— Если б не ты, сестра, мы погибли бы все, — нехотя буркнул Джей, признаваться в том, что тебя в очередной раз спасла женщина, для самолюбивого принца было тяжеловато, но и приписывать себе заслуги богини он тоже не желал. — Кто, как не ты, тянула наши души из Бездны, когда оборвалась связь?
Принцесса только небрежно махнула рукой, показывая, что это сейчас не важно, а Элтон, закрывая вопрос, почти потребовал:
— Обязательно расскажете обо всем поподробнее. Такое приключение достойно почетного места в семейных хрониках.
— Элия, а как ты думаешь, выражения о колоде, ферзе и тузе носят чисто риторический характер? — потирая подбородок, уточнил дотошный Лейм, уже слышавший историю спасения жрицы из уст самого герцога Лиенского.
— Хороший вопрос, милый, — одобрительно кивнула принцесса. — И очень своевременный. Мы немного отвлеклись от основного русла беседы. Но лучше меня на него ответит Джей.
— Да уж, кого спрашивать о картах, как не его, — добродушно подтвердил Кэлер, чуть подтрунивая над братом.
Бросив на скептика Нрэна презрительный взгляд, принц с энтузиазмом продолжил, поблагодарив Элию быстрой улыбкой:
— Мне известно о существовании только одного пасьянса, в котором присутствует Ферзь. Это Пасьянс Джокеров, иначе называемый Игра Творца. Его автором был чокнутый Либастьян.
— Безумец Либастьян? — переспросил Элтон по долгу летописца Мира Узла неплохо знавший историю миров своего Уровня и его, пусть даже самых экзотичных и эксцентричных, знаменитостей.
— Он самый. Знаменитый Бог Шулеров и Картежников и великий мастер-рисовальщик карт, — согласился Джей, поясняя для не знакомых с именем Либастьяна. — Я когда-то изучал его записи, приобретенные по случаю на распродаже, вернее, обрывки записок, среди которых было несколько клочков об этом пасьянсе, для которого Либастьян создал собственную великолепную колоду. Насколько я помню, она состоит из Трех Джокеров, Трех Ферзей, Пяти Тузов и других карт. Я помню еще о Всадниках, но точного их числа не назову.
— Было бы интересно поглядеть на эти бумаги, — пробормотал Элтон, вращая извлеченный из-за уха карандаш, так напряженно, словно мысленно писал хронику Семейного Совета.
— Мне тоже, — печально ухмыльнулся Джей и развел руками. — Но они погибли, сгорели в кабинете моего замка в Лиос-Варге. Выскочил уголек из камина. Любимого эндорского ковра и письменного стола вместе со всем содержимым как не бывало! Подчистую выгорела половина комнаты.
— Очень вовремя, — ядовито заметил недоверчивый Нрэн.
— Вот-вот! Сразу после изречения пророчеств я думала над тем, что изучения одних только записей недостаточно, неплохо было бы собрать Семейный Совет и организовать розыск той самой колоды Либастьяна, о которой упомянул Джей, — не обращая внимания на скептицизм воителя, сказала сестра.
— Найти карты жившего давным-давно бога? — удивился Кэлберт. — Это реально? Да они, поди, несколько сот лет назад истрепались по кабакам.
— Карты Либастьяна не рвутся, не разбиваются, не горят, не тонут, не пачкаются. Они как настоящие картины на пластинах из кости, — с профессиональной гордостью заверил брата Джей, и сам увлеченно рисовавший карты для удовольствия.
— Да. Мы хотели найти карты безумного Либастьяна, чтобы узнать побольше о Колоде, поскольку есть все основания полагать, что именно ее имела в виду в своих пророчествах Ижена. Мелиор расспросил бы коллекционеров, Джей и Рик облазили базары. Но пожар поменял наши планы: просто так огонь в доме бога не вспыхнет. Зато мы убедились в истинности своих предположений. Только никаких доказательств, чтобы склонить на свою сторону скептиков, вроде Нрэна, на руках не осталось. Поэтому Семейный Совет было решено отложить до лучших времен.
— Но ты созвала нас сейчас, — тихо заметил из своего угла Тэодер.
— Время пришло. Джей, покажи вашу с Риком находку, — мягко попросила Элия.
Принц открыл ларчик, извлек из него пластину-картинку, встал и с торжественным поклоном, словно регалию, передал сестре. Элия продемонстрировала богам рубашку карты с игральными костями, розой и колпаком, а потом перевернула стороной с изображением Туза Лжи и Авантюр, имевшим более чем очевидное сходство с принцем Джеем. По читальне пронесся изумленный вздох. Интересно слышать пересказ пророчеств из уст сестры, но лично лицезреть его физическое доказательство, тут богиня оказалась права, — совсем другое дело. Живое подтверждение пророчества оказалось перед глазами потрясенных родственников. Принцесса передала карту Кэлеру и костяная пластина пошла по кругу.
— Это и есть карта Либастьяна? — спросил Кэлер. Он, Элтон и Кэлберт придвинули поближе кресла и склонились над пластинкой, разглядывая и ощупывая ее.
— Да, работа мастера весьма характерна, — подтвердил Джей, чувствуя, что настал его звездный час.
— Значит, легко подделать, — презрительно фыркнул Нрэн, скривив губы.
— Ощущение силы и времени не подделаешь, — покачал головой Мелиор, с благоговением осматривая карту и едва касаясь рисунка подушечками холеных пальцев. Так нежно, как бесценные экспонаты своих великих коллекций, принц никогда не ласкал даже женщин. — Это подлинник. Я свидетельствую.
Подтверждение из уст Бога Коллекционеров, обладавшего безупречным талантом отличать подделки и оценивать подлинность произведений искусства, сделало свое дело. Последние сомнения родственников рассеялись. Теперь каждому хотелось подержать в руках карту Либастьяна — живое доказательство того, что Джей, а значит и вся семья, имеет отношение к легендарным Джокерам.
— Интересно, как толкуется рисунок на рубашке? Игральные кости, стоящие на ребре, обычный атрибут Сил Случая и Удачи, шутовской колпак — аллегория шутке, а значит и Джокерам, но розы? Причем здесь розы? — призадумался философ Мелиор, передвинув карту Энтиору.
— Может быть, при том, что часть Колоды Джокеров собрана в Лоуленде, а один из символов нашего мира — роза, к тому же роза — символ бесконечной множественности миров на многих Уровнях, — высказала свое мнение Элия, не менее Мелиора увлекшаяся разгадыванием символики.
— Большинство? Пока мы видели только карту Джея. Или в ларце полная колода? — снова вставил скептик-Нрэн, с показной небрежностью глянув на карту, и тут же брезгливо, но метко, перебросил ее Лейму. Юный бог благоговейно подхватил костяную пластину — свидетельство сопричастности члена семьи к величайшей тайне Мироздания и Творца — Джокерам.
— Если бы так, — отвечая кузену Нрэну, не без сожаления, чуточку мечтательно вздохнула Элия. — Но все-таки мы знаем уже о трех членах Колоды! Джей — Туз Лжи и Авантюр, Ты — Ферзь Войны. Не смей отпираться, упрямец, — погрозила великому богу пальцем его прелестная сестра, вооруженная лишь сногсшибательным обаянием женственности, и гениальный воитель, повергающий к своим стопам миры, покорно заткнулся, а Элия заключила: — Если Ижена сказала правду о Джее, то и о тебе она не солгала!
— А кто третий? — бережно передав пластинку Тэодеру, не выдержав, перебил сестру Лейм и виновато моргнул.
— Вот еще одна карта, — не делая больше драматических пауз, богиня достала из ларчика вторую тонкую пластинку-миниатюру.
— Да поглотят меня Мэсслендские топи, если это не Рик! — пораженно выпалил Элтон и в порыве чувств сломал ни в чем не повинный карандаш. Отбросив его обломки, летописец вытащил из-за другого уха ручку и принялся вращать ее в пальцах с новой энергией и такой силой, будто надеялся добыть огонь для розжига еще одного камина.
— Он самый! — подтвердил Кэлер, сделав глоток вина из полного с начала совета бокала.
— Всадник-Торговец? — нахмурившись, прочел Кэлберт. — А почему не Всадник-Маг?
— Чего ты на меня смотришь? — огрызнулся Рикардо, в который раз за сегодняшний день принимаясь тереть виски. — Не я картинки рисовал, а чокнутый Либастьян! Откуда мне знать, почему безумный картежник не начертал другого названия карты, отражающего все таланты моей многогранной натуры?
