забывать ее и выражала надежду, что ситуация переменится к лучшему, Киру все же освободят. Но Елена видела, что тетка говорит для проформы, а сама в это не верит.
Не верила уже и она. После того как Елена увидела комнату, где когда-то обитала девушка, в ее душе что-то надломилось и легонько треснуло. И эта, едва заметная трещина расширялась с каждой минутой, а из разлома все явственней веяло холодом, тьмою, ужасом.
«Она могла… Могла это сделать!» – стучало у нее в ушах, отдавалось в затылке, от этой мысли ломило шею и виски. Внезапно содрогнувшись, будто от омерзения, женщина отправилась в ванную и тщательно вымыла руки и лицо, будто пытаясь смыть дневные впечатления. Войдя на кухню, поставила чайник, достала из холодильника пачку творога, но тут же положила ее обратно на полку. Есть не хотелось, во рту стоял металлический вкус. Сейчас она многое отдала бы за то, чтобы посоветоваться с кем-нибудь, а точнее, получить один-единственный совет – как скорее бросить это дело.
«Они мне чужие, я им – никто! Даже следователь больше мной не интересуется, после того как попалась Кира. Я должна все это забыть, как дурной сон и заняться своими проблемами! Вчера едва не забыла позвонить ребенку, а сегодня того чище – послала ему sms-ку из метро! И что он должен думать после этого? Что у меня с отцом все в порядке?»
Ей захотелось перезвонить Артему, несмотря на позднее время, поговорить с ним поласковее, успокоить мальчика, но она сдержалась. Такой неурочный звонок должен был еще сильнее насторожить сына. «Больше всего подозрений вызывает тот, кто больше всех оправдывается! Все, что я могу сделать, – это поехать к Артему в ближайший выходной и увезти его в Москву. Сводить в кино, в цирк – куда он сам захочет, съесть с ним мороженое в кафе. А вот врать ему не нужно, парень поймет это и перестанет мне доверять. Только бы у Руслана хватило ума не пугать его и не говорить обо мне плохо! Страшно подумать, чем это может обернуться, ведь отец для мальчика – это такой авторитет!»
Зазвонил стационарный телефон. Елена скривила губы в насмешливой улыбке: «Спорю, это он! Сегодня еще не проверял меня, удивительно!» Но она ошиблась, звонила подруга. Первым делом Лера с претензией поинтересовалась:
– Почему не перезваниваешь? Раза четыре твой номер набирала!
– Правда? – солгала Елена. Она видела неотвеченные вызовы, когда отправляла сообщение сыну, но разговаривать с подругой не хотелось. – Я весь вечер была занята.
– На свидании? – заговорщицким тоном предположила Лера.
– Да уж! – горько усмехнулась женщина. – Я навещала сестру убитого профессора, помнишь, я тебе о нем говорила?
– По-твоему, такое можно забыть? – укоризненно спросила подруга. – Я уж вчера не стала тебе звонить, терпела до последнего. Думала, сама поймешь, что мне хочется быть в курсе.
– А мне вот совсем не хочется! – вздохнула Елена. – Да и нет никаких новостей. Арестовали падчерицу профессора, а виновата она или нет – неизвестно.
– Ничего себе, никаких новостей! А что твой Миша об этом думает?
– Не убеждена, что он вообще об этом думает, – уклончиво ответила женщина и, не выдержав, добавила: – Хотя эта девушка – его родная дочь.
После секундной паузы прокатился шквал эмоций. Лера, как истинная поэтесса, не привыкла сдерживать свои чувства, к тому же злоключения подруги она принимала так же близко к сердцу, как собственные.
– У него взрослая дочь, а он врал, что она еще ребенок?! Ее еще и в убийстве обвиняют?! Ну, знаешь ли, твой Миша – сомнительная находка! Он мне нравится все меньше, уж не обижайся! Да он просто жулик!
– Можно подумать, Миша собирался навязать мне на шею пятерых младенцев, мал-мала меньше! – не выдержав, рассмеялась Елена. – Да, приврать он мастер, но я ведь и не требовала от него честности. У нас были отношения без обязательств.
– Все-таки что-то было? – мгновенно уцепилась за оговорку подруга.
– Ничего не было и ничего уже не будет! Я говорю обо всем в прошедшем времени. Убийство отбило у меня тягу к приключениям.
– Помиришься с Русланом?
– Да я с ним и не ссорилась. – При упоминании о муже Елена вдруг почувствовала страшную усталость. – Это он раздул из мухи слона. Ревность, угрозы… А из-за чего? Смешно… И оправдываться неохота, раз ни в чем не виновата.
– Ну, ты бы ему просто, по-человечески объяснила, что оснований для трагедий нет, а то ведь он переживает! – упрекнула Лера. – Нельзя отмахиваться от человека, который из-за тебя готов стекло съесть и в петлю влезть.
– Очень мне нужно, чтобы он ел стекло! И вообще, не переживай за Руслана, он не настолько хрупкое создание. Почему ты становишься на его сторону? Как это он тебя разжалобил?
– Тебя жалею, идиотка! – сквозь зубы пробормотала Лера.
Елена расслышала последнее слово, но решила не обижаться. Они, случалось, обменивались подобными репликами в адрес друг друга, но это не мешало им дружить дальше.
– Я изменила мнение о нем, – продолжала подруга. – Руслан неплохой мужик и хочет, чтобы у вас все шло без бурь и стрессов. Он скучноват, но зато надежен. А самое ценное – по-настоящему тебя любит.
– По-настоящему – это как? – иронично осведомилась Елена. – И о чем ты, вообще, можешь судить? Ты же за последний год ни разу не была у нас в гостях, не видела, как мы с ним общаемся… То есть уже не общаемся. Какие там бури, какие стрессы! У меня больше шансов поругаться с соседом, который курит в лифте, или с нашим старшим менеджером, или с тобой, наконец! Боишься, что я разведусь? А я вот боюсь, что до развода еще очень далеко, и мы будем тянуть лямку, пока Артем не станет настолько взрослым, что сможет сам жениться и разводиться. А кому я тогда буду нужна?
– Приезжай ко мне, поболтаем! – предложила Лера, внимательно выслушав собеседницу и явно решив, что та нуждается в поддержке. – Семен сегодня в ночную смену ездит, Маринка прошлую ночь спала спокойно… Посидим, как в старые добрые времена, я тебе рюмочку налью…
Елена отказалась наотрез, и подруга поинтересовалась, не ждет ли та в таком случае кого-то в гости?
– На что ты намекаешь? Никого я не жду, собираюсь выспаться. В кои-то веки. Тащиться к тебе, через пол-Москвы, чтобы выпить рюмочку и поплакаться… Это, знаешь ли, слишком громоздкий план.
– Жаль, я сама не могу к тебе приехать! – вздохнула та, и Елена впервые за все время их долгой дружбы ничуть об этом не пожалела. Дотошные расспросы подруги казались ей странными, и ощущение усилилось, когда Лера на прощание попросила разрешения позвонить попозже, «если будет настроение».
– Я ложусь спать! – напомнила женщина и первая повесила трубку. «Контролировать она меня пытается, что ли?! Боится, что с любовником встречусь? Ведь позвонит, я ее знаю. Отключить все телефоны?»
Эта идея показалась заманчивой, и Елена незамедлительно взялась за ее исполнение. Стационарный телефон она перевела в режим автоответчика, отключив звонок, а у мобильного выключила все сигналы и спрятала его подальше, решив проверить наутро. «Имею я право на одну, ОДНУ спокойную ночь? – спросила себя женщина, останавливаясь перед зеркалом и вглядываясь в свое измученное отражение. – Завтра воскресенье, а мне опять на работу… Даже заболеть не удалось, а то вызвала бы участкового и валялась бы дома со справкой, на больничном, как барыня…»
Усталость, против ожиданий, не помогла ей заснуть. Елена долго лежала в постели с открытыми глазами, глядя в темноту спальни и прислушиваясь к звукам большого дома. Где-то играла музыка, со стороны лестничной клетки слышались взрывы смеха, почти безостановочно ездил вверх и вниз лифт. В субботний вечер, как всегда, многим хотелось веселиться, ходить в гости, танцевать, смеяться, забывая о трудностях рабочей недели.
«А я лежу здесь, как выброшенная на берег рыба, и нет сил даже плавниками пошевелить!» – горько подумала женщина. Она вдруг ощутила приступ тоски по тем невыносимо долгим, скучным вечерам, когда они вдвоем с мужем смотрели телевизор и листали журнал с телепрограммой на следующую неделю – сперва он, потом она. Предсказуем был каждый жест, каждая реплика, любой зевок – все повторялось
