заменить собою одного. Большинство не только всегда является представителем глупости, но и представителем трусости. Соберите вместе сто дураков и вы никак не получите одного умного. Соберите вместе сто трусов и вы никак не получите в результате героического решения»; или, говоря по-простому: «Количество говна никак не влияет на качество». И на первоначальном этапе развития нового бизнеса Артур с Владимиром сочли разумным платить мне 15 чистой прибыли компании (я, конечно, наравне со всеми внёс соответствующую долю в уставный фонд).
Но когда мы раскрутились, они пересмотрели своё мнение. Владимир начал возмущаться, что у меня до сих пор не закрыт волгоградский бизнес, с которого я получаю дополнительный доход (хотя, строго говоря, у него самого этих дополнительных источников доходов было гораздо больше, чем у меня), он стал требовать, чтобы я занимался продажами аккумуляторов, как и он, и пытался поставить размер моих доходов в прямую зависимость от моих личных продаж — хотя изначальная договоренность была такая, что в мои обязанности входят только организационные вопросы, бухгалтерия и учёт. То была конечно, инновация: финансовый директор и менеджер по продажам в одном лице!
Он подуспокоился, лишь когда навязал мне деньги под процент и стал получать с моего волгоградского бизнеса сумму, сопоставимую с моим доходом на Экссоне. К маю 2004 года то же самое сделали остальные компаньоны — внесли деньги в Совинком и стали получать проценты. Алексей Ансимов полностью перетянул на себя мои функции, только в одном у меня остался эксклюзив — доступ к счетам Внешторгбанка. Фактически я уже не нужен был на Экссоне. У меня не было клиентской базы — то, без чего нет бизнеса, а в моих административных навыках уже никто не нуждался. Мои компаньоны бы только выиграли, если бы вернули мне мой уставный взнос (на начало 2005 года составивший $400,000) и стали бы делить прибыль не на пятерых, а на четверых. И начиная с апреля-мая прошлого года они стали мне прямо говорить, что в принципе я могу свободно заниматься своим медицинским бизнесом, ездить куда хочу и на какой угодно срок, мол, «тут в Питере мы тебя прикроем, развивай свою медицину, нам интересно диверсифицировать наш бизнес, если у нас не пойдут аккумуляторы — твой бизнес будет хорошей подстраховкой». Но это были всего лишь слова. Как настоящие бизнесмены, мои компаньоны должны были двигаться в сторону максимизации прибыли.
Итак, в марте 2005-го я пришёл к выводу, что должен сделать всё возможное, чтобы сохранить Совинком, бизнес, который создал с нуля и который был мне так же дорог, как аккумуляторный бизнес для Артура и Владимира. Последнее время я не осознавал этой значимости и стремился сохранить Совинком вынужденно как единственный источник средств для закрытия недостачи на Экссоне. И делал только то, что предотвращало наступление катастрофы в ближайшие два-три дня, рассчитывая впоследствии бросить волгоградский бизнес и жить в Петербурге спокойной жизнью рантье. Но теперь, когда компаньоны затребовали обратно инвестированные в Совинком средства, после всех разговоров о том, что «мы тут без тебя справимся» я осознал, что никто не позволит мне тут расслабиться и они не успокоятся до тех пор, пока не начнут делить прибыль Экссона на четверых, а не на пятерых.
Но всё же в глубине души я надеялся, что это не так, и что я не до конца понял своих компаньонов. Особенно вспоминая наши совместные поездки и футбольные матчи. Я чувствовал, что, хоть и не имею на Экссоне ключевых позиций, но это такое же моё дело, как и Артура, Алексея, Владимира и Игоря — ведь я посвятил ему столько времени и сил! И, как в случае с Совинкомом, не смогу бросить аккумуляторный бизнес.
Что же мне делать? Только один путь: доказывать компаньонам свою необходимость и незаменимость! Я набросился на дела, хотя моё участие в большинстве из них и не требовалось. Выяснилось, что по многим вопросам я уже не в теме и даже кардиохирург Игорь Быстров разбирается лучше меня в вопросах, которые недавно входили в мою компетенцию: новые условия перевозчиков, изменения в кадровом составе сотрудников Главных материальных складов в Управлениях железных дорог, и так далее. На моё счастье, появилось дело, за которое я мог взяться и преуспеть в нём — поставка медного проката на Октябрьскую железную дорогу и организация вывоза отходов с Октябрьской железной дороги. На самом деле мы поставляли медный прокат на Балт-Электро, и это было чрезвычайно муторное дело. Нашим основным поставщиком был Кировский ОЦМ (завод по обработке цветных металлов), куда надо было платить предоплату, а потом ждать по полгода продукцию, и сколько мы работали с ним, столько имели геморроя — постоянная пересортица, недогруз и срыв сроков поставок. Всегда приходилось перехватываться у петербургских посредников. Сотни позиций, всего понемногу, а рентабельность низкая. Но имея нескольких потребителей, можно организовать склад и наладить нормальные поставки. С централизованным вывозом отходов (в основном отработанные аккумуляторы со всех депо Октябрьской железной дороги и продажей на свинцово-перерабатывающие предприятия) также была головная боль, и не случайно эта ниша вдруг оказалась свободной. Владимиру предложили заняться этим и срочно дать ответ: «Да» или «Нет», и если он откажется, то эти разделы будут предложены другим поставщикам. Владимир понимал, что, возможно, овчинка выделки не стоит, но был склонен согласиться, чтобы увеличить присутствие на Октябрьской железной дороге. Я ухватился за это дело, и он познакомил меня с ответственными исполнителями в Управлении Октябрьской железной дороги на Фонтанке, 117. Основным из которых, с кем мне предстояло взаимодействовать, оказался душный тип по фамилии Лейнер. Дело и так было достаточно сложным, а он достал меня своими придирками, мало того, взял моду жаловаться на меня — причем через своего начальника, который, в свою очередь, высказывал всё это Владимиру. Тот сразу понял, что к чему, зная Лейнера и меня, что мне несвойственно то, что мне инкриминирует этот нудный чинуша, предложил сунуть ему тысяч десять рублей в конверте, и он, мол, сразу сменит гнев на милость и в значительной степени облегчит мою работу. На том и порешили.
Ситуация на тот момент была спокойная. На удивление, Игорь не дёргал меня с возвратом денег, он получил 1,200,000 рублей из своих трёх миллионов и затих, удовлетворившись моим расплывчатым обещанием «вернуть оставшиеся деньги в течение ближайших двух-трёх недель». Время от времени меня просили обналичить во Внешторгбанке небольшие суммы, до 300,000 рублей, которые я мог выдернуть из оборота Совинкома. Таким образом, постепенно недостача уменьшалась, пусть и маленькими порциями. Я молился, чтобы не было авралов, когда понадобится сразу крупная сумма. И я уверовал, что, раз уж мне удалось продержаться два с половиной месяца, то две… три недели как-нибудь выдержу… а там будет получен кредит в Газпромбанке, либо удастся раскачать Халанского, чтобы погасил долг (на самом деле я его постоянно теребил с оплатой, сумма задолженности кардиоцентра достигла пяти миллионов!) или соберется крупная сумма от других клиентов — в общем был виден какой-то просвет.
И тут начался АД!
Глава 93,
О событиях, которые произошли потому, что не могли не произойти
Уже две недели говорилось об этом. Мне было поручено заплатить со счетов Внешторгбанка пять миллионов рублей на Рязцветмет за свинец и три миллиона на Элтасс в Уфу за полипропилен, и на вопросы компаньонов я отвечал: «да, перевожу с разных счетов». Последняя версия была такая: «для того, чтобы закрыть несколько „воздушных сделок“, деньги перечислены на расчетный счет Совинкома в Волгограде, оттуда они будут перечислены в Рязань и Уфу».
Я сделал всё от меня зависевшее, чтобы добыть деньги. Нужную сумму было никак не собрать. Кардиоцентр задолжал более 5 миллионов, и Халанский расплачивался небольшими суммами, которые тут же тратились на текущие нужды. И тут же снова просил в долг (хотя мне докладывали, что кардиоцентр располагает деньгами и делает предоплаты другим поставщикам). Я злился, но ничего не мог поделать. Получение кредита в Газпромбанке также затянулось. Блайвас оправдывался, объясняя задержку тем, что Надежда Васильевна, его тёща и главбух Северного Альянса, затянула подготовку документов в связи с больничным. Я позвонил в кредитный отдел Газпромбанка — там ответили, что всё в силе, вопрос встал за несколько незначительных бумажек, которые должна привезти Надежда Васильевна.
От ставропольских и казанских клиентов были перечислены авансы на сумму около двух миллионов рублей на расчетный счет Совинкома в «Альфа-банке». Зная, что я давно забыл про этот счет, Ирина Кондукова переделала реквизиты на договорах и отправила их клиентам в таком виде. Полученными
