— Как ты думаешь, для чего княгиня Мария могла отправить свою дочь в Англию?
Борис ответил не сразу. Много лет он был не только слугой, но и доверенным человеком Эдмонда и лучше многих дворян знал, что и как делается при дворе российского императора.
— Княгиня Мария всегда строила амбициозные планы в отношении своей дочери, но и чрезмерно оберегала ее от всех жизненных волнений, — медленно заговорил слуга. — Если она по доброй воле подвергла ее риску, то лишь по очень веской причине. Я знаю только одну такую.
— И что же это за причина?
— Александр Павлович. Княгиня посвятила ему всю свою жизнь. Защита трона — ничего важнее для нее нет. Ради императора она готова принести любую жертву.
Ярость, какой он еще не знал, огненным смерчем пронеслась по жилам. Вскипела кровь. Эгоистичная дрянь. Если это так, то получается, что княгиня не только отправила дочь в чужую страну с поручением совершить кражу, но и подвергла ее жизнь смертельной опасности.
Если бы не он, Софья уже могла бы лежать мертвой в номере парижского отеля.
— Хочешь сказать, она пожертвовала бы чем угодно ради того, чтобы сохранить Александра Павловича на троне, или ради сохранения собственного положения при дворе? — процедил он сквозь зубы.
Борис лишь слегка наклонил голову:
— Вам судить, ваша светлость.
— Будь она проклята.
Настроение у сэра Чарльза Ричардса, находившегося в то же самое время всего лишь в нескольких сотнях метров от герцога Хантли, было не лучше.
Конечно, его апартаменты отличались куда большей роскошью и даже включали в себя шикарный
Утром прибывший из Санкт-Петербурга слуга принес неприятное известие о том, что Дмитрию Типову уже надоело ждать обещанных денег. Либо сэр Чарльз возвращается и выплачивает огромную сумму, либо весь мир узнает его гаденький секрет.
Только поэтому он и решился поучаствовать в рискованной авантюре.
Сэр Чарльз знал, что должен добыть письма прежде, чем этот гнусный негодяй начнет распускать слухи о пропавших безвестно девушках или, того хуже, решит заполучить в качестве приза голову благородного английского дворянина.
Катастрофа, по-другому и не скажешь.
И вот теперь сэр Чарльз стоял посредине зала, неприязненно взирая на здоровяка-слугу, чувствующего себя весьма неловко на краешке изящного стула.
— Итак, ты говоришь мне, что после того, как не сумел помешать госпоже Софье найти спрятанные в Мидоуленде письма, после того, как позволил ей сбежать из Англии, ты провалил и еще одно задание? Что еще хуже, вместо того, чтобы послать пулю ей в сердце, ты ранил герцога Хантли? — За мягким тоном послышались нотки, от которых незадачливый наемник побледнел и затрясся. — Джентльмена не только богатого и влиятельного, но и пользующегося особым расположение английского короля.
— Моей вины в том нет.
— Конечно, Юрий. Ты ведь никогда ни в чем не виноват, верно?
Юрий еще крепче стиснул подлокотники.
— Вы сами сказали, что она будет одна.
— И вместо того, чтобы подождать, пока она останется одна, ты едва не привел к моей двери всю королевскую гвардию?
— Гвардию не вызывали.
Сэр Чарльз растерялся. Как же так? В герцога Хантли стреляли, даже ранили, а власти не поставили в известность? Неслыханно.
— Уверен?
— Да.
— Но почему? Почему Хантли не потребовал расследования? Почему не стал добиваться правосудия? — Сэр Чарльз прошелся по комнате. Странно. Он так разозлился, когда Юрий сообщил, что не выполнил задание и вместо Софьи подстрелил англичанина. Так разозлился, что даже не придал значения присутствию герцога в номере русской беглянки. Теперь вся ситуация предстала перед ним в ином свете. Должно быть, Хантли последовал за ней из Англии. Последовал, чтобы защитить свое очередное завоевание.
— Так он ее охраняет.
— Похоже на то.
— Быть с ней постоянно герцог не сможет. Возвращайся в отель и доведи работу до конца. Но только дождись, пока госпожа Софья останется одна. Без писем не возвращайся.
Слуга осторожно прокашлялся.
— Что еще?
— Зная, как вам нужны те письма, я ушел не сразу, а подождал и потом попытался проникнуть в отель.
— Какая неожиданная предприимчивость.
Насмешка задела русского; по щекам разлилась краска стыда.
— Я подслушал, о чем говорили горничные.
— И что же? Меня должно интересовать, о чем сплетничает прислуга?
— Они говорили, что видели, как вдова Марсо выходила из отеля через кухню с вещами. Решили, что она просто убегает, чтобы не платить по счету.
Чарльз замер. В голове снова начал собираться красный туман.
— Что они говорили? Юрий облизнул пересохшие губы.
— Госпожа Софья сбежала из отеля.
— А ее слуги?
— Они тоже пропали.
— И ты говоришь мне об этом только сейчас? — с ледяной улыбкой спросил сэр Чарльз.
Юрий был не настолько глуп, чтобы не увидеть в глазах хозяина смерть, и моментально вскочил со стула.
— Далеко она уйти не могла. Я…
— Нет. Думаю, что нет. — Прежде чем нерасторопный слуга успел что-то сделать, сэр Чарльз выхватил из кармана кинжал и вонзил ему в сердце. — Ты подвел меня в последний раз, Юрий.
Глава 13
Стефан никогда не считал себя человеком особенно самоуверенным.
Конечно, в Суррее, да и за его пределами, лишь немногие осмеливались противоречить герцогу, славившемуся характером пусть и не бурным, но решительным.
И вот теперь, после нескольких дней безуспешной погони за Софьей через Францию, а потом и Пруссию, он понял, что никогда прежде его желания, распоряжения и требования не наталкивались на столь глухую стену равнодушия, безразличия и откровенного противодействия.
Разумеется, ему это не нравилось.
Эта женщина должна быть в Мидоуленде — согревать его постель, благословлять стол, сидеть в библиотеке и слушать, как он читает ей свои любимые книги, — а не выполнять с риском для жизни дурацкие поручения своей матери-интриганки.
Остановку сделали в небольшой деревушке к северу от Лейпцига. Стефан выбрался из кареты и
