приходили.
Трактирщик тронул меня за плечо.
— Пойдем ко мне, — предложил он. — Ты должна поесть и согреться.
Чоудри взял меня за руку, и мы следом за пардайном побрели по городу. Таверна была переполнена соплеменниками Трактирщика — они поминали погибших и обсуждали, как вылечить раненых — их разместили в комнатах наверху.
Передо мной поставили миску с пахучим селистанским карри. Пока я ела, Трактирщик немного поговорил со мной.
— Почему они не возмущаются? — Я обвела зал ложкой.
— Они последовали сюда за Танцовщицей, чтобы победить Чойбалсана. Думаю, очень немногие знали о ее сговоре с Чистильщиком.
— Заговор внутри заговора, — прошептала я. Она участвовала в заговоре с целью избавить город от Правителя и тут же согласилась отобрать у него силу.
— Не думаю, что она все предусмотрела.
— Я буду скучать по ней, — призналась я. — Жаль, что не удастся услышать того же самого от нее самой.
— Ты что, уходишь? — удивился Трактирщик.
— Я… не знаю.
— Танцовщица жива. Она лежит в комнате наверху.
Оттолкнув миску, я вскочила так поспешно, что чуть не упала.
— Пойду навещу ее!
Дверь распахнулась настежь. В таверну вошли двое стражников с перепуганными лицами. У одного под глазом красовался синяк. Стражники привели с собой господина Наста.
— Где госпожа Зелёная? — сурово осведомился Наст.
— Здесь, — ответила я, злясь на него. Как он смеет задерживать меня, если наверху меня ждет Танцовщица?
Наст посмотрел на меня в упор.
— Прошу прощения, госпожа, — сказал он, — но капитан Джешонек хотел бы знать, как ты намерена поступить с армией, что стоит на Ячменной дороге. Они развели там громадные костры!
— Ради любви ко всему святому… — начала я, но осеклась. — Чего хочет от меня Джешонек?
— Капитан говорит: раз ты свергла их бога, значит, ты сумеешь все объяснить его последователям.
За городскими стенами стоят разгневанные вооруженные воины… Больше всего мне хотелось отказать Насту. Что бы он сделал? Весь Временный совет не сумел бы вытащить меня из таверны, которую защищали несколько десятков соплеменников Танцовщицы.
Я многим пожертвовала, чтобы предотвратить войну… Есть ли смысл начинать все сначала?
— Приведи ко мне Чоудри, — велела я Трактирщику. — Он получает повышение.
Мы с селистанцем встретились у двери. Лицо у Чоудри было взволнованное.
— Для тебя есть поручение, — сказала я. — У стен города собралась целая армия последователей бога Стойкого. Им нужен жрец, говорящий на селю.
И мы пошли к армии, состоящей из разбойников, крестьян и горцев. Мы сказали им, что их бог стал буйволом.
Предвосхищение
Через несколько недель я скакала по Ячменной дороге в горы. Каким-то чудом мне удалось снова взобраться на лошадь. Осень уже вступила в свои права; после первых заморозков я затосковала по теплым калимпурским ночам. Хотя я оделась очень тепло, все равно мерзла.
Разбойников я не боялась. Те немногие, которые еще рыскали здесь, очень боялись меня. Большинство крестьян из бывшей армии Чойбалсана послушало Чоудри. Стойкий понравился и жителям Медных Холмов, и их сельским родичам.
Я же решила навестить старинные могилы и одичавший сад на склоне холма. Одну переметную сумку я набила специями, пряностями и кухонной утварью; все это я везла в подарок хозяйке домика, давшей мне приют. В другой сумке я везла несколько книг и теплую зимнюю одежду для госпожи Данаи, если мне удастся ее разыскать. Если я не найду ее, то оставлю все у матери Коринтии Анастасии. А еще я захватила с собой бумагу и уголь; если позволят время и силы, снова займусь рисованием.
Конечно, я возлагала на этот день определенные надежды. Хотелось больше узнать о еще одной выжившей из дома Управляющего. Принести заслуженную благодарность. Немного отдохнуть от Медных Холмов. Несмотря на странное соседство, мертвые меня не интересовали — даже болтливые призраки, что не могут обрести покой в своих каменных гробницах.
Чистильщик бежал. Никто из его сородичей точно не мог сказать, как он выскользнул из их сетей. Скорее всего, они сами его отпустили. И очень жаль — я-то хотела поблагодарить старого мошенника. Пусть в конце концов наши дороги разошлись, у нас с ним все же было много общего.
Храм бога боли на время закрыли для посещения; Чернокрову служила горстка недавних учеников и старые священники, давно отошедшие от дел.
Стойкий пока не имел собственного храма. Мне показалось, что удобнее всего разместить его храм в подземном туннеле. Чоудри теперь все время был очень занят, хотя он и набрал себе подручных из числа бывших сторонников Чойбалсана. Я послала письма в Калимпуру, известив о происходящем несколько домов и храмов, и в первую очередь — храм Серебряной Лилии.
Наст выплатил мне положенное вознаграждение, но я сообщила ему, что собираюсь перезимовать в Медных Холмах. Свои деньги я отдала на сохранение Трактирщику, потому что доверяю ему больше, чем любому банку. Мне хочется еще немного побыть на Каменном Берегу. Не знаю, кем станет моя дочка, но ее история начнется здесь, в тени буйвола моего отца.
Я дала себе слово, что первые воспоминания моей дочери не будут, как у меня, связаны с чьей-то смертью. Шелк Танцовщицы, который она надела в битву, закрывает меня целиком. И колокольчиков на нем столько, сколько надо. Не знаю, где и зачем она раздобыла шелк. В ту ночь я повидала стольких аватаров и посланцев, что готова была поверить во все что угодно.
Каждый день на рассвете я пришиваю к шелку новый колокольчик. В древности жители Каменного Берега не хоронили мертвых на небесах, как принято у меня на родине, но закапывали их высоко в горах. Впрочем, особой разницы я не чувствую… Скача верхом, я время от времени похлопываю себя по животу, успокаивая ребенка, и пережитое тихо поет внутри меня о жизни и смерти.
Бабушка сейчас гордилась бы мною.
А Стойкий — наверняка.
Благодарность
Книга не вышла бы в свет без помощи многих людей. У меня было столько замечательных помощников, что их всех невозможно здесь перечислить. Тем не менее я попытаюсь. Заранее приношу извинения всем, кого пропустил. Я многим обязан Карен Берри, Келли Бюлер и Даниелу Спектору, Саре Брайант, Майклу Карри, Майки Гаррисон, Анне Холи, доктору Даниелу Херцигу, послу Джозефу Лейку, Эдриенне Лоска, Шеннон Пейдж, Тому Пауэрсу, Мэтью С. Ротандо, Кену Шоулсу, Джереми Толберту, семье Амбергер, «Омаха-Бич Пати», «Эмбер Айз». Благодарю всех, кто писал комментарии в мой блог. Прошу прощения у тех, кого не указал; такое упущение — целиком моя вина, которая не умаляет моей вам благодарности.
Хочу также поблагодарить за помощь и поддержку Бруклинское почтовое отделение в Портленде
