– Давайте без глупостей. Шофер будет с нами все это время, и, кроме того, я – джентльмен.
– Мне нужно выйти из машины.
– Прошу вас, не надо. – Он слегка коснулся ее руки. – Там в корзинке копченый лосось, цыпленок и бутылка шампанского. Мне так надоели рестораны.
Элин задумалась. Она может уйти – и тогда она будет в безопасности, но больше она его не увидит. Сейчас ей хотелось именно этого: больше никогда не встречаться с этим человеком. Она подумала: «Но ведь я – единственная надежда для Вэндема… Какое мне дело до этого Вэндема! Я и без него буду счастлива, вернувшись к своей мирной жизни – прежней жизни».
До Вэндема ей было дело – она поняла это; по крайней мере, ей не хотелось его подводить. Она должна остаться с Вольфом, вести с ним свою игру, вынудить его к следующему свиданию и попытаться выяснить, где он живет.
– Поедем к вам домой, – вырвалось у нее.
Он удивленно поднял брови.
– Ну вас и заносит!
Она поняла, что совершила ошибку.
– Я совсем запуталась. Вы сбили меня с толку. Почему вы сначала не спросили меня?
– Мне эта мысль пришла в голову всего час назад. Я не думал, что вас это напугает.
До Элин дошло, что, сама того не желая, она сыграла свою роль легкомысленной девчонки. Она решила не переигрывать.
– Ладно, – сдалась она и попыталась расслабиться.
Вольф пристально смотрел на нее.
– Вы не такая уж уязвимая, как может показаться, не так ли?
– Я не знаю.
– Я помню, что вы сказали Аристопулосу в тот день, когда я увидел вас в магазине.
Элин вспомнила: она пригрозила, что отрежет Микису гениталии, если он дотронется до нее еще раз. Ей надо было бы покраснеть, но она не умела делать это специально.
– Он очень разозлил меня, – сердито сказала она.
– Да уж, – ухмыльнулся Вольф. – Но имейте в виду, что я – не Аристопулос.
Она слабо улыбнулась в ответ.
– О'кей.
Они выехали за городскую черту, и Вольф стал давать указания шоферу. «Интересно, где он раздобыл такое такси», – подумала Элин. По египетским меркам, это была шикарная машина – американский лимузин с большими мягкими сиденьями, очень просторный внутри и довольно новый.
Они проехали мимо нескольких деревень и свернули на проселочную дорогу. Автомобиль взобрался по извилистой колее вверх по склону холма и очутился на крошечном плато на вершине обрыва. Прямо под ними текла река, а вдали за рекой Элин увидела аккуратные, похожие на лоскутное одеяло поля, простиравшиеся до самой линии горизонта, где они переходили в светло-желтую полоску пустыни.
– Красиво, правда? – спросил Вольф.
Возразить было нечего. Стайка стрижей, взлетевшая с противоположного берега, заставила ее поднять глаза к небу, и она увидела, что вечерние облака уже порозовели по краям. От берега шла молодая девушка с огромным кувшином воды на голове. Вверх по реке плыла одинокая фелюга, движимая легким бризом.
Шофер вышел из машины, отошел ярдов на пятьдесят в сторону, сел к ним спиной, закурил и развернул газету.
Вольф достал корзинку с провизией из багажника и поставил ее на пол машины между собой и Элин. Пока он распаковывал еду, Элин спросила:
– А как вы узнали о существовании этого места?
– Моя мать приводила меня сюда, когда я был маленьким. – Он вручил ей бокал с вином. – После смерти отца мать вышла замуж за египтянина. Время от времени она уставала от мусульманского быта и в такие дни привозила меня сюда и рассказывала мне… о Европе и так далее.
– Вам это нравилось?
Он колебался с ответом.
– У моей матери была способность портить удовольствие другим. Она говаривала так: «Ты эгоист, такой же, как твой отец». В том возрасте я предпочитал арабское окружение. Мои сводные братья были, в сущности, предоставлены сами себе. Мы воровали апельсины из чужих садов, бросались камнями в лошадей, протыкали велосипедные шины… Только моя мать возражала против такого поведения и предупреждала, что мы дождемся наказания. «В один прекрасный день тебя поймают, Алекс», – говорила она.
«Она была права, – подумала Элин. – Тебя поймают, Алекс».
Страхи ее прошли. Правда, мысль о том, что у Вольфа, наверное, с собой тот самый нож, которым он зарезал капрала в Асьюте, заставляла ее нервничать. Но в целом ситуация была вполне нормальной: красивый мужчина устраивает пикник на берегу реки с молодой девушкой. Она даже на какое-то время забыла о своем задании.
– А где вы живете? – спохватилась Элин.
– Мой дом… забрали англичане. Я живу у друзей.
Он вручил ей кусок копченой лососины на фарфоровой тарелке, а затем кухонным ножом разрезал пополам лимон. Элин смотрела на его ловкие руки. Ему ведь что-то нужно от нее, раз он так старается угодить ей.
Вэндем чувствовал себя прескверно. Лицо жутко болело, грандиозная операция с арестом шпиона провалилась. Вольф так легко ускользнул от него. В профессиональном смысле он начисто проиграл Алексу Вольфу и, кроме того, «подставил» Элин.
Вэндем сидел у себя дома со свежей повязкой на щеке и пил джин, чтобы заглушить боль. Он был уверен, что Вольф на самом деле не подозревал о засаде, – иначе бы он вообще не появился. Нет, он всего-навсего принял меры предосторожности – и они оказались чертовски эффективными.
У людей Вэндема было подробное описание такси: шикарная машина, почти новая, а кроме того, Джейкс запомнил номер. Все муниципальные и военные полицейские в городе были оповещены о ней и получили приказ немедленно ее задержать и арестовать всех ее пассажиров. Рано или поздно они найдутся – Вэндем, правда, был уверен, что поздно. Но все равно он ждал у телефона.
Что сейчас делает Элин? Может быть, сидит в ресторане при свечах, пьет вино и смеется шуткам Вольфа? Вэндем представил ее в кремовом платье, с бокалом в руке, с ее особой улыбкой, которая, кажется, обещает собеседнику все, что тот пожелает. Он посмотрел на часы: может быть, они уже поужинали. Что они будут делать потом? Обычно в таких случаях едут смотреть на пирамиды при лунном свете: черное ночное небо, звезды, бесконечная плоская пустыня и четкие треугольники фараоновых усыпальниц. Вокруг никого, кроме, может быть, еще одной парочки влюбленных. Они, может быть, взберутся на несколько ярусов – сначала Вольф прыжком заберется наверх, а затем поможет Элин подняться к нему; очень скоро, однако, она выбьется из сил, прическа ее растреплется и платье слегка помнется, она скажет, что ее туфли не годятся для альпинизма; поэтому они присядут на огромные каменные блоки, еще не остывшие после жаркого дня, вдохнут ласковый ночной воздух и будут смотреть на звезды. Идя назад, к такси, Элин задрожит от холода в своем вечернем платье без рукавов, и Вольф, возможно, обнимет ее за плечи, чтобы согреть. Поцелует ли он ее в такси? А может, сразу предложит поехать к нему или к ней? Вэндем не знал, что лучше. Если они поедут к нему, то утром Элин позвонит, и Вэндем сможет арестовать Вольфа прямо у него дома и изъять передатчик, шифр и, возможно, узнать каналы его связи с немцами. С профессиональной точки зрения так было бы лучше, но это значит, что Элин придется провести ночь с Вольфом, а эта мысль почему-то очень злит Вэндема. По другому сценарию – если они поедут к ней домой, где их ждет засада, состоящая из Джейкса, десяти охранников и трех машин, – Вольф будет схвачен прежде, чем он успеет…
Вэндем вскочил и зашагал по комнате. На глаза ему попался роман «Ребекка», который, как он предполагал, Вольф использует для шифровки своих донесений. Вэндем взял книгу и прочитал первую
