я возмущалась, не забывая при этом переодевать Наташку. Попка была суха и чиста, посыпана присыпкой, теперь настал черед подгузника. Я расстегнула подгузник, опять задрала ноги ребенку и аккуратно под попкой расстелила предмет детского нижнего белья. - Не видишь, я почти закончила, так что отепляйся от меня, хватит, согрелся уже после улицы!
Федор оттеснил меня от пелинального столика и в мгновение ока одел Наташку не только в подгузник, но и в боди. Наташка заулыбалась и смущенно прикрыла глаза ладошками. Потом выглянула из- под них, опять спряталась. Снова выглянула.
- Глазки мне строит, - улыбнулся довольный Федор, а я тем временем собирала челюсть с коленей и вытирала слюни с пола.
- Ты где так ловко научился надевать детям подгузники?!
- У меня сестренка младшая есть, у нас разница десять лет. Когда мама не успевала - я помогал переодевать сестренку.
- А что за спектакль ты тут устроил? С истерикой и совращением меня?! - от возмущения я напоминала закипающий чайник. Еще две секунды - и крышечку снесет паром.
- Спектакль устроила ты, - хитро улыбнулся Федор и взял Наташку на руки. Девочка положила парню ручонки на плечи, и туда же пристроила головку. Офигеть, против меня тут мировой заговор устроен! И когда Наташка так успела проникнуться симпатией к Федьке, что уже и глазки ему строит, и вон, вольготно разлегается у него на груди.
- Я?!
- Конечно. А кто насильно всовывал мне обкакавшегося ребенка с намерением заставить меня переодеть ему подгузник? - Федька рассмеялся, глядя на меня. По ходу, моя морда вытянулась от такой прозорливости. Или я просто плохая актриса?
- Ничего я не пыталась, - попробовала сдать назад мое величество. - Я просто сама запаниковала.
- Коралова, перестань строить из себя блондинку, твой мозг просвечивает аж в ушах. Не паниковала ты, ибо умеешь и какашки убрать, и переодеть ребенка, и все остальное. Иначе оставляла бы сестра тебе свое драгоценное чадо?
Вторичный хэдшот за последнюю неделю в мою голову. Чьорт! Я серьезно проигрываю ему по мозгам!!! Об этом я вообще не подумала.
- Ладно, уговорил-раскусил. Пойдем на кухню, я есть хочу, - пробурчала я и потянулась к двери, когда рука Федора остановила меня и притянула к себе.
- Ты забавная, Коралова, чокнутая и безбашенная, - прошептал Федька, глядя мне в глаза. Одной рукой он продолжал удерживать Наташку, а второй закрепил меня около себя. 'Сейчас будет атас!' - запаниковали ожившие от прикосновения Федора ко мне мурашки, и снова устремили к спине устраивать внеплановый митинг.
- А ты.., - я судорожно придумывала обвинительное слово в адрес ботаника. - А ты невыносимый обманщик! Вот!
Как глупо и нелепо это прозвучало, а судя по лыбе Балдурина - ему так вообще понравилось. Ррррр, лопату мне, лопату!!! Почему я теряю контроль над ситуацией?! Почему весь мой план обернулся против меня?!
Поток мыслей сбился с ритма 'агрессии' на судорожный 'вдох-выдох', когда Федор нежно поцеловал меня в губы.
- Искуситель! - выдохнула я ему в губы и, вывернувшись из его захвата, убежала на кухню готовить чай и что-нибудь пожевать.
Как выяснилось, добрая Светка приготовила неплохой обед из двух блюд: супа и вермишели с котлетами. Проголодавшийся за время просмотра киносеанса и борьбы с детскими какульками, желудок довольно заурчал.
- Неплохо звучишь, - на кухню вошел Федор. Наташка продолжала возлежать у него на груди. Маленькая предательница!
- Да я вообще сплошной орган! Который в церкви, придурок, чего ржешь! - почти швырнула я в мойку контарку от супа. Сам суп медленно подогревался в кастрюле - Ты еще в меня пальцем потычь и по коленке себе постучи!
Федька реально ржал. Орган ему, видите ли, не понравился. А между прочим, это потрясающий музыкальный инструмент! Способный издавать такие звуки, что можно умереть за прослушиванием и не заметить!
- Есть будешь?
- Буду! - тут же водрузил Наташку на детский стульчик Федор и присел рядом за стол. Наталья Петровна хмуро оглядела кухню и тут же оглушительно завопила.
- Что ж ты, Лилия, о своем желудке подумала, а про ребенка забыла? - сквозь вой еле продрался голос Балдурина. Я чертыхнулась, достала из холодильника баночку с прикормом и поставила ту на три секунды в микроволновку. Как только микроволновка пикнула, я вынула баночку, открутила крышку, макнула туда маленькую детскую ложку и сунула ее в зев ребенку. Наступила долгожданная тишина. Кабачок Наташке нравился, а я никак не могла понять, как можно есть нечто зеленое, полужидкое, без соли и специй, и при этом еще издающее не самые прикольные запахи. Но ведь есть, причмокивает и еще добавки просит!!!
Баночку 'милый' ребенок умял за пять минут. Едва ложка заскребла по дну баночки, как Наташка тут
