Для ответственного мероприятия требуется девственница и красавица. Оплата три... Нет, четыре золотых. У тебя есть четыре золотых?
— Три вот.
Котту покопался в кармане и выложил на столешницу тяжелые кружочки. Кружочки мрачно замерцали в свете факелов. Трактирщик вытащил из своего кармана четвертый и положил рядом.
— Потом отдашь.
— А если не отдам?
— Значит, будешь должен. Пираты, которые тебе должны, тоже капитал. Пиши дальше... Обращаться в трактир Краббатабака, который наверху, с полудня до полуночи.
— До по-лу-но-чи... — Котту старательно вывел строчку. — При себе иметь удостоверение...
— Какое удостоверение? Ты сбрендил?
— А что? — мальчик оторвал от листа голову. — А вдруг будет липа? Придет какая-нибудь не-знаю- как-не-знаю-кому, а я ведь четыре золотых обещаю?
— Нет, ты сбрендил. Где она его возьмет? Удостоверение тебе придется добывать самому. Придет какая-нибудь не-знаю-как-не-знаю-кому — возьмешь и поедешь удостоверять.
— И что будет, если не удостоверю?
— Потеряешь время, что будет.
— А если придет две?!
— Во-первых, две не придет, — трактирщик мрачно расхохотался. — Скажешь спасибо, если хотя бы одна найдется... Которая читать умеет. Во-вторых, брат Котту, еще варианты?
— Еще вариантов нет, — вздохнул озабоченно Котту. — И вот еще проблема проблем: где удостоверять эту? Которая придет если? Кто у нас на Побережье эксперт по девственницам и красавицам? Какое ведомство вообще занимается такими вопросами? В учебниках об этом ни слова.
Трактирщик побарабанил пальцами по столешнице.
— Поезжай на Остров, к Дракону, — сказал он после долгого молчания. — Других вариантов не предложу. Кто еще может быть экспертом по девственницам и красавицам?
— А Дракон тут причем? — Котту отложил перо. — Драконы не едят мяса.
— Да, но в число их обязанностей, пусть формально, воровство и пожирание девственниц входит. Уже несколько тысяч лет.
— Да не едят они девственниц! — Котту хлопнул ладонью по столешнице. — И не воруют их! Ни девственниц, ни красавиц! Хватит бесить, ты что, сам не знаешь?
— Котту, у нас прецедентное право, — сказал трактирщик веско и посмотрел на Котту сурово. — Если какой-то ящер в древности прокололся, теперь клеймо на весь род. Поэтому более компетентного эксперта, чем наш старик, в этом вопросе, ты не найдешь. Берешь свою не-знаю-как-не-знаю-кому и едешь к Дракону, удостоверять.
— Теперь бы пришла только.
— Если читать умеет, придет. На четыре золотых можно месяц жить — не тужить. Или купить себе какую-нибудь блестяшку на задницу... Тем более, мы написали, черным по белому: для ответственного мероприятия.
— И на все про все только четыре дня, — проворчал злобно Котту, старательно выводя строчки. — Так... Написал.
— Теперь на площадь, вешаешь на воротах и ждешь.
— Вешаешь на воротах... Сухопутные крысы. Бегу. Слушай, у меня до вечера дел куча... Если вдруг придет, ты ее задержи, обязательно! А то как передумает... Что у них там в голове, у этих красавиц- девственниц, кто знает...
— Я ее свяжу и замкну в погребе, — сказал трактирщик серьезно, — тебя дождется, это я обещаю. Веревки у меня хорошие, канаты с пристаней, а если что, позову народ — удержим.
Котту свернул объявление в трубку, засунул за пазуху и, спотыкаясь о башмаки и цепляя курткой столы, бросился к выходу.
* * *
К вечеру полил дождь. Котту, не разбирая дороги, по лужам доскакал до трактира и ворвался в нетрезвый гам, в уютное мерцание факелов.
— Ну как? — прокричал он поверх голов.
— Одна есть, — отозвался трактирщик из глубины.
Котту протиснулся к стойке.
— Правда? — он наконец перевел дух. — В погребе?
— Нет. Вон сидит, в уголке.
Трактирщик махнул в дальний угол, где за столом на краю скамейки, завернувшись в плащ, сидела красивая девочка.
— Давно пришла? — Котту вгляделся в мерцающий полумрак.
— Часа два уже.
— Ты бы ей хоть грогу налил!
— Она что, пират?
— Не пират, так что — не пьет ничего? И что, кстати, пьют девственницы-красавицы?
— Вот пошли спросим. Если она правда девственница и красавица.
— Ну, красавица вроде бы да... — Котту напряженно вглядывался. — Вроде красивая...
— Не торопись, брат Котту, не торопись. Глаз твой — враг твой. Первое, что тебя обманет, — собственные же глаза. Особенно в таком деле.
— И что делать?
— Спрашивать, нюхать, пробовать, щупать.
Они, расталкивая пьяные ноги и плечи, направились в угол.
— Привет, — поздоровался Котту, упал на скамейку напротив девочки и скинул капюшон. — Значит, ты девственница?
— Я по объявлению, — сказал девочка и испуганно огляделась. — Мне деньги нужны. Четыре золотых. Что надо делать?
— Пить что-нибудь будешь?
— А вы не обманете?
— В смысле?
— Деньги заплатите?
— А ты правда девственница?
— Правда, — девочка покраснела и посмотрела в пол. — Только вы не обманите. Мне деньги нужны. Четыре золотых.
— А ты хоть знаешь, что надо делать? — усмехнулся трактирщик.
— Ну да... — ответила девочка еле слышно. — Там ведь у вас написано... Ответственное мероприятие... Только вы не обманите...
— Получишь свои четыре золотых, честное пиратское, — сказал Котту веско. — Но если ты правда — девственница и красавица.
— Я девственница, честное слово, — сказала девочка, не поднимая глаз. — Ну и красавица, тоже. Наверно... Ну, люди так говорят, всякие... Мужчины.
— Мало ли что говорят люди, — усмехнулся трактирщик. — Мужчины. Нашла объективную экспертизу. В общем, дело такое — тебя нужно удостоверить, что ты девственница и красавица. И если это на самом деле так — украсть.
— И потом деньги?
— Потом деньги, — вздохнул Котту, вытягивая мокрые уставшие ноги между чьими-то башмаками.
— Ну поехали, удостоверять... А куда?
— К Дракону, — сказал трактирщик. — Кто у нас эксперт по такому вопросу?
