— Дайте мне час. А еще лучше полтора, — попросила Вера. — Как вы узнали, что я здесь? Я специально номер на фамилию мужа заказала, хотела сперва осмотреться.
— У нас есть свои каналы, — голос показался Вере слегка виноватым. — Вы ж свой паспорт тоже показывали на ресепшене… И билет брали на свою фамилию. У меня есть связи в Аэрофлоте.
— Вы могли бы служить в разведке, — усмехнулась Вера, вспомнив песню группы «Високосный год». — Что ж, это кстати. Мне нужна кое-какая информация. Меня интересует Коврижный Иван Капитонович.
— А в чем дело? — насторожился голос. — Коврижный давно не у дел…
— Мне нужна информация, — холодно повторила Вера. — Все, что сможете, включая текущий адрес и род занятий. Давайте встретимся через два часа.
— Вера Васильевна… — Голос стал просительным, даже жалобным. — А вы бумаги захватили?
Вера даже не стала спрашивать, что за бумаги.
— Да, они у меня с собой. Но вы тоже подготовьте бумаги.
— Вера Васильевна, у нас дело стоит! — повторил голос. — Нам выносной причал как воздух нужен, а в патентном бюро у нас только общий вид. Василий Петрович все вам переслал.
— Василий Петрович, — заговорила Вера с еле сдерживаемым негодованием, — жизнь положил на этот выносной причал. И вот — двадцать три года, как его на свете нет, а вам вдруг выносной причал понадобился. Как воздух. Сделайте то, о чем я прошу.
Телефонный собеседник счел нужным оправдаться:
— Вы понимаете, такое было время… не было возможности. Вы не думайте, мы вам за патент заплатим, мы причал его именем назовем…Так я подошлю машину?
— Ладно, присылайте. — Вера устала спорить. — Но не раньше, чем через полтора часа. И дайте мне информацию по Коврижному.
— А ты строгая, — заметил Николай, когда она положила трубку. — Впервые вижу, как ты работаешь. Надо сказать, выглядит чертовски сексуально.
И он обнял ее.
— Погоди, мне надо привести себя в порядок, переодеться. Они скоро приедут.
Николай ее не слушал.
— Сейчас… В течение час… — так он отвечал в детстве родителям, когда неохота было делать уроки или убирать за собой раскиданные вещи.
— Коля!
— Спокойно, мы все успеем. Жаль упускать такой момент.
Через час растрепанная, раскрасневшаяся Вера, сполоснувшись под душем, надела темно-синий сарафан в белый горошек и полагающийся к нему короткий, как болеро, белый пиджачок почти без рукавов — дизайнерское творение Нины Нестеровой. Эфемерный пиджачок превращал сарафан без бретелек во вполне деловой костюм с красивым вырезом каре. Вера торопливо сколола на голове волосы и кое-как подправила макияж. Но она была спокойна, сосредоточенна, и лишь тайная улыбочка, чуть трогавшая губы, выдавала ее внутреннее состояние. Когда раздался звонок, она на прощание прислонилась к мужу.
— Меня с собой не возьмешь? — спросил Николай.
— Нет, ты лучше останься здесь. Будешь прикрывать мой тыл.
— О, как я его обожаю…
И он легонько ущипнул ее попку. Вера шлепнула его по руке.
— Не скучай, я постараюсь поскорее.
— Буду скучать!
Так говорил Андрейка — обидчиво, с упором на первое слово. Николай усвоил его интонацию. Вера улыбнулась мужу, взяла портфель. Он проводил ее до выхода из отеля.
На подъездном кругу стоял целый кортеж: представительский «Мерседес» и два милицейских «газика» с мигалками и сиреной.
— «Бог ехал в пяти машинах», — машинально процитировал Николай. — Ну, хоть пробки тебе теперь не грозят.
В мэрии Веру тоже принимали сразу трое: заместитель мэра и два начальника управлений — капитального строительства и финансов.
Вера передала им документацию на строительство выносного причала и попросила помочь ей со вступлением в права наследства. Начальство слегка растерялось, даже «прибалдело», как сказала бы Зина.
— Дом числится за вашей матерью, — промямлил вице-мэр. — Правда, поступил сигнал…
— Да, я знаю, но с этим я сама разберусь. По завещанию дом принадлежит мне. — И Вера предъявила свой экземпляр завещания.
— Мы это оформим, — решительно заявил вице-мэр, пробежав глазами документ. — Я немедленно свяжусь с нотариусом. Но вам придется задержаться еще на несколько дней.
— Я приехала на неделю.
— Ну, недели нам за глаза хватит. Давно пора прикрыть этот гадюшник. Теперь вот — то, о чем вы просили. — Он протянул Вере папку с бумагами. — Но я бы вас очень просил, Вера Васильевна… Вся эта история с наркотиками — дело темное, ничего не доказано…
— Не волнуйтесь, я не пойду с этим в прессу, — успокоила его Вера. — С моего отца подозрения сняты?
— Помилуйте, Вера Васильевна, вы о чем? — Вице-мэр от полноты чувств прижал руки к груди. — Василий Петрович — святой человек, мы вот хотим улицу в его честь назвать… — И он показал Вере место на карте. — Может быть, приедете на открытие причала?
— Вы его сперва постройте, а там посмотрим. А насчет улицы… Вам, конечно, виднее, но я бы не стала называть отдельную улицу. У вас уже есть улица имени моего деда. Переименуйте ее в улицу Петра Федоровича и Василия Петровича Нелюбиных. А то люди путаться будут.
Начальству предложение понравилось. Они переглянулись и принялись объяснять друг другу, чем ее идея хороша. Вера оставила им свои московские координаты, и ее с теми же почестями, прокладывая дорогу сиреной и мигалкой, доставили в гостиницу.
По дороге она попросила завезти ее в агентство недвижимости, поговорила с риелтором о покупке квартиры. Риелтор. молодая женщина спортивного вида, распечатала для Веры несколько вариантов с адресами, фотографиями и другими подробностями.
— Хотите, я поеду с вами? — предложила она. — Некоторые объекты на замке. У меня есть ключи.
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Вера. — Завтра мы уж сами.
Женщина-риелтор дала ей карточку с номером своего сотового.
— Если что — звоните. Я на машине, тут же подъеду.
Николай ждал ее.
— Даже прогуляться не пошел? — удивилась Вера.
— Ну, я же тыл прикрывал. И потом, без тебя не хотелось. Какие у нас планы? Нанесем визит любимой мамочке?
— Завтра, — решила Вера. — Я устала. И мне нужно еще немного поработать с документами.
— Ну чисто президент, — улыбнулся Николай. — Можешь мне объяснить, кто этот Коврижный?
Вера рассказала ему все, умолчав лишь о том, как Коврижный пытался приставать к ней: это было чревато.
— Значит, он окучивал и мать, и дочь? — Николая передернуло от отвращения. — Ладно, что нам это дает?
— Ничего, — покачала головой Вера. — Вряд ли он будет шум поднимать… Он теперь никто, карьера не сложилась, и едет он уже с ярмарки… Интересно, куда он деньги девал?.. А впрочем, бог с ним, не хочу о нем думать. Он погубил папу, но теперь его даже к ответу не призовешь. Доказать ничего нельзя.
