– Знаешь, я, наверное, уеду отсюда.
– Куда? – Инна подняла голову и недоверчиво посмотрела на нее. – Не поняла…
– Мухамед предложил мне денег, если я перееду жить к нему, – пояснила та. – Он действительно денежный человек, смог бы помочь мне с долгами. А ситуация скверная. Моя хозяйка передала меня со всеми потрохами одному типу… А этот тип, если я не расплачусь до пятого числа, станет начислять проценты. И тогда я пропаду. Ариф никогда не заплатит.
– Какого черта?! – Инне наконец удалось вставить слово, и теперь, чрезвычайно возбужденная, она торопливо заговорила: – С ума сошла? Пятое – это уже завтра! Мухамед даст тебе деньги еще сегодня? Это же заведомый треп!
– А что делать?
– Да помолчи! Если бы я знала… – Инна облокотилась на стол, глаза у нее погасли. Она вяло подняла руку, выдернула шпильку из тяжелого узла волос на макушке, потрясла головой… Волосы упали ей на спину, а шпильку она принялась быстро грызть. Знакомый жест – в минуты волнения ей обязательно надо было что-то жевать. – Если бы я знала, что все так плохо… Проценты – это серьезно.
– А что бы ты сделала? – спросила Лена. – Отдалась тому мужику?
Быстрый взгляд в ее сторону, и после Инна снова занялась шпилькой. Вдруг отшвырнула ее, встала и пошла к телефону.
– Ты собралась ему звонить? – испугалась Лена. – Я тебя умоляю! Мухамед мне все равно поможет, и не придется унижаться… Ну, во всяком случае, спать мне с ним не обязательно! Инка! Прекрати!
– Мне самой нужны деньги, – гневно сказала Инна. – В будущем стану умнее! Надо было откладывать… Боже, почему я такая непутевая! Да оставь ты меня, я звоню другому человеку.
Лена вышла, прикрыв за собой дверь кухни, и распахнула шкаф. Достала оттуда свои и Сашкины вещи, принялась укладывать их в сумку. Она проклинала себя за то, что не ушла к Мухамеду раньше. «Чтобы Инка из-за меня… – Она кусала губы от горячего стыда. – Позор! В конце концов, на такой шаг должна была решиться я, а не она! У нее свои проблемы! У нее ребенок! Черт возьми! А еще на Сергея наорала… – Ей стало совсем плохо. – Ухожу немедленно! Я ведь знала, какая она! Знала, что ей нельзя жаловаться! Она в своем желании помочь переходит все границы…»
Она вдруг увидела рядом с собой ноги Инны – загорелые ноги в дорогих туфлях. Лена подняла голову и встретила острый, почти враждебный взгляд сузившихся глаз.
– Ты уходишь?
– Прости, но Мухамед…
– Положи вещи обратно!
– Инна!
– Положи вещи обратно, кому говорю! – Инна вдруг сильно пнула сумку, ушибла ногу, ахнула и села на табурет в углу. – Никуда ты не пойдешь! Я почти достала деньги!
– Инна, помни, что ты их достаешь для себя, – Лена потянулась за сумкой, снова стала укладывать вещи. – Я ничего не возьму.
– Ах, какие мы гордые, – совершенно спокойно сказала Инна.
– Я не гордая.
– Помолчала бы! Не нравятся мои денежки? Нехорошо я их зарабатываю? А что тебе больше не нравится – стриптиз или… Черт! Да что ты о себе воображаешь? Думаешь, я монашка? Думаешь, мне достаточно этого придурка Сергея?
– Инна…
– Помолчи, говорю! – Инна вся порозовела и дышала тяжело, как перед дракой. – Не понимаю, откуда ты взялась такая чистенькая? И почему меня презираешь? Я ведь не заставляю тебя идти к этому мужику! Я сама пойду! И деньги даю взаймы, а не навсегда! Так что ты упираешься?
– Потому что мне тебя жалко.
– Что?!
– Жалко, – повторила Лена, хотя уже поняла, что довела Инну до белого каления.
– Это меня жалко? – задохнулась та. – Тебе – меня? Почему? Только потому, что не танцуешь голая и не спишь с мужиками за деньги? Проституткой меня считаешь? А может быть, всегда считала? Зачем же ты приехала к проститутке?! Мораль читать?!
– Я ухожу, – Лена трясущимися пальцами задернула «молнию» на сумке и хотела уже пройти в комнату за Сашкой, но Инна ее остановила, схватив за руку:
– Я тебе еще не все сказала!
– Что еще?
Инна посмотрела на нее как-то странно, а потом шепотом спросила:
– Хочешь узнать, кто отец Оксаны?
Глава 7
Этот разговор Лена запомнила надолго. Запомнила глуховатый голос подруги, ее взгляд, обращенный куда-то внутрь себя, ее руку, в которой медленно тлела сигарета – которая по счету? За полчаса Инна сделалась старше лет на десять. Порывистость, беззаботность, веселые словечки, блестящие глаза – куда все делось? Она рассказывала неторопливо и безжалостно:
– Ты помнишь, я родила на третьем курсе. Институт бросила еще до родов. Вы все думали – зачем? – Она усмехнулась. – Да затем, что мне не хотелось больше встречаться с тобой. Ты тогда заканчивала пятый курс, защищала диплом, сдавала экзамены… Ты редко появлялась в институте, но для меня это все равно было бы тяжело. И я ушла. Это – все то, что случилось у тебя на глазах. А вот чего ты не знала… Скажи, ты ведь даже подумать не могла, что Ариф ухлестывал за мной?
Лена только качала головой: «Нет, нет, нет…»
– Ну вот… – продолжала Инна. – Оправдываться я не буду. Я тебе ничего не сделала. Если Ариф бросил тебя, то виновата не я. Но… Я чувствовала себя последней дрянью. Мне было противно, что у тебя и меня дети от одного человека. Что такое одиночество, я поняла уже потом, когда родила. Никто не знал отца. Я бы скорее язык себе откусила, чем призналась. Мать на коленях умоляла – скажи! Чем это кончилось, ты знаешь. Мы больше не общаемся. Мне было так стыдно, гадко… Я спрашивала себя: «Неужели это я была такой подлой и глупой? Неужели?» Мне самой не верилось, и постепенно стало казаться, что ребенок вовсе не от Арифа.
– Скажи… – Лена едва смогла выдавить эти слова. – Как это случилось? Когда?
– Когда? – Инна по-прежнему не смотрела в ее сторону. – Можешь по пальцам посчитать когда. Между нашими детьми разница в полтора года. Когда я залетела от Арифа, твоему сыну было…
– Восемь месяцев… – пробормотала Лена. – Неужели? Мы жили в общаге, я действительно заканчивала пятый курс… Ничего не помню.
– Я напомню. Ариф как раз открыл кондитерское отделение в булочной.
– Ах, это… Неудачное предприятие. Оно нас разорило. А так все хорошо начиналось… Теперь я вспоминаю. Я сидела в общаге с ребенком и готовилась к экзаменам. Он приходил очень поздно, усталый, голодный. Говорил, что организует магазин. Я никогда не спрашивала, где он пропадает.
– Ты вообще не из ревнивых, – подтвердила Инна. – А где он пропадал? Не думай, что все время у меня. Это было между нами всего десять—двенадцать раз. Длилось в течение месяца. А как началось? Он приходил в институт. Я встречала его в коридоре. Он передавал привет от тебя. Я передавала привет тебе. Потом он пригласил меня выпить кофе. Мерзкие воспоминания… Сама не понимаю, как я… Да что там! – Она тряхнула головой, откидывая волосы, свесившиеся на лицо. – Он не то чтобы нравился мне. Но было интересно. И уж конечно, влюблена я не была.
– Тогда зачем?
– А ради экзотики, – ответила та почти нагло. – Не понимаешь? Да, он клеил меня, но так осторожно, что я вполне могла этого не замечать. Если бы хотела не замечать. Но я тоже кокетничала с ним. Так что оба мы были хороши.
Инна говорила одновременно цинично и неуверенно, глядя в сторону.
– С ним было забавно. Веселый, неглупый. Умел поддержать разговор. Сейчас все это смешно. Знаешь, тогда я была совсем безголовая. Сперва что-то делала, а потом думала. Конечно, меня стали мучить угрызения совести.
