Она ожидала, что он сейчас скажет что-нибудь насмешливое, но он молчал.
— Правда? И тебе нравится?
— Нравится? — Ей показалось, что он действительно заинтересовался, и сама того не замечая, постепенно расслабилась. — Мне нравятся люди, работающие там. Что касается работы… Я привыкла. Я занимаюсь этим уже четыре года.
— Чем еще ты занимаешься?
— Изучаю педагогику, — улыбнулась она и отбросила за спину прядь шелковистых волос. — Я хочу быть учителем.
— Педагогика — чудесная наука, — согласился он, усаживаясь на стул, — хорошие учителя всегда нужны. И что ты хочешь преподавать?
— Испанский язык. — Раз он выбрал стул, она уселась на краешек дивана. — Много лет назад в нашу семью пришла экономка. Это была молодая девушка из Мексики, и звали ее Роза. Когда я родилась, она говорила больше по-испански, чем по-английски. Поэтому испанский для меня — второй язык. Мне он очень нравится. Я его изучала в школе и собираюсь изучать в колледже.
— Как тебе удается все совмещать? Я имею в виду работу и учебу?
Она передернула плечами.
— Я хожу на занятия вечером. Правда, в этом семестре по вечерам не преподают тех предметов, которые мне нужны, поэтому я жду летнего семестра. — Она непроизвольно вздохнула. — Конечно, раз я могу изучить только один-два предмета за семестр, мне придется учиться долго.
— Я восхищен! Я действительно восхищен тобой, Лени.
Ей не надо его восхищения, рассердилась она. И заинтересованность его не нужна… И нечего на нее смотреть так, будто хочет сжать ее в объятиях и целовать, пока она совсем не потеряет голову.
— Не стоит, — холодно отрезала она.
— Почему?
«Он действительно часто задает эти свои «почему», — подумала она сердито.
— Потому, что я не делаю ничего больше того, что делают сотни других одиноких матерей по всей стране.
— Может быть, но я сижу не в их гостиной. Я сижу в твоей, и восхищаюсь тобой.
К ее желудку подобрался холодок. «Бог мой! Это нечестно!» — заволновалась Лени. Он все больше тревожит ее, а она не имеет права проявлять слабость, как вчера.
— Почему ты ни с кем не встречаешься?
Вопрос застал ее врасплох.
— Потому что не хочу, — сказала она сквозь зубы. — И прежде, чем ты задашь свое очередное «почему», позволь сказать, что это не твое дело.
Он долго и задумчиво смотрел на нее.
— Что происходит, Лени? Почему ты с таким ожесточением борешься против меня?
Первым ее порывом было отрицать это, однако, подумав, она решила, что это бесполезно.
— Похоже, я недостаточно жестко борюсь с тобой. Ведь вчера вечером я спрашивала тебя, зачем ты здесь. Ты меня поцеловал и…
— Но ты же поцеловала меня в ответ.
— Допустим, поцеловала. Но затем я сказала, что мне не нужен любовник. — Она сидела недалеко от него и не могла не увидеть, как потемнели его золотисто-карие глаза при слове «любовник».
— Хорошо, Лени, — сказал он, немного подумав. Голос его охрип от волнения. — Я не буду отрицать, что хочу заниматься любовью с тобой. Но хочешь верь, хочешь не верь, я не только этого хочу.
Ее пульс предательски участился.
— Все равно. Разве ты не видишь? Чего бы ты не хотел, ты хочешь слишком многого. И ты меня не уговоришь, я не хочу и все.
Что-то больно сжало его внутри и, заикаясь, он решил спросить:
— У тебя есть другой?
— Нет! Нет! — замотала она головой очень энергично, отчего ее шелковистые волосы разлетелись из стороны в сторону, отражая свет стоящей рядом лампы.
— Дело не в этом. Причина где-то глубоко во мне, но я не уверена, и не знаю, как объяснить.
— Попытайся.
— Понимаешь, Рэнд, ты из тех мужчин, которые привыкли поступать по-своему и жить, как хотят. А я из тех женщин, которые ни за что не допустят, чтобы их кто-то подчинил себе. Мы несовместимы.
— Что заставляет тебя думать, что я попытаюсь подчинить тебя своей воле?
— Я просто видела тех людей в клинике, — усмехнулась она, — которые полностью послушны тебе.
— Но, Лени, это же на работе, — подался он вперед. — И это не имеет никакого отношения к моей личной жизни.
— Ты даже не представляешь, какое влияние оказываешь на людей!
— Прежде, чем принять решение, ты могла бы дать мне шанс, Лени… Что ты теряешь?
— Я не имею права, — вскочила она. — Я должна учитывать интересы Джои. Я боюсь, Рэнд, что он слишком привяжется к тебе.
— Ну, тогда Джои приобретет нового друга, впрочем так же, как и я, — он тоже поднялся. — Что в этом плохого?
Лени, запустив пальцы в волосы, подумала, что эти опасения обоснованы, но дело в том, что когда она их озвучивала и облекала в слова, они вдруг потеряли всякий смысл.
— Я…
Он взял ее за руки и нежно сжал их.
— Лени, тебе не стоит держать такую оборону. Я никогда не причиню ни малейшего вреда ни тебе, ни Джои.
— Почему я так безудержно хочу верить тебе? — медленно, с тоской в голосе проговорила она.
Он притянул ее к себе и прижал к груди.
— Потому что ты знаешь, что я никогда не смогу солгать тебе.
— Тогда скажи, как мне узнать, не буду ли я жалеть о том, что сейчас вот-вот произойдет, после того, как ты уйдешь.
— Я не думаю, что тебе придется жалеть.
Он склонился к ней, руки его сомкнулись за ее спиной, сейчас он ее поцелует, она не должна этого допустить. Она не готова… устоять.
Он слегка прикоснулся к ее рту губами и начал медленно покусывать ее губы, будто пробуя их на вкус, и она, помимо воли, прильнула к нему, обхватив его руками, и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он прижал ее к себе.
Рэнд даже не подозревал, что один единственный поцелуй женских губ сможет поднять в нем такую яростную волну желания. В этой девушке заключена густая как мед сладость, которая медленно вливается в него, заполняя все его существо. Он застонал. Он понимал, что если продолжит поцелуй, то не сможет остановиться и завладеет ею. Это было бы блаженством. Он понимал также, что если это произойдет, то он потеряет Лени навсегда. И тогда наступит ад, которому не будет конца. Взяв себя в руки, он с трудом оторвался от ее губ, постепенно ослабляя объятия. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Потом сомкнул поднятые руки на затылке и только после того, как овладел собой, снова открыл глаза и посмотрел на нее.
— Лени, если я очень вежливо попрошу тебя поужинать со мной завтра вечером, ты согласишься?
Не в силах что-либо сказать, она отчаянно замотала головой, но он остановил ее, слегка дотронувшись до ее шеи.
— Не спеши. Подумай, прежде чем отказать.
— Рэнд…
— Я прошу тебя только поужинать со мною, Лени. Я же не прошу тебя делить со мной постель. Ты сама определишь, как мы проведем этот вечер. Я даже найду сиделку. У нас в клинике много молодых
