окончательно отступила и вернулась прежняя ясность и приятная слабость. Дональд и не знал, что смех так помогает очиститься от всего наносного, пустого и вымученного, отбросить комплексы и лелеемые обиды, как старую шелуху, и вернуть, казалось, навсегда утраченную легкость.
«Когда же со мной подобное было?» — подумал он и вспомнил. Ему семь лет, и они гуляют с мамой по пляжу. У него в руке связка разноцветных воздушных шариков. Дональд выпускает нити из пальцев, и шарики величаво поднимаются в голубое небо.
Только два шара, синий и белый, летят прямо на воду.
— Они утонут, — пугается мальчик.
— А ты попробуй спасти их, — предлагает мама.
— Я плохо плаваю, мама… я боюсь.
— Не бойся.
Дональд видит ее спокойную улыбку и ничего не боится. Он бежит с размаху в воду, работает руками и ногами, как учила мама, и… плывет. Получилось! В первый раз получилось.
Мама тоже входит в воду. Дональд сжимает в кулачке ниточки от шаров, он чувствует себя на седьмом небе.
— У меня получилось, мама!
Мама целует его в воде, у нее волшебная улыбка. Она развязывает шары, дает один Дональду, другой оставляет себе. Они кружатся по воде с шарами, поднимая брызги и заливаясь счастливым смехом.
Дональд сделал еще глоток. «Что же случилось с нами? Почему мы позволили, чтобы это случилось?»
Мама. Он даже нечетко помнит ее лицо. А ведь оно было самым чудесным, самым любимым. Вот сейчас всплыло воспоминание, которое он бессознательно подавлял, которого боялся. А сколько таких? Не счесть. В душе его умерла ненависть, и это случилось сегодня. Нельзя ненавидеть того, кого в сущности не знаешь, это глупее борьбы с ветряными мельницами. Он уверял себя, что любит отца, а что он знает о нем? «Самонадеянный жалкий глупец, ты так и не стал взрослым», — мысленно он ругал себя на чем свет стоит, а по лицу его блуждала грустная улыбка. «Ты вообразил себя жертвой, а, возможно, оказался палачом. И кого? Собственной матери. Что может быть страшнее?» Дональд почувствовал, что поток самообвинений иссяк, и залпом осушил второй бокал.
«Кажется, я сегодня праздную совершеннолетие, — подумал он. — Лучше поздно, чем никогда».
Дональд долго сидел, глядя в окно, и едва не задремал. Он чувствовал огромную усталость и боялся, что не сможет сделать ни шага. Но бар закрывался, и ему пришлось покинуть полутемный зал.
На тротуаре две проститутки зазывно улыбнулись Дональду. Он помахал им рукой и завернул за угол.
«Наверно, они решили, что я сумасшедший», — эта мысль развеселила его. Дональд без особой надежды искал глазами такси, но ему повезло. Назвав адрес отеля, он отключился. Шоферу пришлось будить Дональда, когда машина остановилась.
— Пить надо меньше, — буркнул он вслед молодому человеку.
Дональд заставил себя принять душ и упал в свежую постель, забыв обо всем.
Когда он открыл глаза, то онемел от неожиданности. Рядом стояла Айрин, явно вне себя от бешенства.
— Ну это уж слишком…
— Что-нибудь случилось? — ничего не поняв, спросил он.
— Случилось? Ты лучше поинтересуйся, сколько сейчас времени!
— А разве… наверно, полдень?
— Посмотри на часы, — ледяным тоном приказала Айрин. Дональд взглянул на будильник и застонал.
— Не может быть…
— Именно. Пять часов вечера. Ты проспал весь день.
— О Господи… мы же собирались…
— Придется задержаться здесь до завтра.
— Ты заплатила…
— Пришлось. Я не стала будить тебя, я же не знаю, когда ты вчера вернулся, — язвительно сказала Айрин.
— Не помню… кажется, около четырех утра, — пробормотал он.
— Ты много выпил?
— Кажется, не очень… не могу вспомнить.
— Голова не болит? — Айрин решила устроить настоящий допрос.
— Нет, — Дональд сделал несколько движений, — и тяжести нет. Я прекрасно себя чувствую.
— Знаешь, нам надо задержаться, чтобы все выяснить как следует. У нас два дела — Уиллогби и твоя мать. Может, ты хочешь сам к ней съездить?
— Да… так будет лучше, — спокойно ответил он.
— Прекрасно. А на сегодняшний вечер у меня есть предложение, — сказала Айрин. — Давай ненадолго забудем обо всей этой истории и поужинаем в уютном ресторане.
— Поужинаем? — Дональд засмеялся.
— Конечно, тебе придется заодно завтракать и обедать. У тебя есть аппетит после вчерашнего?
— Да, если мы пойдем в «Туте Шор». Если где-то можно вкусно поесть, так это там.
— Мне придется купить кое-что из одежды, — вздохнула она, — я не рассчитывала, что мы задержимся, и ничего с собой не взяла…
— Отлично. А я приму душ и оденусь.
— Вернусь через полчаса, — пообещала Айрин и пулей вылетела из комнаты.
Дональд, лениво потягиваясь, подошел к окну и увидел ее, направляющуюся к магазину напротив. В облегающих брюках и майке, тоненькая и стремительная, она напоминала непоседливую школьницу, сбежавшую с уроков.
Голова у Дональда окончательно прояснилась. Он проспал тринадцать часов, впервые без снотворного и не видя никаких снов. Он чувствовал себя заново родившимся. Приняв душ и надев синие брюки и белый пиджак, он ощутил необыкновенную свежесть и бодрость. Дверь в номере напротив хлопнула, это вернулась Айрин. Он подождал пятнадцать минут и постучал в ее дверь.
— Входи, — отозвалась она.
Дональд никогда не видел Айрин в вечернем платье. В первую минуту он не понял, кто перед ним. Незнакомая красавица, стоя перед зеркалом, приглаживала щеткой непослушные золотисто-каштановые кудри. В очень простом белом открытом спереди платье, обнажавшем изящную линию плеч и шеи и красивую высокую грудь, она показалась Дональду самым прекрасным существом на свете. У него перехватило дыхание, и комок подступил к горлу.
— Ну что ты застыл на пороге? Входи, не бойся, я не кусаюсь. — Она подмигнула Дональду.
— У тебя дар комкать любую торжественную минуту, — сказал он, окончательно приходя в себя.
— Терпеть не могу ничего торжественного. Идем?
Они спустились к такси. Открывая Айрин дверцу, Дональд поймал восхищенный взгляд шофера и представил, сколько еще подобных взглядов будет сегодняшним вечером обращено на его спутницу.
— Только одно условие — говорим о чем угодно, кроме наших родителей. Эта тема под запретом, — прошептала Айрин.
— Согласен. Я тоже хочу отдохнуть как следует.
Дональд сжал ее руку. Айрин замерла на месте и с усилием отвернулась к окну. Ее ладонь была немного влажной, и Дональд понял, что она нервничает, но старается это скрыть.
— Сегодняшний вечер принадлежит нам, — наконец сказала она мягче, чем обычно, все еще боясь смотреть на него.
Они заказали салаты, фирменное блюдо, напитки и молча сидели, разглядывая зал ресторана и посетителей. Когда они шли к своему столу, все мужчины не сводили глаз с Айрин, а женщины — с ее спутника. Официант, обслуживающий их столик, глядя на них, подумал, что давно такая красивая пара не
