Впрочем, этот разговор оказался у них не последним.
ГЛАВА 11
В 2000 году Вера решила переехать в Москву. Посоветовалась с Антониной Ильиничной, и та предложила продать квартиру в Долгопрудном. Вера заколебалась: как на это посмотрят Зина и ее родители?
— Господь с тобой, Верочка, это же моя квартира! Имею право делать что хочу. Куда ж я без Андрюши?
— У меня и в мыслях не было… — растерялась Вера. — Просто я подумала… Ладно, простите меня. Но мне все-таки кажется, надо поговорить с Зиной.
— Ладно, давай поговорим.
После переезда в Москву Зина некоторое время работала во французском парикмахерском салоне на Тверской, победила еще в нескольких конкурсах, съездила на стажировку в Париж, потом вышла замуж за коллегу, маститого дамского мастера. Вместе они открыли собственное дело. У Зины уже была к тому времени своя квартира в Москве, правда, однокомнатная, в далеком от центра «спальном» районе. Она съехалась с мужем, и они сменяли две квартиры на одну — просторную и удобно расположенную недалеко от работы.
— Конечно, надо продать! — поддержала Зина тетушку. — Позвони Ашоту, — посоветовала она Вере. — Он обязательно найдет тебе покупателя.
— Это мысль, — согласилась Вера. — Я только хотела убедиться…
— Что я не претендую на квартиру? Ну ты совсем у нас ку-ку! Тетя Тоня, слава богу, жива и — тьфу- тьфу-тьфу! — здорова. Вы квартиру приватизировали? — деловито осведомилась Зина.
Антонина Ильинична переглянулась с Верой. Обе заулыбались как по команде.
— Да я-то, дура старая, не хотела, — призналась Антонина Ильинична, — но Верочка у нас — министерская голова, она настояла.
— Ну и ладушки, — кивнула Зина. — Звони Ашоту.
Вера позвонила своему старому другу и работодателю в Сочи.
Все армяне друг другу немного родственники. Вера не раз наблюдала, как кропотливо, с каким терпением прослеживаются запутанные генеалогические связи между отдаленными кузенами, четвероюродными дедушками, внучатыми племянниками и даже свойственниками, а не кровными родственниками. Она ничуть не удивилась, когда Ашот мигом нашел ей желающих купить квартиру в Долгопрудном — состоятельную армянскую семью из Еревана, по каким-то своим причинам желавшую переселиться в Москву. Он поручился за них, заверил, что это вполне приличные люди. Не обманут и цену хорошую дадут.
Тогда Вера взяла в своем банке льготную ссуду и купила квартиру в Москве с таким расчетом, чтобы Андрейка пошел в школу уже на новом месте. Шайтана с царскими почестями провожал весь двор.
Именно ему переезд дался тяжелее, чем остальным членам семьи. Ворвавшись в новую квартиру, Шайтан пришел в страшное возбуждение и принялся с лаем носиться по комнатам.
Этот зычный лай эхом отражался от стен. Он даже лапу вздумал задрать. А как же! Пометить территорию. Антонина Ильинична еле успела его перехватить. Вера отправила Шайтана гулять с Андрейкой, и Антонина Ильинична, конечно, пошла вместе с ними.
Вера попыталась ее остановить:
— Они сами справятся. Вы мне здесь нужны, надо посоветоваться.
Но Антонина Ильинична сказала, что хочет осмотреться — где тут что, — и пошла гулять. Вера прекрасно понимала, что на самом деле она просто боится оставить любимого внука одного, пусть даже под охраной Шайтана, который, как и предсказывала Зина, вымахал в здоровенного зверя. Огромный, черный, по натуре он был довольно добродушен, но сумел бы отпугнуть любого злоумышленника. Настоящая собака Баскервилей! И все-таки Антонине Ильиничне — она сама не раз признавалась в этом Вере — было спокойнее, когда мальчик гулял под ее присмотром.
Они уже приезжали, когда выбирали квартиру, осматривались, изучали, «где тут что». Где школа, где магазины, где метро… Дом стоял ровнехонько посредине между двумя станциями метро. На другой стороне проспекта, чуть в глубине, раскинулся Ленинградский рынок. А под окнами их нового дома располагался небольшой парк. Скорее даже не парк, а сквер. Он не шел ни в какое сравнение с роскошной зеленью Долгопрудного, подпираемого с одного бока Лосиноостровским заповедником, но это все-таки было лучше, чем совсем ничего. Туда Андрейка с Шайтаном и пошли гулять в сопровождении Антонины Ильиничны.
Вера озабоченно нахмурилась. Скоро Андрейка — осенью ему предстояло пойти в первый класс — начнет стесняться бабушкиной опеки. Надо будет поговорить с Антониной Ильиничной. Как-нибудь деликатно, чтобы ее не обидеть.
Сама Вера на этот раз не боялась за сына. Он уже умел читать и писать, он был в отличной спортивной форме и обладал качествами прирожденного лидера. Правда, у него не было Вериных феноменальных способностей к математике, зато был ясно выраженный технический склад ума и хорошая память. И плюс к тому у него был козырный туз — Шайтан. Шайтан действовал на детей просто неотразимо.
А вот школа — Вера уже успела там побывать и записать сына — ей ужасно не понравилась. Это была английская спецшкола, и в ней, как выяснила Вера, существовал негласный конкурс родителей.
— Что вы можете сделать для нашей школы? — откровенно спросила ее директриса на собеседовании.
Вера растерялась.
— Я могу вести дополнительные уроки по математике, — предложила она.
Эту идею директриса отвергла с негодованием:
— У нас прекрасные учителя, все дополнительные занятия они могут проводить сами. Вы что, хотите лишить их заработка?
— Боже сохрани, — Вера совсем расстроилась. — Просто я не понимаю, чего вы от меня добиваетесь.
— Вы могли бы помочь школе материально, — снисходительно пояснила директриса. — Вот мы хотим построить спортзал на пустыре. Сколько вы можете внести?
— А разве это не компетенция города? — удивилась Вера.
— Разумеется, но вы же понимаете… — Директриса многозначительно не договорила. — Город даст основную сумму и проведет строительство, но мы же хотим отделать все по высшему классу. Есть и другие траты. У нас частная охрана, прекрасная столовая, группа продленного дня. Компьютерные классы, мультимедийные доски… Все это денег стоит.
— Я поняла, — кивнула Вера. — Сколько?
— Ну… сколько вам по силам… Вы же хотите, чтобы ваш сын хорошо учился?
Вера ушла расстроенная. В вестибюле познакомилась с другой женщиной, пришедшей записывать сына в школу, как оказалось, своей соседкой по дому.
— У нас тут уже старшая учится, — сказала женщина, представившись — по-модному, без отчества — Оксаной Терентьевой, и сразу перешла на «ты». — А что делать, приходится платить. Ты же не хочешь, чтобы твой сын получал тройки?
— Я не хочу, чтобы он получал пятерки за деньги, — отозвалась Вера. — А тут выходит, мы не знаем, как наши дети учатся, какие знания получают. Что им понятно, что непонятно. Как это можно?
Оксана этот разговор не поддержала.
— Тут крутом так. — Она для наглядности повела рукой по воздуху. — Не из чего выбирать. Можно записать мальчика в какую-нибудь частную гимназию или лицей, но это те же деньги, да еще возить надо! Возить по нашим пробкам — ты и сама замучаешься, и ребенка замучаешь. Эта школа хоть от дома близко.
