– Обычно вешают.
– Тьфу.
Ну, наконец, и ему удалось вывести ее из равновесия. Элин содрогнулась. Он проговорил:
– В военное время те, кто проигрывают, обычно проигрывают жизнь.
– Ты потому и не любишь свою работу, что их вешают?
– Нет. Я не люблю ее потому, что не всегда могу их поймать.
– И ты гордишься тем, что ты такой безжалостный?
– Я не безжалостный. Мы вынуждены убивать больше их, чтобы они не могли убивать нас.
Про себя же подумал: «Вот еще и оправдываться приходится».
Элин встала, чтобы наполнить его бокал, и Вэндем наблюдал, как она идет через комнату. «Двигается грациозно, как кошка, – отметил он, – нет, как котенок». Он наблюдал, как она нагнулась, чтобы взять шейкер, и ему стало вдруг интересно, что у нее там надето, под желтым платьем. Он смотрел на ее руки, пока Элин наливала коктейль: они были красивые и сильные. Себе она бокал не наполнила.
«Интересно, откуда она родом?» – подумал майор.
– Твои родители живы?
– Нет, – отрезала Элин.
– Извини, – Вэндем почувствовал, что она говорит неправду.
– Зачем ты спрашиваешь?
– Глупое любопытство. Прости, пожалуйста.
Она наклонилась и слегка дотронулась до его руки, легонько коснувшись его кожи своими пальцами, – ласка, мимолетная, как ветерок.
– Ты слишком часто извиняешься.
Элин отвернулась, как бы колеблясь, а затем, поддавшись какому-то импульсу, начала рассказывать ему о своем прошлом.
Она родилась в очень бедной семье и была старшей из пятерых детей. Ее родители были образованными и любящими. Отец обучал ее английскому, а мама приучила к аккуратности в одежде; отец Элин, по профессии портной, был ультраортодоксом и жил обособленно от еврейской общины в Александрии из-за богословских разногласий по поводу ритуальных жертвоприношений. Когда дочери исполнилось пятнадцать, он начал слепнуть и не мог больше работать портным, но не просил и не принимал помощи от «вероотступников» из александрийской еврейской общины. Элин поступила на работу служанкой «с проживанием» в английскую семью и посылала заработанные деньги родителям. С этого момента ее история совпадала с тем, что, как знал Вэндем, почти неизбежно случалось на протяжении последних ста лет со служанками в семьях британского правящего класса: девушка влюбилась в сына хозяина дома и он ее соблазнил. Элин, однако, повезло: их связь была раскрыта прежде, чем она успела забеременеть. Ее возлюбленного отправили учиться в университет, а Элин рассчитали. В ужасе она думала о том, что ей придется вернуться домой и сказать отцу, что ее выгнали за любовную связь, да еще с иноверцем. Девушка жила на сбережения, продолжая посылать домой неизменную сумму денег, пока они не кончились. Затем один распутный предприниматель, с которым она познакомилась, еще будучи служанкой, снял ей квартиру, и таким образом она вступила на путь продажной женщины. Вскоре отцу рассказали, какой образ жизни она ведет, и он заставил семью справить по ней «шибу».
– Что такое «шиба»? – спросил Вэндем.
– Траур.
С той поры она не получала от них никаких известий, если не считать письма от подруги, в котором та сообщала о смерти ее матери.
– Ты ненавидишь своего отца? – спросил Вэндем.
Элин пожала плечами.
– Я думаю, что все неплохо устроилось.
Жестом она показала на свои апартаменты.
– И ты счастлива?
Элин взглянула на него, но, так ничего и не сказав, отвернулась. У Вэндема было чувство, что Элин сожалеет о том, что разоткровенничалась с ним. Потом она перевела разговор на другую тему.
– Что, собственно, привело тебя сюда, майор?
Вэндем собрался с мыслями. Он с таким интересом наблюдал за ней – ее руками и выражением глаз, пока она рассказывала ему о своем прошлом, что на какое-то время забыл о цели своего прихода.
– Я все еще разыскиваю Алекса Вольфа, – начал он. – Я не нашел его самого, но нашел магазин, где он покупает продукты.
– Как это тебе удалось?
Вэндем решил не рассказывать ей об этом. Будет лучше, если никто, кроме сотрудников британской разведки, не будет знать, что немецкие агенты проваливаются из-за фальшивых денег.
– Это длинная история, – сказал он. – Главное, чтобы в магазине дежурил мой человек на случай, если Вольф вернется.
– То есть я?
– Тебя я и имел в виду.
– Значит, когда он войдет, я ударю его по башке мешком с сахаром и буду охранять его бездыханное тело в ожидании твоего прихода.
– С тебя станется, – рассмеялся Вэндем. – Могу представить, как ты прыгаешь на него через прилавок.
Он понял, что слишком расслабился, и решил собраться, чтобы не свалять дурака.
– А если серьезно, что я должна сделать? – спросила Элин.
– Если серьезно, ты должна узнать, где Вольф живет.
– Каким образом?
– Я еще сам не знаю, – пожал плечами Вэндем. – Я подумал, что, может быть, ты познакомишься с ним. Ты очень привлекательная женщина – я думаю, тебе это будет несложно.
– Что значит «познакомишься»?
– Это уже твое дело. Главное – заполучить его адрес.
– Понятно.
Как-то вдруг у нее поменялось настроение и в голосе появилась горечь. Эта перемена удивила Вэндема: он не успевал реагировать на нюансы ее поведения. Неужели такую женщину, как эта, могло обидеть подобное предложение?
– Почему ты просто не прикажешь одному из своих подчиненных выследить его? – поинтересовалась Элин.
– Возможно, мне и придется это сделать, если тебе не удастся завоевать его доверие. Загвоздка в том, что Вольф может почувствовать слежку и улизнуть – тогда он наверняка больше не появится в магазине, а мы потеряем тактическое преимущество. Но если, скажем, тебе удастся напроситься к нему домой на ужин, тогда мы получим необходимую информацию и при этом не засветимся сами. Конечно, этот вариант может не сработать, оба способа сопряжены с риском. Но я предпочитаю более тонкий подход.
– Это мне понятно.
«Конечно, понятно, – подумал Вэндем. – Чего же тут не понять? Какого дьявола она кочевряжится? Странная женщина: то очаровывает, то раздражает до крайности». Впервые за весь разговор ему пришло в голову, что Элин может отказаться выполнить его просьбу.
Майор нервно спросил:
– Ну как, ты будешь помогать мне?
Элин встала и снова наполнила его бокал; в этот раз она налила и себе тоже. Она была очень напряжена, но Вэндем понимал, что она не станет объяснять ему причины своего напряжения. Он всегда очень раздражался, когда видел женщин в таком состоянии. Вот будет морока, если она ответит ему отказом.
Помолчав, Элин сказала:
– Я думаю, что это ничуть не хуже того, чем я занималась всю свою жизнь.
