Когда мать увидела, что Блу всё еще смотрит недоуменно, она объяснила,
— Это сродни с телевизором, который не показывает картинки, но ты знаешь наверняка, что изображение там точно есть. Вот на что это похоже. Хотя, прежде мне не доводилось видеть, чтобы кто-то попадал в такое место, которое мне не видно.
— Итак, он вошел в невидимое для нас место. — Нив отпихнула от себя чашу. — Ты сказала, что это не все. Будет что еще мне показать?
Мора ответила.
— Каналы, которых нет в основной сетке вещания.
Нив всего раз хлопнула своими красивыми пальцами по столу, а затем сказала:
— Ты мне об этом раньше не говорила.
— Это не казалось важным, — возразила Мора.
— Место, где молодые люди могут просто исчезнуть, кажется важным. Умения твоей дочери кажутся довольно важными.
Нив устремила свой вечно пристальный взгляд на Мору, которая оттолкнулась от стола и отвернулась.
— Мне надо работать после обеда, — наконец, сказала Блу, когда поняла, что спор сошел на нет.
Отражение листьев снаружи медленно покачивалось в салатнице, ощущение леса вокруг все еще присутствовало, но сам «лес» стал угрюмее.
— Ты, правда, собираешься работать в этом? — поинтересовалась Мора.
Блу посмотрела на свою одежду. Девушка была одета многослойно, в несколько тонких рубашек, одну из которых она видоизменила своим обычным излюбленным методом, изрезав снизу на мелкие полоски.
— А что не так?
Мора пожала плечами.
— Ничего. Я всегда хотела эксцентричную дочь. Просто никогда не понимала, насколько здорово осуществились мои губительные намерения. До скольки ты работаешь?
— До семи. Ну, может, позже. Сиалина, как предполагается, работает до семи тридцати, но она говорила всю неделю, что ее брат достал билеты на Вечер, и если бы кто-нибудь подменил ее в последние полчаса…
— Ты могла бы сказать «нет». Что за Вечер? Не тот ли, где все девочки погибают с топорами?
— Он самый.
Как только Блу доела йогурт, она бросила быстрый взгляд на Нив, которая все еще хмурилась на миску с соком, отодвинув ее на расстояние вытянутой руки.
— Ладно, я ушла.
Она задвинула за собой стул. Мора хранила молчание тем способом, который был громче всяких слов. Блу, не торопясь, бросила стаканчик из-под йогурта в мусор, положила ложку в раковину рядом с матерью и повернулась, чтобы подняться за обувью наверх.
— Блу, — наконец, произнесла, Мора. — Я же не должна тебе лишний раз напоминать, чтобы ты ни кого не целовала, ведь так?
4
Адам Периш был другом Гэнси вот уже восемнадцать месяцев, и он знал, что определенные вещи пришли с этой дружбой. А именно, вера в сверхъестественное, терпимое отношение Гэнси к довольно проблемным взаимоотношениях между ним и деньгами, и сосуществование с другими друзьями Гэнси. Первые два пункта были проблематичными только тогда, когда они отнимали время у Аглионбай, а последний пункт был проблемой только тогда, когда рядом оказывался Ронан Линч.
Гэнси как-то сказал Адаму, что он боялся большинства людей, которые не знают, как обращаться с Ронаном. Что тот подразумевал под этим — он переживал, что в один прекрасный день, кто-то втрескается в Ронана по самые уши и прирежет себя?
Порой Адам гадал, что если Ронан был тем Ронаном, еще до того, как умер Линч, брат отца. Но тогда его знал только Гэнси. Ну, Гэнси да Деклан, но Деклан, похоже, не в состоянии сейчас справиться со своим братом — и именно поэтому он был очень осторожен с графиком своих посещений, пока Ронан был на занятиях.
Снаружи Монмут 1136, на втором этаже, Адам ждал, пока усядутся Деклан со своей девушкой. Его девушка, в трепещущем белом шелке напоминала Брианну или Кайли, или как там звали прошлую подружку Деклана. Все они были блондинками, с длинными волосами до плеч и бровями цвета деклановой темной кожаной обуви. На Деклане был приличный костюм старшекурсника политической интернатуры, в котором тот выглядел на тридцать. Адам задумался, будет ли он выглядеть также официально в костюме, или его детскость сыграет с ним злую шутку и он будет нелеп.
— Спасибо, что встретился с нами, — сказал Деклан.
— Да без проблем, — ответил Адам.
На самом деле причина, по которой он согласился уйти из Аглионбая с Декланом и его подругой, не имела ничего общего с добротой, а скорее из-за мучительного предчувствия. В последнее время Адам чувствовал, что кто-то будто… наблюдал за их поисками энергетической линии. Он не был уверен в том, как сформулировать свои ощущения. Пристальный взгляд, пойманный угловым зрением, несколько стертых следов от ботинок перед дверью, которые явно не принадлежали никому из парней, библиотекарь, сообщающий ему, что загадочный текст интересовал кого-то уже сразу после того, как он вернул его. Адам не хотел беспокоить Гэнси, пока не было точной уверенности. Казалось, на Гэнси и так давления достаточно.
Не то чтобы Адам подозревал, что Деклан шпионил за ними. Адам знал, что он шпионил, но верил, что все связанно с Ронаном, а не с энергетической линией. Все же не помешало бы немного понаблюдать.
В данный момент подруга украдкой оглядывалась вокруг, но это скорее было заметно, чем скрыто. Монмут 1136 выглядел скудным заводом, разграбленным и с плохой репутацией, заросшим травой почти на этаж. Подсказка в оригинальном предназначении здания была написана с его восточной стороны: ФАБРИКА МОНМАУТ. Но, несмотря на все поиски, ни Гэнси, ни Адам так и не смогли выяснить, что же производил Монмут. Что-то, что требовало потолков высотой более семи с половиной метров и огромных открытых пространств; что-то, что оставляло влажные следы и полукруглые ложбинки в кирпичных стенах. Что-то, в чем мир больше не нуждался.
Поднявшись на второй этаж, Деклан пошептал все эти сведения на ухо подруги, и та нервно захихикала, как будто это был секрет. Адам заметил, как губа Деклана коснулась мочки уха его девушки, пока он с ней говорил, и тут же отвел взгляд, так как Деклан понял глаза.
Адам был хорош в наблюдении без палева. Только Гэнси удавалось поймать его за этим занятием.
Подруга указала на разбитое окно немного ниже, Деклан проследил за ее взглядом в темноту, сердито усмехнувшись, что Гэнси и Ронан ушли делать пончики. Выражение лица Деклана ожесточилось, даже если бы все это было дело рук Гэнси, он бы во всем обвинил Ронана.
Адам уже стучал, но постучал снова. Один длинный, два коротких — его сигнал.
— У нас там беспорядок, — извинился он.
Это было сказано больше для подруги Деклана, чем для него самого, потому как он отлично знал, в каком состоянии квартира. Адам подозревал, что Деклан каким-то образом находил беспорядок очаровательным для посторонних. Если нужно было, то Деклан тут же становился расчетливым. Его целью было заполучить добродетель Эшли, и каждый шаг, что он сегодня планировал совершить, подразумевал именно это, даже эта краткая остановка на Фабрике Монмут.
По-прежнему не было ответа.
— Может мне стоит позвонить? — спросил Деклан.
