— Надо же, как Никита вас зацепил! — ехидно заметила Алла Кирилловна. — Вы прямо всю его родословную изучили!
Вере не хотелось оправдываться, но она все-таки сочла нужным сказать:
— Я о нем даже не думала. Просто читала разные книжки.
Алла Кирилловна недовольно фыркнула. Она обожала выяснять, кто еврей, кто не еврей. Когда не хватало доводов, говорила: «А у него жена еврейка!» Или: «А у него все друзья евреи!» Точно так же она сказала и про Никиту Скалона.
— Ну и что? — спросила Вера. — Вот нашим банком владеет человек по фамилии Альтшулер. Вас это не смущает?
Алла Кирилловна поджала губки.
— Они вообще всем тут завладели. Русскому человеку шагу ступить некуда.
И она бросила выразительный взгляд на Дору Израилевну. Вера знала, на что она намекает: сын Доры Израилевны тоже был сотрудником банка «Атлант», разрабатывал системы банковских кодов. Но он так тяжело болел, что ему разрешили работать дома.
Вера терпеть не могла ехидства, перепалок и обмена колкостями, но тут не утерпела: уж больно «достала» ее Алла Кирилловна со своими рассуждениями.
— Между прочим, ваша фамилия — Иллевицкая — восходит к Левию и к библейской книге Левит.
Алла Кирилловна побелела от негодования.
— Это… это неслыханно! — пропыхтела она.
Вера лишь усмехнулась в ответ, вспомнив один недавний разговор с Зиной.
Ей все казалось, что она слишком мало делает для подруги.
— Хочешь, буду вести у тебя бухгалтерию? — предложила Вера.
— Ну, ты сказанула! — расхохоталась Зина. — Это все равно как если бы этот… как его? Помнишь, ты мне рассказывала? — Зина имела в виду очередной пример из Вериной будущей книжки, но, как всегда, с именами у нее было туговато. — Ну этот… с русской фамилией… Ну, он еще получил Нобелевскую премию?..
— Леонтьев? — недоумевала Вера.
— Да нет, другой какой-то… Ну ты же мне рассказывала! — Зина нетерпеливо стукнула себя кулачком по коленке. — Он еще в Чили шороху навел!
— Фридман?
— Во-во, Фридман!
— Ничего себе русская фамилия! — засмеялась Вера.
— А что, нет? — удивилась Зина. — У нас на Тверской работал один Фридман. Сейчас тоже свой салон открыл, как мы с Илюшей.
— Ты права, это абсолютно русская фамилия, — согласилась Вера.
— В общем, короче, Склифосовский, — подытожила Зина, — у меня есть бухгалтер-кассир, и мне этого довольно. Ты у нас Фридман, вот и занимайся своими высокими финансами. Ты ж не бесплатно обслуживаешься! Хватит с тебя этого.
Почему Зина, никогда не интересовавшаяся ничем интеллектуальным, никакими высокими материями, — думала теперь Вера, — понимает, что «нет ни эллина, ни иудея», что перед богом все равны, а обремененная высшим образованием Алла Кирилловна не понимает?
Алла Кирилловна вообще поражала Веру своим невежеством. Исчерпав еврейскую тему, точнее, убедившись, что от Веры толку не добьешься, она спросила:
— Верочка, вы у нас кто по восточному гороскопу?
— Понятия не имею, — честно призналась Вера.
— Как же это можно — ничего о себе не знать? — недоумевала Алла Кирилловна. — Как же вы живете?!
— Да ничего, как-то справляюсь.
Алла Кирилловна возмущенно пожала плечами. Сама она точно знала, под каким знаком родилась по зодиакальному и восточному гороскопам, шагу не могла ступить, не сверившись с небесными светилами, и на полном серьезе рассказывала, каких трудов ей стоило раздобывать гороскопы при советской власти, когда их в журналах не печатали.
— Вы с какого года? — продолжила она свои расспросы.
— Семьдесят четвертого, — терпеливо ответила Вера.
— Ну так вы Тигр! — тут же подсчитала Алла Кирилловна.
— Да какой я тигр, — усмехнулась Вера, — я здешний ворон.
Оказалось, что с Пушкиным Алла Кирилловна не на дружеской ноге.
— При чем тут ворон? Ворона нет в списке Будды.
Вера, в свою очередь, ничего не знала о списке Будды. Зато она знала, что восточный новый год наступает по лунному календарю, и. когда Алла Кирилловна начала излагать, в чем надо встречать наступающий год Дракона, охладила ее пыл:
— Год Дракона наступит только в феврале.
— Да какая разница! — досадливо поморщилась Алла Кирилловна и тут же предложила Вере сходить погадать.
Вера отказалась. Алла Кирилловна принялась ее уверять, что гадалка очень хорошая, надежная: не только гадает, но и исцеляет.
Казалось бы, есть у тебя такая замечательная гадалка, ну и радуйся! Но Алле Кирилловне этого было мало. Как-то раз Галина Викторовна Кривцова в очередной раз зашла к Алле Кирилловне поболтать и похвасталась, что ей порекомендовали хорошую гадалку.
— У тебя есть гадалка? — оживилась Алла Кирилловна. — Я тебя умоляю, дай мне, а я тебе дам свою!
И они принялись азартно обсуждать сравнительные достоинства гадалок. Вера тихонько посмеивалась: обе женщины считали себя религиозными и демонстративно носили крестики навыпуск.
— А вы, Верочка, хотите с нами? — великодушно пригласила ее Галина Викторовна и тут же предупредила: — Но она помогает только крещеным. Вы крещеная?
— Не знаю, по-моему, нет.
— Ну как же так! — всполошились доброжелательницы. — Теперь так легко креститься! Можно в любом возрасте, в любой церкви…
— Мне казалось, для этого надо в бога верить. Вы верите? — спросила Вера.
Дамы сочли вопрос бестактным и неуместным. Обе указали Вере на свои крестики.
— Как же вы — и в церковь ходите, и к гадалкам? — удивилась Вера. — Церковь запрещает пытать судьбу, считается, что это грех. Крест полагается снимать при гадании. Это же нечистая сила позволяет в будущее заглянуть. Вот у Пушкина Татьяна гадает. Так она «поясок шелковый сняла…». На самом деле Татьяна перед гаданием снимает крестик, но цензура запрещала так открыто об этом писать, вот Пушкин и заменил его на поясок. А в другом месте у него прямо сказано: «Со креста снурок шелковый натянул на лук дубовый…»
Дамы смотрели на нее, как Сатин в финале пьесы Горького «На дне», когда приходит Барон и объявляет, что Актер на пустыре удавился. Такую песню она им испортила! Они так уютно устроились, бегая то в церковь, то к гадалкам! А тут…
Повернувшись к Вере спиной, они продолжили разговор вдвоем. Оказалось, самая-самая авторитетная гадалка живет в Абхазии, в городе Гудауте, только добираться туда стало тяжело и небезопасно.
— Вы, кажется, жили там по соседству, не слыхали о ней? — все-таки не утерпела Галина Викторовна, обращаясь к Вере.
— Нет, не слыхала. Я гадалками не интересовалась.
