Пока Саванна ела, Бриттани поставила вариться овсянку для Мертил и приготовила сок. Саванна была страшной болтушкой, но сегодня она старалась говорить меньше и как можно тише, боясь разбудить папу. Бриттани налила себе кофе. Она тоже говорила шепотом, наблюдая за дочкой. Саванна светилась от счастья. Еще одно доказательство того, что Бриттани поступила правильно, переехав в Джаспер-Галч.
Целых полтора года Бриттани опасалась, что Саванна никогда уже больше не сможет радоваться жизни. Это случилось два года назад. В ту ночь Саванна с отчаянным криком влетела в спальню к Бриттани. Двое грабителей в масках ворвались в дом. Ник был на ночном дежурстве. Двадцать страшных минут жизнь Бриттани и Саванны висела на волоске. Грабители ушли, прихватив с собой деньги, радиоприемник и кольцо, принадлежавшее матери Бриттани.
После этого случая Саванна начала бояться собственной тени. Ник занимался самобичеванием. Больше всего его угнетало то, что он, полицейский, не смог защитить жену и дочь от бандитов. Они и раньше часто спорили, но после той ночи их споры стали нередко перерастать в ругань. Саванну мучили кошмары, и она просыпалась по ночам на мокрой от слез подушке. С Ником и вовсе начало твориться что-то неладное. Он никак не мог избавиться от сознания собственной вины.
Бриттани твердила, что он не может быть в ответе за все и за всех. Ник неизменно отвечал, что она просто ему не доверяет. Дольше это не могло продолжаться.
Однажды, убаюкивая Саванну, Бриттани наткнулась в газете на статью о городке в Южной Дакоте, где не хватало женщин. Ее автор возносил хвалебную оду местным мужчинам, застенчивым, но сильным духом и умеющим любить. Узнав о том, что самые тяжкие преступления в Джаспер-Галче – сплетни и переход улицы в неположенном месте, она приняла решение.
Место показалось ей райским уголком, словно Бог внял ее мольбам. Бриттани перечитывала статью снова и снова. А через несколько дней показала ее Нику, заявив, что берет Саванну и отправляется туда. Он посмотрел на нее, как побитый пес. Она ожидала грома и молний. Надеялась, что Ник будет умолять ее остаться. А он повернулся к ней спиной и, как ей показалось, вздохнул с облегчением. И только спросил: «Когда?»
Бриттани не ответила, но именно в тот момент поняла, что между ними все кончено.
– Можно я разбужу папу? – Голос Саванны вернул ее к настоящему.
Бриттани покачала головой.
– Дай ему еще немного поспать. Разбудишь его, когда будешь готова к выходу.
Проснувшись, Ник долго не мог понять, где он находится. Шея онемела, спина болела, ноги были как ватные. Внезапно он увидел перед собой личико дочери.
– Привет, папа!
– Доброе утро!
Сев на кровати, Ник ухватил Саванну за талию и щекотал до тех пор, пока девочка не взмолилась о пощаде. Перестав визжать, она протянула руку и потрогала Ника за подбородок.
– Тебе надо побриться.
Ник потерся шершавым, как наждачная бумага, лицом о ее ладонь и сказал:
– Ты говоришь со мной, как начальник с подчиненным. Когда ты этому научилась? По-моему, тебе не шестьдесят, а только шесть лет.
Сморщив носик, Саванна хихикнула.
– Мама говорит то же самое.
– А где мама?
– Я здесь, Ник.
Послышался стук каблуков, и в комнату вошла Бриттани. Ник встал с кушетки. В дверях показалась Кристал в халате и тапочках.
– Что случилось, кровать наверху показалась тебе неудобной? – поинтересовалась блондинка и, не дождавшись ответа, удалилась на кухню.
А в следующее мгновение уже прозвучал голос Мертил:
– Я давно так не высыпалась, но, кажется, подхватила простуду. Бриттани, дорогая, где у тебя аспирин?
– В аптечке в ванной. На пузырьке специальная крышка, чтобы ребенок не смог в него залезть.
– Если не сможешь отвинтить крышку, попроси Саванну, – прокричала Кристал из соседней комнаты.
Ник протер глаза. Огонек страсти, вспыхнувший между ним и Британии вчера в кабинете доктора, не давал ему покоя. Он не спал полночи, думая о том, что скажет ей сегодня. Оделась она весьма символично – в черную юбку и белый свитер. Если бы в их отношениях все было так же ясно, как черное и белое!
– Хорошо выглядишь, – заметил Ник.
Бриттани расправила плечи. Она уже решила, как будет общаться с мужем. Гостеприимность и дружелюбие – вот ее принцип. Утром, собираясь в церковь, она тщательно подбирала слова для разговора с Ником. Но сейчас почему-то смутилась.
Когда они жили вместе, Ник спал в чем мать родила. Сегодня ее муж был в трусах и изрядно помятой выцветшей черной майке, плотно облегавшей его тело. На груди красовалось огромное мокрое пятно. Странно! В доме не жарко, на улице еще лежит снег. Знать, тяжкая выдалась ночка, раз пот прошиб, не без злорадного удовольствия подумала Бриттани.
– Кажется, мне не мешало бы принять душ, а? – спросил Ник.
Но по глазам было видно, что он скорее не прочь оказаться в ее постели.
