нигде не была… Но здесь мне нравится. И всю ночь так? Не будет дискотеки?
– Не будет. Здесь не замечаешь, как идет время. – Сергей придвинул к ней ледяной бокал: – Пей, не обращай на меня внимания. Я подожду, пока пиво немного согреется. Что-то с горлом не в порядке, а Светка – та вообще бредит. Мы всегда болеем на пару.
– Ну да, – Лида отпила пива, – вы же двойняшки, а значит, у вас все поровну. Ты заметил двойняшек в «Эдвине Друде»? Невилла и Елену?
– Ну еще бы!
– Правда Елена никак не может быть Диком Дэчери?
– Это просто немыслимо!
Ей показалось, что Сергей посмеивается над ее увлеченностью, но, заглянув ему в глаза, девушка сразу поняла, как тот серьезен. Она и сама перестала улыбаться.
– То, что ты мне рассказал в машине… Вот это в самом деле немыслимо, – тихо сказала она. – Ну можно ли делать такие выводы на основании ничтожных фактов? Нет детских снимков до четырех лет, нет старых игрушек, ваша мама никогда не увлекалась музыкой всерьез… А насчет того, что ты опознал двор… Уж прости, но ты сразу настроился на то, чтобы его узнать.
– Я не мог настроиться, потому что тогда еще ничего не знал. Я его просто вспомнил!
– Ну хорошо, – согласилась она. – Зато Веру Сергеевну ты видел уже тогда, когда выстроил свою теорию. Это тебя и подвело.
– Не знаю. – Он взлохматил только что приглаженные волосы, и Лида снова заулыбалась, вспомнив Баззарда. – Но ее глаза я уже когда-то видел.
«Каждый сходит с ума по-своему. Я, например, тоже начала с пустяков – взялась дописать роман, заработать немного денег, совместить приятное с полезным… Может, и самолюбие сыграло роль. Решила, что именно я, а никто другой… А теперь постоянно ощущаю рядом героев Диккенса, как будто они ходят за мной по пятам, как будто они не менее реальны, чем живые люди. Ничего общего между Сергеем и Баззардом нет, кроме этой привычки лохматить волосы. И еще – Сергей тоже расследует тайну… Только свою тайну он выдумал сам. И не мне его останавливать».
Все-таки Лида решила не поддерживать опасной темы и, отвернувшись к сцене, принялась наблюдать за музыкантами, каждый из которых по очереди исполнял соло на своем инструменте. Особенно ей понравился саксофонист, который перед тем, как задудеть в трубу, нервно облизывал и покусывал губы, будто готовясь к длительному поцелую с нелюбимой женщиной.
– Ты часто здесь бываешь? – спросила она.
– Да… Куда чаще Светки.
– А ее-то что здесь привлекает? Мне казалось, она любит шум, большие тусовки, танцы…
– Иногда ей тоже хочется тишины. Лида, я знаю, что всячески перед тобой проштрафился. – Он отвел глаза и принялся гонять по столу бокал с пивом – точь в точь, как сестра.
Лида остановила его руку – неожиданно для себя:
– Забудем это, ладно? Мало ли кто в чем виноват. Я вон отметила тебя на всю жизнь.
Он дернул левым уголком рта:
– Ничего. Для мужчины шрам не имеет значения. Наоборот, в этом есть и хорошая сторона. Ко мне не вяжутся, думают, я хулиган.
– И все равно, украшением это считать нельзя. Мы уже взаимно извинились, так что хватит.
Сергей неопределенно пожал плечами. Лида встала, поправив задравшуюся кофточку, и предложила потанцевать.
Она не знала, тянулся тот же блюз, или начали новую тему, или это старая тема незаметно перешла в новую – да эти вопросы ее и не волновали… Они танцевали, переступая с ноги на ногу – будто прогуливались на маленьком участке пола, вовсе не стремясь из него выйти. Танцующих было немного, и как она обратила внимание, всем было за тридцать, а то и за сорок. И это ее тоже почему-то успокаивало. Она закрыла глаза, и перед ней снова замигали фиолетовые вспышки, появилось откормленное лицо маркера, который равнодушно отвечал, что не видел «такого парня». Пьяная Света у стойки бара повернула к ней взмокшее, застывшее, такое чужое лицо. Чужое и враждебное – как вся та ночь, которая началась с надежды, а кончилась ничем. Девушка вздрогнула и почувствовала, что горячие руки плотнее легли ей на талию.
– Задумалась? – спросил Сергей. Здесь не приходилось напрягать голос, чтобы слышать друг друга. – Или чего-то испугалась?
– И то и другое. – Она тряхнула головой. – Ты и впрямь ушел из дома? И что будет дальше?
– Даже не знаю, – легко улыбнулся тот. – Я же ничего не умею, разве что на пианино играть. Могу устроиться куда-нибудь… В хорошее заведение, конечно, не возьмут, нужен диплом или связи. А у меня только свидетельство об окончании музыкальной школы.
– Этого вполне может хватить. – Лида снова взглянула на сцену, главным образом, обращая внимание на пианиста. – Ты играешь лучше, чем этот дядя в клетчатых штанах?
– А кто его знает? Давно не занимался. Наверное, пиво уже согрелось. – Он неожиданно отпустил ее талию и пошел к столику.
Девушка была слегка разочарована таким неромантическим окончанием танца и сама над собой посмеивалась. Хотя она не воспринимала Сергея как кавалера, но то, что он ее не воспринимал как даму, было удивительно… «Что ж, по крайней мере, я знаю, что у него нет на меня никаких видов, – она уселась за столик. – А может, я зря заговорила о музыке? Вдруг он обиделся?»
Сергей осторожно прихлебывал пиво, умудряясь при этом непрерывно курить. Он зажигал одну сигарету от другой, и Лиде пришлось бы плохо, если бы не хорошая вентиляция. Часы она забыла дома, но ей не хотелось знать, сколько теперь может быть времени. «Сколько бы ни было – меня ждет только моя комната. Так что время значения не имеет».
– У меня к тебе просьба, – сказал Сергей, снова подозвав официантку и повторив заказ. – Огромная просьба.
– Насколько огромная? – От пива или от танца – но Лиде стало тепло и весело. Она с увлечением грызла печенье, неожиданно почувствовав зверский голод.
– Я должен поговорить с твоей хозяйкой.
Девушка так и застыла с печеньем во рту. Сергей немного подождал и повторил свою просьбу. Тогда она встрепенулась и от неожиданности выплюнула печенье в ладонь.
– Это невозможно!
– Почему?
– Она тебя испугалась! Я же говорю, она приняла тебе за призрак!
– Она приняла меня за сына! Она узнала во мне своего выросшего сына! – настойчиво повторил он, постепенно повышая голос, так что девушка была вынуждена шикнуть, оглядываясь по сторонам. – Она потому и пришла в ужас, когда увидела меня!
– Да замолчишь ты?! – прикрикнула она, и Сергей сразу умолк.
Лида растерянно схватила свой бокал, будто это была единственная вещь, за которую она могла держаться в трудную минуту. Парень отметил этот жест и криво улыбнулся:
– Только не повторяй старый трюк, ладно?
Она смущенно выпустила бокал:
– И не собиралась. Но пойми, она больной человек. Рассудок у нее на грани… Нервы расстроены. Она очень много пьет.
– Мы со Светкой тоже пьем, а больше в семье – никто. Это у нас наследственное, наверное.
– Помолчи же…
Лида лихорадочно соображала, пытаясь восстановить в памяти события того рокового воскресенья, когда ей пришлось вытаскивать хозяйку из петли. После прогулки она выглянула из окна и увидела внизу Сергея. А стоило ей выйти в коридор, как она застала хозяйку за разорением чулана… «Что она сказала, когда я откачала ее после петли? Что впервые ясно увидела, насколько ей незачем жить? Что она имела в виду? Неужели ее нужно было понимать буквально? Она увидела из окна… ЕГО?!»
Лида снова взглянула на парня. «Они совершенно не похожи. Она красавица, у нее правильные черты лица, у него – нет. У нее белая кожа, Сергей куда смуглее. Глаза у него самые обыкновенные, серые, как у
