Сейчас огромный вздох облегчения был бы, если бы я помер. Меня бы сейчас канонизировали, то же самое, что с Высоцким, например. Мы будем жить. Принципиально.
НОВЫЙ ДЕНЬ ЕГОРА ЛЕТОВА
Этот разговор состоялся сразу после выступления Егора Летова в ДК «Гавань», в гримерке, среди сутолоки и возни. В зале еще гомонили возбужденные фаны, грохотали сапоги национал-большевиков из охраны. Летов — разгоряченный и веселый, в черной «комиссарской» кожанке, гитара еще не остыла от 'Русского Поля' и «Самоотвода». Держался непринужденно, просто и дружелюбно.
RF: Прими поздравления, Егор, концерт прошел отлично — в зале полный хаос, настоящая рок-н- ролльная атмосфера… Этот твой приезд в Питер и выступление, наверное, как-то связаны с предстоящими выборами в Государственную думу?
Е.Л.(хладнокровно): Нет.
RF: Неужели вообще никакой связи с политикой?
Е.Л.: Нет. Дело в том, что перед выборами на нас пытаются спекулировать, и я решил отказаться от политической окраски этих концертов. Конечно, мы поддерживаем национал-большевистскую партию, а также Анпилова, выступаем единым блоком…Но в выборах я, по понятным причинам, не участвую.
RF: Сам-то голосовать будешь?
Е.Л.: Наверное, буду… Но концерты эти — не политическая акция.
RF: Со времени твоего последнего посещения Питера, когда состоялась наша предыдущая беседа, в твоей творческой или мировоззренческой позиции произошли какие-то изменения?
Е.Л.: Конечно.
RF: И в какую сторону? Если помнишь наш предыдущий разговор, там речь шла о политическом и художественном экстремизме…
Е.Л.(убежденно): В этом плане я какой был, такой, по-моему, и остался. Разве что стал еще большим экстремистом.
RF: Раньше речь шла о каких-то конкретных моментах, а сейчас, если судить по твоим последним публикациям в «Лимонке», экстремизм твой уже на уровне завоевания Неба и Солнца, похода в Небесный Иерусалим…
Е.Л.: На уровне метафизики.
RF: Вот-вот. Это как-то связано с взрослением, или с чем-то другим?
Е.Л.: Не знаю, по-моему — просто прогресс. Все процессы идут по спирали, по нарастающей. Хочешь или нет, в любом случае движешься вперед. Вот и мы идем вперед. Если говорить о политике: то, что мы делаем — это создаем прецедент, даем пример. Мы показываем, как себя вести в любой ситуации. Один из вариантов — непосредственно политика, другой вариант воплощения наших действий — музыка. Мы никогда не играем по правилам, даже по своим собственным.
RF: То есть, ваши правила меняются для вас самих.
Е.Л.(с достоинством): Да.
RF: В газете «Лимонка» в последнее время были декларации в поддержку национал-большевистского движения со стороны таких деятелей, как С. Курехин, Т. Новиков, С. Бугаев… Как тебе кажется, с их стороны это — чисто художественная акция, или серьезно? Может, они тоже хотят завоевать Небесный Иерусалим?
Е.Л.: Не знаю, об этом надо спросить у того же Курехина. Мы же все делаем серьезно. То есть, оно, конечно, весело, но мы отвечаем за свои поступки. То, о чем ты говоришь, похоже скорее на поведение Сергея Жарикова — этакое современное мифотворчество. Ну, а мы не занимаемся мифотворчеством. Мы создаем реальность.
RF: Егор, человек в твоем положении в известном смысле уже не принадлежит себе, миф вокруг все равно творится, хочешь ты этого или нет.
Е.Л.: Конечно, творится. Но в него можно и нужно вмешиваться. Если не входить в процесс, придется играть по правилам этого мира. Нужно постоянно во всем участвовать — и в политике, и в жизни: здесь и сейчас.
RF: Понятно. Теперь давай о творчестве. Ты упомянул со сцены о двух будущих альбомах — Солнцеворот и Новый День. Туда войдут все новые песни?
Е.Л.: Да, совсем новые. Они написаны за последние два года.
RF: У тебя нашлось время сосредоточиться, поработать?
Е.Л.: Дело в том, что все наши альбомы выходят с большим опозданием. Например, Русское Поле Экспериментов — это песни 86-го года. Сто Лет Одиночества — песни 91-го года, даже 90-го. Мне очень досадно, что у нас не было аппаратуры, чтобы записаться вовремя, я уже полтора года этого хотел. Сперва проект должен был называться Родина, но теперь я думаю, что Родина — будет уже другой альбом, видимо, песен советских композиторов. А вообще, проектов у нас много. Этот год мы собираемся провести в студии. Запишем, может быть, сразу десять альбомов.
RF: Новые записи будут выходить на компактах?
Е.Л.: Даже не знаю. Все, что сейчас выходит на CD — это все пиратство, не имеющее к нам отношения. Мы не получили ни гонораров, ни компактов. Скажем, Русское Поле на CD я сам подержал в руках впервые за неделю до приезда сюда — это какой-то нонсенс. Единственное исключение — пластинки Попе и Сто Лет. А те компакты и кассеты, которые ходят повсюду, и наши, и Янки — все это пиратское, с фирмой «BSA» мы даже начинаем судиться.
RF: А как же фирма 'Золотая долина'?
Е.Л.(сардонически): Такой фирмы нет, это мифическая организация. Мы собираемся теперь взять все дела под свой собственный контроль. В идеале — хотелось бы создать собственный издательский центр.
RF: Вышла книга ваших избранных текстов.
Е.Л.: Да, и еще одна, видимо, выйдет. В первой очень много ошибок, опечаток.
RF: Летом тут появлялся Берт Тарасов, назвался представителем 'Золотой долины' в Германии, говорил, что ваши записи у немцев имеют большой успех. То есть, они слова не понимают, но реагируют чисто на звук, на энергетику…
Е.Л. (с досадой): Берт Тарасов — пират еще тот… К сожалению, у нас в Германии сложился искаженный имидж. Там была про нас телепередача, где однозначно сообщалось, что мы — новые русские фашисты, и в журналах тоже — у нас чисто фашистское паблисити. А в Германии к фашизму отношение болезненное.
RF: Ну, некоторый повод вы и сами даете… Вот ты сейчас на сцене говорил, что коммунизм, фашизм и анархизм — одно и то же.
Е.Л. (легко): А так оно и есть…
RF: Накануне этих концертов в Питере вы где-то еще играли?
Е.Л.: Да, в Москве. Очень сильные концерты, с погромом — на сцене с охраной дрались. Было это, по-моему, в ДК 40-летия Октября, маленький такой зальчик. Весело прошло. Думаю, то был один из самых лучших концертов за всю нашу историю.
RF: Сегодня тоже была заводная атмосфера, хоть и звук плохой. А почему ты приехал один?
Е.Л.: Так разговор шел об акустике, давно, еще за несколько месяцев. Только когда я приехал, узнал, что висят афиши, где указано, что будет электричество. А музыкантов-то и нет.
RF: У тебя сейчас есть постоянный состав?
Е.Л.: Да, те же, кто и были. Только новый басист Женя. Он раньше играл в РОДИНЕ.
RF: Вот в «Лимонке» ты опубликовал 'Авторизированную историю ГО'…
Е.Л.(с неудовольствием): Не хотелось бы сейчас о политике говорить. Тем более — это касается
