Стоун? Мировые парни… они тебе сами всё и расскажут…
Я представил себе перспективы общения с ещё одним мировым парнем и понял, что этого не переживу. Моя нервная система и без того была готова учинить всякие чудеса — вроде позыва прямо сейчас пробежаться по стене, предварительно расколошматив сетевик о пульт.
— Баррет. Вы. Можете. Рассказать. В чём. Суть. Дела? — сквозь зубы процедил я.
— А о чём я? — благодушно спросил Баррет, но, видимо, электрические импульсы донесли до него какие-то тревожные флюиды.
— По дороге в порт — конечно… ик… досмотрели! Смешная лохань, пустая, но называлась — «Мейфлауэр»!
— А на обратном пути?
— Не-а, они уже гонки затеяли. Так, курс заметили, для порядка. На остров Благоденствия.
— Вы уверены, Баррет? — спросил я, но в ответ мне из трубки послышалось лишь счастливое посапывание.
Я отключил сетевик и очень тщательно опустил его в карман.
Хотя сильное было желание шваркнуть его о пол.
Итак, остров Благоденствия. Я поставил себе высший балл за интуицию. Посмотрел на Линду, которая вновь целилась объективом видеокамеры в меня.
— Ты знаешь, куда нам нужно попасть, — утверждающе сказала она.
Ничего удивительного в этом не было — чувствительность микрофонов у неё наверняка была хорошая.
— Знаю, — согласился я. — Ты разберёшься где у нас камера хранения вещдоков?…
— Стоун, — динамик на шее у Линда издал звук, напоминающий смешок. — Ты слишком привык воспитывать молодёжь. Я же ТУТ работала, не забыл?…
— Вот и отлично, подождёшь меня рядом. Внутрь попасть не пытайся — сержант Свэггер тебя съест и даже косточек не выплюнет.
— Постараюсь не вступать в конфликт, а просто соблазню парня, — в голосе капитана Трой прозвучала ирония. — А что мы будем делать потом?
Я ткнул рукой в сторону компьтерного оборудования.
— Место рандеву — остров Благоденствия. Добудь какие-нибудь карты… поновее, хотя, думаю, в этих руинах лет двадцать никто не появлялся.
Я обвёл взглядом помещение, посмотрев на Линду, на Фрэзера, находящегося в состоянии полной гармонии с окружающим миром — так, что у него из уголка рта свесилась струйка слюны, на пустой холл…
И почувствовал, что меня плавно накрывает своим крылом состояние той предрешённости, которую недавно — буквально несколько часов назад — видел у Айви.
Интересно, в чём ошибся я?…
Оставалось только доложить боссу.
Когда я ворвался в кабинет босса, я был готов рвать и метать. Предрешённость предрешённостью, но раньше в числе множества неприятных привычек шефа не водилось стремления подставлять подчинённых.
Поэтому когда я вошёл в «аквариум» Борова его взгляд отскочил от меня будто старинное пушечное ядро от броненосного крейсера.
— Вы знали, что подсунули мне в напарники контрразведчицу! — обвиняющее сказал я.
Боров тяжело вздохнул, посмотрев на какую-то бумагу, которую держал в руке.
— Знал, — наконец признал он. — На других условиях полицию к расследованию бы и не допустили.
Носком ботинка я подцепил приблудившийся в кабинете стул на магнитной подушке и оседлал его, отгородившись от босса толстой спинкой.
— И что, сильно мы от этого выиграли? — ядовито поинтересовался я.
— ТЫ мне расскажи, — потребовал Мак-Магон.
— А стоило бы предупредить!
— А что, это сильно сказалось на результатах расследования? — Роджер Мак-Магон — свершилось! — отвёл глаза в сторону. — Я и так старался вытащить эту занозу из твоей задницы.
— Маллинсон с его идеей «мужа и жены», — догадался я. — Нечего сказать, оригинальная идея. Действует только на зелёных стажёров — а уж если военные кого-то поставят на это дело, то вряд ли эта девочка будет отличаться стеснительностью. Вот уж не думал, шеф, что в вас так свежи воспоминания о собственной патрульной молодости.
При последних словах Боров поморщился, но промолчал. Впрочем, мой список был длинным, как мутировавшая анаконда из лесов Амазонии.
— В конце-концов, почему я, шеф? Я же совершенно не ориентируюсь в политических склоках! Нашли бы кого-нибудь помоложе.
— Джек… — Боров наконец-то назвал меня по имени. — Это, как ты выразился, действительно политические склоки. Голосование, эльфы, военные… Всё в одной куче. А кто у нас сейчас занимается политическими расследованиями?
— Жандармерия.
— Именно так. А из этого дела уши полковника Ван Даглера торчат на милю. Я мог быть уверен только в тебе. Именно потому, что тебе наплевать на политику.
Я покривился.
— Когда-то было не наплевать.
— Я знаю, — Боров улыбнулся. — Читал твоё досье.
Он переплёл пальцы рук и откинулся на спинку кресла, глядя на меня чуть ли не снисходительно.
— Вся эта история изначально была в тени власти — слишком крупная фигура была убита, слишком серьёзные интересы были затронуты… Поэтому мне и показалось забавным поручить расследование в Тени — «тени». Человеку, который настолько мал, что про него никто ничего толком не знает. Помогло.
Рассуждать на эти темы я и босс могли бесконечно, поэтому я лишь безразлично спросил.
— Вы распустили копов по домам, босс.
— Джек, по городу носятся броневики, армия и жандармерия вот вот вцепятся друг другу в глотку… а завтра нам всё равно выходит на работу. Мне не хотелось бы подписывать извещения о смерти нашим ребятам, которые могут влипнуть в эту разборку.
— Н-да, — протянул я. — Вот только покамест выходит, что в разборку влипну я. А я, честно говоря, рассчитывал на наших спецназовцев.
Боров внимательно посмотрел на меня.
— Давай-ка по порядку, Джек. Что ты выяснил?
— Можно и по порядку, — покладисто соглашаюсь я.
Какое-то время собираюсь с мыслями, и начинаю рассказывать.
— В принципе, дело простое, как три юаня. Первопричиной событий стало ожидаемое в Парламенте голосование за отмену Апрельской поправки.
— «Кто воет, тот и голосует»…
— Именно. А единственный институт, который от неё выиграл — это лобби отставников в Парламенте, с которым я, по счастью, совершенно не знаком; да Управление по делам бывших военнослужащих.
Босс покивал головой — всё это, конечно, новостью для него не было. Но нетерпение босса я игнорировал — мне важно было самому не сбиться.
— В общем, исход голосования был предрешён заранее — и, понятно, что не всем это нравилось.
Я посмотрел на задремавшего босса, и не удержался от продолжения политического ликбеза.
— «Новое человечество» — то самое лобби отставников — это, в основном, военлорды старых генных модификаций. У них продолжительность жизни большая, так что в случившемся для них трагедии как
