Бэрил понимала, что нужно потерпеть, но испытывала муки ада, видя Фрэнка и не имея возможности обнять его. Боясь, как бы Бэрил не выкинула чего-нибудь, он перед самым ее отъездом в Лос-Анджелес решил встретиться с нею. Проведя с ней несколько часов на уединенном пляже в десяти милях от отеля, Фрэнк совершенно успокоился. Бэрил полностью подчинена его власти и сделает все как надо. Они оба были в приподнятом настроении и не подозревали, что в последний раз обнимают друг друга.
В Лос-Анджелесе все прошло гладко. Фрэнк позвонил, изменив голос, Дэниелу от имени его клиента, а Бэрил — Синтии от имени ее сестры. Уиллогби сделал снимки в отеле, передав материал в прессу и на телевидение. А Фрэнк предварительно зарегистрировал и оплатил номер на всю ночь под вымышленной фамилией. Обе оскорбленные стороны одновременно подали на развод и прошение об опеке над детьми. План удался.
Но Фрэнк не собирался жениться на Бэрил. Их отношения были особыми, волнующими и опасными. Сладкими, как запретный плод, и потому восхитительными. Женитьба бы все испортила, свела на нет. Он был уверен, что сумеет потом убедить Бэрил оставить все как есть.
Когда его замысел реализовался так успешно, Фрэнк чувствовал себя непревзойденным хитрецом. Это упоение собственной изобретательностью заставило Фрэнка отбросить осторожность и намекнуть Бэрил, что, вступив в брак, они только потеряют всю прелесть своего романа и ничего не приобретут.
Она запаниковала. Неужели Фрэнк собирается бросить ее? И это после всего, что она для него сделала? Совершенно обезумев, она потребовала свидания в его саду, позвонив Фрэнку из автомата, находящегося напротив его дома. Он насторожился, уловив новые нотки в ее голосе, и испугался, что Бэрил чего доброго устроит скандал и проболтается кому-нибудь о содеянном ими. Фрэнк захватил с собой пистолет, чтобы, если понадобится, припугнуть ее.
— Бэрил, уходи сейчас же. Тебя могут увидеть, — сказал он, найдя ее в беседке. — Только пикни, и я выстрелю. А потом скажу, что ты нарушила границы частного владения и я издалека принял тебя за вора. Мне ничего не будет.
С криком «Не бросай меня, Фрэнк!» она вцепилась в его руку, он дернулся, и раздался выстрел.
3
— Я не знаю, как это произошло, — шептала Бэрил, задыхаясь. — Он хотел испугать меня… чтобы я ушла. Боялся, что нас увидят вместе или того, что я могу от отчаяния выдать его и все пойдет прахом. А я так боялась его потерять. Я схватила его за руку… Фрэнк пытался оттолкнуть меня… он случайно задел пальцем курок, и тут… Я до сих пор не могу поверить. Просто не могу.
Она закрыла лицо руками. Айрин обняла мать, и Бэрил тихо застонала.
— Я не поняла, что произошло… Он лежал… В голове не укладывалось, что секунду назад Фрэнк был жив, а теперь его нет. Это так… так нелепо, дочка. Я не сумасшедшая, поверь мне. Просто я не могу без него жить.
— Ты ведь и не жила без него, верно?
— Значит, ты все поняла? — Бэрил печально улыбнулась. — Я внушила себе, что Фрэнк… его дух всего лишь покинул прежнее обиталище и нашел себе другое. Мы по-прежнему вместе. Только теперь мы оба живем в моем теле. Когда я принимала небольшую дозу, мне казалось, что Фрэнк отдаляется от меня, материализуется. Я видела его, слышала его голос, обнимала. Но беда в том, что постепенно я стала нуждаться все в большей дозе, чтобы погрузиться без остатка в наш мир, раствориться в нем. И мне остается или доконать себя в ближайшее время, или… начать лечиться.
— Но это тяжело, правда? — мягко спросила Айрин.
— Да. Потому что тогда мне нужно сказать себе, что Фрэнка нет, а это выше моих сил. Ты веришь мне? — Бэрил не сводила с нее умоляющих глаз. — Веришь, что выстрел был случайным? Да я бы скорее руки на себя наложила, чем…
— Я знаю, мама, знаю. Ты не виновна в его смерти, это несчастный случай. Объясни, как тебе удалось скрыться? Ведь полиция обыскивала сад очень тщательно… — Айрин, пользуясь моментом просветления в сознании Бэрил, решила уточнить некоторые детали.
— Ты не поверишь, но я осознала случившееся только через двадцать четыре часа, когда пришли утренние газеты с сообщением о смерти Фрэнка. Все решили, что это самоубийство. Только тогда, увидев написанное черным по белому, я поняла, что наделала. Тогда я ведь думала, что Фрэнк только ранен… Я услышала голоса и решила, что сейчас же сюда придут и вызовут врача. Так вот, услышав звуки чьих-то шагов, голоса… я скрылась через отверстие в ограде сада, которое показал мне когда-то Фрэнк, чтобы я могла проникать в дом незамеченной, когда его жена куда-нибудь уезжала.
Они долго молчали. Бэрил больше не плакала, она была необыкновенно спокойна, как человек, которому больше нечего терять и, значит, нечего и бояться.
— Знаешь, Айрин, ведь мне не раз хотелось покончить с собой. Я думала, что таким образом обрету Фрэнка. Но в то же время я не была уверена, что другой мир, потусторонний, действительно существует, и боялась убить нас обоих.
— Я это знаю.
Айрин мгновенно вспомнила одно из писем, так испугавшее ее и Николь.
— Со временем созрела мысль, — продолжала Бэрил, — что это я убила Фрэнка. Мне иногда казалось, что я спасла его, уничтожив его физическую оболочку… Звучит так, как будто я сумасшедшая, я знаю. Но я убедила себя в этом.
Бесконечные самооправдания и покаяния, пронизывающие дневник, стали понятны Айрин. Они с Николь перебрали множество вариантов, но им и в голову не приходило, что разгадка все это время была у них под носом.
— Не надо больше ничего говорить, мама. Тебе необходим отдых. — Айрин успокаивающе погладила мать по руке.
— У меня к тебе просьба, Айрин. Не говори Николь, что она не дочь Дэна, и ему самому тоже. Я не хочу, чтобы они страдали.
— Хорошо, мама. Не скажу, — пообещала она.
«Самое удивительное в этой истории, — подумала Айрин, — то, что мама и Фрэнк Грэхем разыграли весь спектакль, заставив других поверить, что у отца и Синтии роман. Но им даже в голову не пришло, что те двое действительно полюбили друг друга». Что ж, теперь у них нет причин считать себя виновными в чем-либо, и, возможно, они перестанут скрывать свои чувства, как делали это долгие годы. По крайней мере они могут быть счастливы так, как этого заслуживают.
Для Айрин эта история полностью завершилась. Она обрела покой, но потеряла надежду на счастье.
Дональд любит отца и не поверит истории, которую поведала Бэрил, и, уж конечно, не поверит в случайность его смерти. Для него Бэрил — коварная интриганка и убийца. Что бы ни говорила ее мать, он сочтет это грязными инсинуациями, направленными на одно — оправдать себя и свалить вину на того, кто мертв и потому беззащитен против любой самой чудовищной клеветы.
Позже, когда она сможет себе это позволить, она выплачет переполняющие ее слезы до конца, чтобы навсегда освободиться от пустых сожалений и вспоминать об их единственной ночи с Дональдом легко и радостно. Она знала, что сможет это сделать.
Айрин обнаружила в себе огромную внутреннюю силу, о которой и не подозревала раньше. Она знала, что теперь никогда не покинет мать. Айрин поняла, что спасти Бэрил от самой себя способна только она. Ни Джинни, ни Николь, ни врачи — никто не в состоянии понять Бэрил до конца и помочь ей выбраться из тупика, поверить в себя.
— Мама, скажи мне честно… почему ты решила признаться именно мне? — Айрин решила выяснить мучивший ее вопрос.
— Все-таки я немного знаю тебя, Айрин. Не очень хорошо, но достаточно, чтобы понять, что в тебе найдутся силы, чтобы перенести удар и великодушие, чтобы понять и, возможно, простить меня. И, может быть, во мне сработал животный инстинкт самосохранения, и я повисла на тебе, чтобы выжить. Теперь ты
