Шапито-шоу

КРЫМ. КОЦЕВЕЛЕ. БИОСТАНЦИЯ. ДЕНЬ

Сын прячется, чтобы его не заметили с катера.

КРЫМ. КАЧА. ШАПИТО

Начинается представление. За столиком сидят Отец, Барецкий, Шпагин, Волжин с обезьяной, еще какие-то гости. Рядом со Шпагиным сидит, ссутулившись, старенькая Мать. Отец выпивает. На сцене Ведущий демонстрирует смертельный номер, которым пафосно открывает шоу: Ведущий поет арию и одновременно распиливает Алисочку, запертую в ящике. Алиса мертва. Распилив, Ведущий погружает руки в одну из половинок и извлекает оттуда ребенка. Алиса оживает. Они поют вместе. Отец, безразлично наблюдавший, отрубается.

КРЫМ. КАЧА. ШАПИТО

Блестящая гитара Фредди Меркьюри крутится в темноте. Отец открывает глаза. Прошло неизвестно сколько времени. На сцене выступает двойник Меркьюри, он жонглирует гитарами.

За столиком Алиса — в блестках — уже сидит у Барецкого на коленях. Мать Шпагина плачет. Шпагин виновато опустил голову.

Мать Шпагина. И это то, чем ты занимался последние полгода! Господи! Столько времени! Столько сил! На это!

Барецкий. И денег! Шпагин, не окупится — всю жизнь будешь отрабатывать! Вечное рабство. Ха-ха-ха!

Шпагин. Неужели так плохо?

Волжин. Художник не обязан гнаться за прибавочной

стоимостью.

Шпагин. Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать. Петр, заберите меня в Москву, здесь меня не понимают!

Отец, до того будто бы дремавший, неожиданно встает, смахивает посуду со стола и с болью в голосе восклицает:

Отец. Вы свиньи, господа! Все! Все превратились в свиней!

Барецкий. Крутой ты мужик, Петя. Но башни нет у тебя совсем.

Рома Легенда на сцене поет песню «Легенда». Летают голуби. Отец разворачивается, идет куда-то по залу, к выходу, но он уже настолько пьян, что спотыкается и падает. Отец лежит на полу и смотрит вверх. В этот момент загорается «Шапито». Отец видит дым. Отец встает, со слезами на глазах он поднимает руки к небу.

Отец (на коленях, на четвереньках). Все кончено! Смотрите! Это же… Это Содом и Гоморра! Неужели вы не понимаете? Нужно молиться! Молитесь же! О Господи! Только Никита, мой сын, он один понимал! Никита был святой! И никто не знал, что он и есть последний праведник среди нас. Последний праведник ушел — и все! Город погиб! Все погибло!

Мимо пробегают чьи-то ноги, слышны крики. Шпагин кого-то выносит на руках. Отец сидит и ревет.

КРЫМ. КОЦЕВЕЛЕ. БИОСТАНЦИЯ. ДЕНЬ

Утро. Сын на биостанции. Раздается гулкий звон, кто-то стучит по железной основе. Это приятель Сына — Попов. Попов приплыл на лодке и стучит веслом.

Сын. Ты откуда?

Попов. Отец в беде!

Сын. Мой?

Попов. Ну а чей? С моим что может случиться?

Cын залезает в лодку.

Сын. Что с ним?

Попов. Белая горячка или что-то в этом духе.

КРЫМ. СИМЕИЗ. ГОРА ДИВА. ДЕНЬ

Отец забрался на скалу и собирается прыгать. Спасатели. Толпа народу. Все смотрят. Волжин снимает на камеру. Отец орет в мегафон то в толпу, то в камеру.

Отец. Ха-ха-ха! Конец света! Давай! Все телекамеры мира! Cнимай меня, кого же еще! Выхожу в эфир! Слушайте! Человечество! Я — золотой вепрь! Все золото мира во мне! Видите! Мертвецы! Кровососы! Сплотились похитить сокровище! А я не дамся! Я провернусь сквозь время и пространство! И вновь появлюсь такой же! На новом уровне! Петр Николаевич — гений, свежий и живой! Я погибну за вас за всех! Мои дорогие! Прочь! Я прыгаю!

В толпе крики, Барецкий стреляет из ружья.

КРЫМ. СИМЕИЗ. ПЛЯЖ

Люди, разинув рот, наблюдают за Отцом. Сын с Поповым пробираются сквозь толпу.

ПОЕЗД. КУПЕ

Отец (с забинтованной окровавленной ногой), Сын и Попов вваливаются в купе, где сидит Маслаев — смешной пьяненький мужичок. Увидев Отца, мужичок начинает хвататься за голову и посмеиваться.

Мужичок. Ой как страшно!