Я не могла отвести глаз от Кирилла, не знаю, слышал ли он мои чувства у себя за спиной, но моя блокировка трещала по швам. 'Андрюшка, ну пожалуйста, не подумай обо мне, не выдай!' - мысленно молилась я.
- Простите, - пробормотала я Коврову и Молотову и двинулась в сторону Кирилла и Князева.
- А с тобой что? - услышала я слова Кирилла. - Утром сбежал от меня в конец зала. У меня паранойя, или от меня все что-то скрывают?
Кирилл обернулся в мою сторону, и я пулей бросилась помогать Леночке убирать кофейные чашки со стола. А я что? Я ничего, я так, прибираюсь...
Кирилл снова отвернулся.
- Да все нормально, дружище, - тем временем ответил Андрей. - В выходные перепил, голова третий день, как не своя, пора завязывать.
Так, вроде бы, нейтрально, перепил и перепил, вот, почему расстроен, вот, почему подавлен.
- Опять клубы и девочки? - понимающе кивнул Кирилл. - Опять случайно встретил старую знакомую и понеслось? Здоровья не хватит...
И тут он оборвался, боковым зрением я видела, как напряглась его спина. Что он почувствовал? Какие именно эмоции не сдержал Андрей?
- Стыд? - пробормотал Кирилл. - За что тебе так стыдно передо мной?
Мое сердце с грохотом покатилось к полу вместе с чашкой, которую я держала в руках. Черт, кажется, я решила разбить все кружки в этом офисе.
Кирилл резко обернулся. В его взгляде мелькнул намек на понимание.
Нет-нет-нет!
- Андрей? - в его голосе прозвучали стальные нотки. - Мне кто-нибудь объяснит, что это значит?
- Я... - бедный Андрей опустил глаза и покраснел до корней волос.
И я поняла, что это конец. Шила в мешке не утаишь, глупо прятать свои чувства перед опытным эмпатом. Бесполезно было даже надеяться.
'И не думай! - вклинился в мое сознание Зверь, зная, что я собираюсь сделать. - Можно попробовать выкрутиться!'
Но я не слушала. Как выкрутиться? Свалить все на Князева? Мол, опоил, принудил, соблазнил или еще лучше - изнасиловал? Я не готова была играть в такие грязные игры. Можно было попробовать скрыть, но не теперь, когда Кирилл уже ухватил за конец нити. Я готова была о чем-то умолчать и не рассказывать ему, но врать, нагло глядя в глаза, я была не способна. Он этого не заслуживал. И Андрей не заслуживал быть оклеветанным.
'Не надо!' - уговаривал Зверь, а я снимала свой самоконтроль, свой тщательно выставленный с утра блок.
Мой стыд, мое чувство вины, отчаяние, сожаление - все это вырвалось наружу. Кирилл дернулся, как от удара, когда мои чувства накрыли его. Его глаза на мгновение расширились, потом сузились.
Он понял. Теперь он все понял.
Кирилл посмотрел на Андрея, который смотрел в пол, потом на меня, наоборот, смотрящую на него во все глаза, снова на Андрея и последний раз на меня. Я была готова увидеть в его глазах злость, презрение, да что угодно! Но в его серых глазах я увидела боль.
Я согнулась, словно получила удар под дых, это было мучительно, невыносимо.
Моя рука начала подниматься навстречу к нему.
- Понял, - ледяным голосом произнес Кирилл, развернулся на каблуках и пошел к двери. Моя рука поймала воздух.
Господи, как же больно!
- Андрей, - взмолилась я, позабыв о всякой гордости. - Сделай что-нибудь, поговори с ним!
- Да что тут сделаешь, - пробормотал Андрей, и только рукой махнул.
И тогда я стремглав бросилась за Кириллом.
'Стой, дуреха! - взывал ко мне Зверь. - Дай ему остыть. Только хуже сделаешь!'
Но я не слушала, я должна была хотя бы попытаться объяснить, он не должен был уйти так.
Я выскочила из офиса как раз в тот момент, когда двери лифта за Кириллом закрылись.
'Да стой, кому говорят!'
Но я уже бросилась к лестничной клетке. Плевать на лифт, я успею!
Бежала так быстро, как только могла. Я должна с ним поговорить! Он не должен был вот так уйти.
Я догнала его на стоянке, схватила за руку, когда он уже собирался сесть в машину.
Кирилл остановился, посмотрел на меня, мягко, но решительно высвободил руку.
- Умоляю, дай мне объяснить! - выдохнула я.
Он смерил меня взглядом. И каким же холодным был этот его взгляд. Вот сейчас звание Ледяного Короля ему бы подошло.
- Чего ты хочешь? - голос спокойный, на лице безупречная вежливая маска, именно так Кирилл общался с посторонними людьми.
Нет-нет-нет...
- Я хочу объяснить, дай мне шанс, пожалуйста, - взмолилась я, я и сама себе была в этот момент противна.
Кирилл облокотился на автомобиль, скрестил руки.
- Объясняй.
- Я... я... не хотела, - выдала я, запинаясь после каждого слова. - Я очень тебя люблю, я бы никогда не сделала ничего подобного... Я много выпила... Я...
Взгляд Кирилла по-прежнему был ледяным.
- Он тебя заставил? - снова этот вежливый тон.
- Я.. Он... Нет, - наконец, собравшись, твердо ответила я.
Кирилл кивнул каким-то своим мыслям, потом снова посмотрел на меня.
- Я не твой отец, чтобы блюсти твое целомудрие, - сказал он. - Ты взрослая девочка, и ты имеешь право поступать так, как тебе заблагорассудится. Я тебе не хозяин и не судья.
- Я не... не хотела, - сделала я последнюю жалкую попытку, чувствуя, что все кончено, что сделанного уже не воротишь. - Прости...
На пару мгновений он сбросил маску, и из его голоса исчезло спокойствие.
- Я, как идиот, все выходные переживал за тебя. Думал, что обидел, что тебе плохо оттого, что я не сдержал обещание, думал, как все исправить. А ты не долго обижалась, не так ли? Быстро нашла себе замену, - мне нечего было на это сказать, каждое его слово было верно. - Когда?
Я, не понимая, уставилась на него.
- Что - когда?
- Когда ты бросилась искать себе утешение? В тот же день? В субботу? Или может, все-таки погрустила пару дней?
Мое лицо горело.
- В тот же день, - прошептала я.
- А я еще, как дурак, извинялся, - пробормотал он, а потом на его лицо снова вернулась маска. - Мне пора в Ясли, меня ждут.
Я молчала, направив все силы на то, чтобы не разреветься прямо на стоянке.
Кирилл бросил на меня один долгий пронзительный взгляд и сел в машину. Я так и стояла, не шевелясь и не делая больше попыток его остановить. Он завел автомобиль и уехал, даже не прогревая двигатель.
'Довольна? Я же говорил, только хуже будет'.
Куда уж хуже? Я не ответила. Что тут было сказать? Если бы я вовремя слушала Зверя, у меня вообще бы не было проблем...
На негнущихся ногах я вернулась в офис. Здесь уже никого не было, кроме Леночки.
- О Господи! - вскрикнула она, увидев меня. - Изольда! На тебе лица нет! Что случилось?
