– А давайте сбежим? – заговорщическим шепотом предложил он. – Я тут себя чувствую не в своей тарелке. Дома я обещаю вам шампанское. А вы будете моим гидом.
– Кем? – удивилась Ирина. – Вы меня на экскурсию приглашаете?
– Простите, я неточно выразился. Вы расскажете мне о театре. Я многого не понимаю, а мне очень хотелось бы разобраться, – прикинулся дурачком Павел. – Идет?
– Договорились, – милостиво кивнула ему Ирина. – Только… Вы на машине? То есть я хотела сказать, с шофером?
– Он глух и нем, – стараясь сохранить серьезность, заверил Павел. – Кроме того, мы можем сделать так: я ухожу сейчас, а вы – через несколько минут. Я буду ждать вас у служебного входа.
Он поставил бокал и начал галсами двигаться к выходу, стараясь делать это как можно незаметнее. Он был уверен, что ему этот маневр вполне удался. И ошибся: его провожали взглядом двое – Юля и Александра. В Юлином взгляде, рассеянном и в общем случайно брошенном, мелькнула насмешка. Сашин взгляд передать было бы намного сложнее…
Разумеется, пить шампанское и обмениваться информацией Павел и Ирина стали не сразу по приезде. По сценарию, по умолчанию предложенному Ириной, и который Павел знал наизусть, ему полагалось, едва переступив порог коттеджа (непременно коттеджа, а не какого попало помещения, декорации в данном случае очень важны), испытать порыв неотложной страсти. Он, Павел, должен был обозначить всего понемногу, чтобы не переиграть: восхищение красотой женщины, неспособность сопротивляться ее незаурядной сексапильности, нетерпение молодого мужчины, давно лишенного радостей секса. Павел справился с этим на «отлично». Минут пять они целовались в прихожей, где он попутно снимал с гостьи верхнюю одежду. Потом перешли в холл, где он включил только торшер и помог Ирине избавиться еще от нескольких ненужных предметов гардероба. Потом, акцентировав растущее нетерпение и желание, он подтолкнул ее к ванной комнате, пообещав подать шампанское в спальню. И пока она там плескалась, Павел, действуя по отработанной схеме, успел отрегулировать свет в спальне, включить подходящую музыку, нарезать лимон и достать лед, потому что никакого шампанского, у него, разумеется, не водилось – на черта оно ему сдалось? А мартини – самое то.
Разумеется, Ирина тоже знала правила игры: приглашение на бокал шампанского не стоит понимать буквально. И другие тонкости она тоже отлично знала, просто на удивление: она не стала выходить из ванной, а пригласила туда Павла под надуманным предлогом отсутствия полотенца. Там Павел был немедленно втянут в водную феерию и последующие отнюдь не только водные процедуры прямо в джакузи. До сих пор это чудо сантехнической мысли стояло невостребованным, а гостья так мило напомнила хозяину о его возможностях и преимуществах.
Признаться, Павел, считавший себя многоопытным в амурных делах, был приятно удивлен. И без сожаления отказался от роли всезнающего режиссера их маленького спектакля на двоих, которому не нужен был зритель. «Нет, положительно в этих актрисах что-то есть, – успел еще подумать Павел, прежде чем окончательно потерял желание анализировать происходящее. – Этакая концентрированная женственность». Пусть даже они в нее просто играют – он готов верить и аплодировать.
Затащить незнакомую женщину в постель при первом свидании – это, конечно, наука. Хотя и не бог весть какая хитрая, особенно если дама сама склонна к научной работе в данной отрасли. Но вот красиво и без неловкости встретить вместе с ней новый день – о, это куда сложнее. И Павел, разумеется, постарался быть радушным хозяином, тем более в воскресное утро ему никуда не надо было спешить. Ирине, как выяснилось, тоже.
– Муж уехал к матери, в Первоуральск, – спокойно пояснила она за завтраком, не дожидаясь вопросов. – Завтра только вернется. Да он и так не ревнивый.
– Если бы у меня была такая красавица-жена, как ты, то я бы на его месте… – уцепился за предложенную тему Павел.
Разумеется, он не имел ни малейшего желания оказаться на таком хлопотном месте, которое занимал временно отсутствующий супруг Ирины Лавровой. Но это был отличный повод начинать разговор, женщины обычно любят говорить хорошее о себе и разное о своих знакомых. Ирина не была исключением из правил.
– О-о, нет, это мы уже проходили, – мелодично рассмеялась она и красиво закинула ногу на ногу. Пола махрового халата, в который она завернулась, при этом упала, открыв восхитительно длинную и стройную ногу, но Ирина этого как бы не заметила. – У меня это третий брак…
Павел мимикой выразил ожидаемое восхищение.
– … и оба первых мужа были страшно ревнивы. А с нашей профессией, сам знаешь, обязательно будешь виноватой, хотя ты, может быть, ни сном ни духом. Так что третьего я специально подбирала – неревнивого. А вот у Сашки нашей…
Павел выдержал быстрый внимательный взгляд и даже состроил невинную гримасу.
– Сашка – это кто?
– Саша, Королева. Ну мы с ней играли, я – Бобчинскую, она – Добчинскую.
– Мне очень понравилось, – вставил Павел. – Вы замечательно играли. А что, у нее ревнивый муж?
– Жуть! Недавно вломился на репетицию, устроил скандал, саблю бутафорскую стащил, хотел тебя идти убивать… – поняв, что проговорилась, Ирина прикусила язык.
Но Павел сделал вид, что не все расслышал, занятый приготовлением новой порции тостов.
– Идиот, короче говоря, – быстро свернула со скользкой темы Ирина. – А тебе правда спектакль понравился?
– Правда, – кивнул Павел и опять прикинулся дурачком. – А кто его ставил?
– Так Юля, Юля Ваганова, которая Хлопову играла, смотрительницу училищ! Вообще-то она актриса, и режиссерского образования у нее нет. Но у нас такая история случилась! Прошлым летом, как раз перед началом сезона, главный режиссер уехал, можно сказать, сбежал. Главное, сам свалил, а жену оставил – это Татьяну, которая Марью Антоновну играла. Обещал забрать, да черта с два! Там таких и без нее полно. А мужиков с собой увез. Всех! Вот гад! У нас весь репертуар полетел, раз мы без штанов остались.
– Без чего остались? – переспросил Павел.
– Без штанов, ну мы так мужиков зовем, – пояснила Ирина. – Двое всего остались: Петька Королев, потому что он по уши в Татьяну влюблен, ну, которую режиссер бросил, и Юра Батраков, этот от Юльки потому что ни на шаг, хотя они и в разводе. Еще Василий Ильич есть, но он заболел. Ему уж восьмой десяток.
– Ничего себе! – искренне удивился Павел. – А я думал, что вы просто так Гоголя переделали, чтобы соригинальничать.
– Какое там! Просто выкручиваться приходится. Вот наша директриса, Светлана, которая Городничиху играла, и решила, что теперь Юлька будет ставить. Третий спектакль уже, вроде неплохо получается.
– Да… – задумчиво согласился Павел; в свете новых обстоятельств вся история выглядела несколько в другом ракурсе. – Трудно вам приходится.
– Так мало того! – обрадованно зачастила Ирина, которой нравилось, как внимательно слушает ее Павел: они не просто переспали и разбежались, но и сидят вместе, завтракают, разговаривают – и, похоже, ему с ней интересно, этого не было даже в ее программе-максимум! – Нам еще и финансирование в октябре срезали. Оставили только зарплату, а на спектакли – шиш. Светлана покрутилась, потыкалась туда-сюда, а никто не дает. Понятное дело, нету ни у кого, у нас тут не Москва. Они и на завод ходили просить, только ты, наверное, не знаешь об этом…
Павел промычал что-то невнятное, увлеченно намазывая тост джемом.
– Да понятно, до тебя разве допустят! – по-своему истолковала его мычание Ирина. – Ты ж у нас царь и бог! Короче, денег не дал никто, и пришлось Юльке браслет продавать. И еще кредит брать. Ой, а с браслетом вообще такая история! Юрка его где-то взял и молчит, не колется. Юльке подарил. Она тоже молчит, ни в какую не говорит. А денег-то у Юрки точно нет! Ну, допустим, пить бросил, так все равно на браслет не насобирать. А тут серебро, гранаты – представляешь? Когда он Юльке его подарил, то королева наша, ну, Марианна Королева, Сашкина мать, она Анну Андреевну играла, чуть от зависти не сдохла, вот смех! Мне, говорит, тоже муж такое в Праге предлагал купить. Предлагал, ха! А не купил ведь! И второй раз чуть не сдохла, когда за этот браслет Юльке в ломбарде больше полста тыщ дали! Вот Юрка мужик, да?
