наслаждение, доводил до безумия и пробуждал такие желания, о которых она даже не подозревала.
Ее руки сами собой потянулись к его волосам. Она никак не могла насытиться, отвечая на его поцелуй с головокружительной страстью.
Неожиданно Марш потерял равновесие, и они вместе упали на кровать. Но на этом не остановились. Марш перевалился через край и рухнул на пол, а Кейт грохнулась сверху.
Девушка торопливо скатилась с него, заметив на его лице гримасу боли.
– Марш? Ты не ушибся? – с тревогой спросила она.
– Голова болит. Прямо на куски раскалывается.
– Посиди тихо, я принесу холодный компресс и пару таблеток. – Кейт бросилась в ванную.
Когда она вернулась, Марш сидел на краю кровати, бледный, как полотно.
– Я скажу Спенсеру, чтобы он отвез тебя в больницу. А я останусь с Сабриной.
– Нет, это ни к чему.
– Марш, тебе действительно нужно…
– Все нормально. Если головная боль к утру не пройдет, ты сама отвезешь меня в город к доктору Франклину.
– Ты уверен?
– Конечно. Слушай, Кейт, на этот раз я не собираюсь ни за что извиняться.
– И не надо. И, пожалуйста, не стоит делать далеко идущих выводов, – продолжила она, стараясь сохранить бесстрастный тон. – Пациенты часто влюбляются в своих врачей или в медсестер, которые за ними ухаживают. В этом нет ничего необычного. А теперь, мне кажется, ты должен попытаться уснуть.
– Кейт, я…
– Спи.
– Но мы не закончили, – заявил Марш усталым голосом. – Вовсе нет…
Двенадцатая глава
Марш лежал на кровати, мечтая лишь о том, чтобы жестокая боль, пульсирующая в его голове, наконец прошла. У него никогда не было таких сильных болей, и можно было только надеяться, что она предвещает исцеление от слепоты.
Стараясь отвлечься, Марш начал думать о Кейт, восстанавливая в памяти ее облик.
Он помнил их первую встречу до мельчайших подробностей. Высокая и очень худенькая, с темно- каштановыми волосами до плеч, она стояла на веранде в коротеньких шортах и футболке с треугольным вырезом.
Марш возвращался с верховой прогулки, и топот копыт по твердой земле привлек ее внимание. Когда она повернулась к нему, у Марша перехватило дыхание и защемило сердце.
В те времена ему казалось, что ее легко можно принять за манекенщицу или восходящую кинозвезду. Но очаровала его вовсе не ее фигура, а удивительные зеленые глаза. Он различал глубокую печаль в ее взгляде и тоску, которую она отчаянно пыталась скрывать.
Когда Пайпер выскочила из дома и поприветствовала его восторженным воплем, Марш соскочил со своего жеребца Аполлона и бросился навстречу ее радостным объятиям.
– Это моя подружка Кэт, – сказала Пайпер. – Она недавно приехала в город, и теперь учится со мной в одном классе.
Марш смотрел, как Кэт, не сознающая своей привлекательности, спускается по лестнице. Она пыталась притвориться равнодушной и даже скучающей, но он видел розовый румянец на ее щеках и восхищенный блеск ее глаз.
Но сильнее всего его ошеломила собственная реакция на эту девочку, стоящую на пороге женственности, ровесницу его сестры.
Целью его возвращения домой была подготовка к выпускным экзаменам, но в последующие дни Марш совершенно забросил учебники и конспекты ради прогулок верхом и купания с девушками. Он прекрасно понимал, что совершает глупость. Но в Кэт было что-то особенное, не поддающееся определению, влекущее, словно магнит – что-то, чего он никогда не смог бы забыть.
Сейчас он понимал, что его злоба по отношению к Кэт в ту роковую ночь, была ничем не оправдана. Просто ему требовалась причина, чтобы оттолкнуть ее, разрушить зарождающееся чувство, связавшее его с девочкой-подростком, подружкой сестры. Но с тех пор его постоянно преследовал ее полный боли взгляд.
Марш провел эту ночь, как в тумане, все время думая о Кэт. А когда проснулся, его голова все еще болела, и он чувствовал себя так, словно не смыкал глаз ни на мгновение.
Но он немедленно забыл об усталости, обнаружив, что тьма наконец-то начала рассеиваться. Он видел свет! Там, где еще вчера царила полная и абсолютная чернота, теперь появились контуры и тени.
Задыхаясь, с колотящимся сердцем, Марш заплакал от счастья и облегчения. Отныне он будет по- новому ценить и свое зрение, и свою дочь, и всю свою жизнь.
Его зрение начало восстанавливаться. И первое, о чем подумал Марш, – это о возможности увидеть Кейт, снова взглянуть в ее завораживающие, по-кошачьи зеленые глаза и узнать, даст ли им судьба второй шанс.
– Доброе утро! – Радостный возглас Марша застал Кейт врасплох.
Она отвернулась от плиты и посмотрела на него.
На его лице сияла улыбка, и ее сердце радостно забилось в ответ. В первый же миг она поняла, что что-то изменилось.
– Привет, Марш. – Спенсер отодвинул с дороги стул. – Чего это ты так разулыбался?
– Я снова вижу!
– Потрясающе! – воскликнул Спенсер и хлопнул брата по спине.
– Ты, правда, можешь видеть? – Сабрина уставилась на него широко раскрытыми глазами.
– Еще не очень четко. Но я различаю свет и тень и могу видеть контуры.
– Марш! Как здорово! – сказала Кейт с улыбкой, хотя ее сердце обливалось кровью.
– Думаю, мне нужно съездить в город и показаться Тому.
– Я могу отвезти тебя в больницу, – предложил Спенсер. – После завтрака я собирался в банк. Высажу тебя по пути, а потом подберу.
– Ну прямо готовый план действий, – заметил Марш, нащупав свой стул и усевшись.
– Тогда ты сможешь поучить меня ездить верхом, папа. И у меня будет свой пони.
– У тебя, юная леди, только одно на уме.
Когда раздался звонок в дверь, все замерли на мгновение.
– Кто это может быть? – удивился Спенсер, отставив чашку с кофе.
Он вышел в коридор, и тут же из-за двери донесся его смех.
– Вот это да! Глядите, кого кошка принесла, – воскликнул он, вернувшись в кухню.
– Разве так гостей встречают? – поинтересовался чей-то голос.
Гостья ступила на порог, и Кейт сразу же узнала свою давнишнюю подружку Пайпер.
– Пайпер? – Марш повернулся на звук.
–Собственной персоной. Разве мои братики меня не обнимут? – спросила она, улыбнувшись сначала Маршу, а затем Спенсеру.
Спенсер сгреб в охапку свою сестру и крепко ее поцеловал. Затем она подошла к Маршу и сама обняла его.
– Как ты? – спросила Пайпер.
– Лучше, намного лучше.
