— Собственно уход никто не видел. Виталик нырнул, затем его труп был обнаружен в извлеченной машине. Очень похоже на мистику, верно?
— Я не верю в мистику.
— И правильно делаете. Если предположить, что там кто-то сидел, очень экономно дышал в «кармане», затем убил Виталика, облачился в его снаряжение, всплыл и тихонько удрал под всеобщий ажиотаж… Невольно напрашивается единственно разумное объяснение: это был прекрасный йог, мастерски владеющий своим организмом. Ни одному из здесь сидящих такое не под силу, но при наличии особых навыков это вполне возможно.
— Мм-да… Интересно. Вениамин?
— Он не мог! Понимаете… Он добрый ласковый мальчишка. Да, он шалопай и лоботряс, но… Он слабый! Его могли бы даже девчонки скрутить, а там здоровые мужики были. И уж точно он ни за что не вылез бы из полыньи.
— Ну да, мог бы и не спрашивать, ты ведь отец…
— Он не мог, клянусь вам! Он и мухи не обидит, не то что…
— Все, помолчи, мы тебя выслушали. Итак, господа хорошие, у вас есть время до шести утра, чтобы выдать предварительный результат. Поскольку я ввел карантин, ни экспертов, ни какой-либо помощи извне не будет. Дознание возглавит господин Ольшанский, все остальные поступают в его полное распоряжение. Я через некоторое время прилягу отдохнуть, если что-то срочное — сообщите секретарю. А теперь все свободны. Работайте…
Поскольку кабинет хозяина дома был занят, «следственная группа» обосновалась в апартаментах загадочно исчезнувшего Вени-младшего.
Когда речь идет о нормальной среднестатистической семье, «апартаментами» того или иного ребенка называют либо уголок в детской, либо (это в лучшем случае) его комнату.
Апартаменты Вени-младшего занимали целое крыло усадьбы. Здесь было восемь спален по сторонам света, в которых юный лорд ночевал согласно какому-то хитрому лунному циклу, составленному придворным… простите — домашним астрологом; огромный кабинет в два этажа, в отличие от папиного оборудованный в стиле хай-тек и с одной стороны имеющий сплошную стеклянную стену вместо окон; гардероб, квадратов этак на полета; ванная, клозет и зал для приемов, или, если хотите, попросту гостиная, на свободном пространстве которой, не занятом мебелью, можно было запросто разместить баскетбольную площадку.
И знаете, что самое интересное?
Я не ощутил ни малейшего укола зависти. Все эти шикарные помещения показались мне неуютными, холодными, а местами вообще каким-то враждебными. У меня даже возникло мимолетное чувство жалости к юноше, которому приходится жить в этаком некомфортном местечке, и я искренне недоумевал, зачем одному человеку такое избыточное количество жизненного пространства.
В общем, если точнее, «следственная группа» расположилась не во всех апартаментах разом, а в наполовину стеклянном кабинете с «навороченными» компьютерами, дорогущей офисной мебелью и… ощущением патологического отсутствия хотя бы даже намека на минимальный уют, который должен быть в любом жилом помещении.
За стеклянной стеной были видны многочисленные движущиеся огоньки. Несмотря на отличную звукоизоляцию, временами слышался далекий рев моторов. По приказу Серого в окрестностях поселка силами МВД проводились розыскные мероприятия.
— Ну и как, есть шансы, что его найдут? — Спартак устал озираться в поисках алкоголя (дикий случай: в кабинете не было ни одной бутылки) и кивнул за окно.
— Нет, — уверенно ответил Степа.
— Зачем тогда вся эта возня? — Спартак опять показал в окно и ткнул большим пальцем вверх. — Надо было подсказать ТАМ, что это бессмысленно.
— Если ты заметил, ТАМ советов никто не спрашивал, — вмешался Домовитый. — А дурная инициатива снизу всегда наказуема.
Степа молча кивнул, подтверждая мудрость шефа.
— Да пусть ищут, — беспечно заметил доктор. — Там дальше дачное товарищество, глядишь, пару- тройку уголовников отловят, уже хоть какая-то польза.
— Скорее, кучу бомжей и гастарбайтеров, — усмехнулся Ольшанский. — Можно было сразу туда миграционную службу зарядить. Но, в самом деле, пусть ищут. Хуже от этого никому не будет…
По приказу Серого Венин дворец до утра был посажен на карантин.
«Скорые» завернули обратно, отняв перевязочный материал и часть медикаментов, доступ в усадьбу (из усадьбы) был воспрещен до особого распоряжения.
Помните классику «Легким движением руки брюки превращаются…»?
В нашем случае примерно то же самое было с людьми и профилями. Причем даже рукой шевелить не понадобилось, достаточно было одного слова Верховного, и в обозримой видимости сразу стали происходить чудесные метаморфозы.
Психиатр превратился в хирурга и весьма качественно заштопал несколько резаных ран. Элитные телохранители с евродипломами мгновенно были низложены до простых сторожей и выставлены парами по периметру вокруг здания на дистанции визуального контакта между постами. А особую группу Следственного комитета буквально за десять секунд укомплектовали такими схожими по профилю должностями, как картограф, разведчик, боец, инженер, финансовый магнат (если кто не понял, это Веня) и директор Службы по надзору за ВГО. То есть собственно следователь в этой следственной группе был один — Петрович. Зато какой следователь!
Да, я не упомянул, но вы, наверное, уже и сами догадались: психиатр в этой группе тоже присутствовал. А куда же без него? Если весь мир вокруг тебя сплошной дурдом, без психиатра — никак.
Прежде чем приступить к совещанию, Ольшанский раздал всем бумагу с карандашами, а на листке хозяина дома что-то написал.
— Нет, — покачал головой Веня, прочтя написанное. — В этом крыле камер нет ни в одном помещении, только в коридоре, на лестнице и в холле.
— А микрофоны? — еле слышно уточнил Петрович.
— И микрофонов нет.
— Точно?
— Точно, точно. Веник — существо свободолюбивое, пылкое и… наблюдательное. Поначалу я пытался его мониторить, но каждый раз это завершалось жутким скандалом, так что в конечном итоге я отказался от этой затеи.
— Что ж, это к лучшему. Тогда начнем работать, — Ольшанский машинально похлопал по карманам и скорчил мученическую гримасу: он страдал без своей неизменной трубки, которую Домовитый запретил брать на прием. — Итак, коллеги, давайте определимся, что мы можем сделать в отпущенное время. А конкретнее — до шести утра.
— Можно пойти перекусить и завалиться спать, — без намека на иронию сказал Юра, пробуя на ощупь свежую повязку на голове. — Говорят, для черепа это полезно.
— Обнадеживающий симптом, — одобрил доктор. — То есть череп потихоньку идет на поправку?
— У нас не так уж много времени, а работы, даже навскидку, намечается немало, — осадил коллег Ольшанский. — Итак, что мы можем сделать до шести утра?
— Надо бы вопрос переформулировать, — поправил аппаратно-продуманный Домовитый. — Не «что мы можем», а «чего от нас ожидает руководство».
— Вряд ли чаяния руководства расходятся с нашими текущими задачами, — сказал Петрович. — А задачи по ситуации примерно такие: попробовать отыскать Веника и Ивана и по возможности отработать Степину версию. Иначе говоря, либо подтвердить ее, либо опровергнуть.
Иван, если кто запамятовал, это надзиратель Вени-младшего. Или нянька, это уж кому как угодно. По итогам беспорядков в усадьбе он пропал без вести при невыясненных обстоятельствах и до сих пор не был
