— Так-так, минутку, здесь нужна ясность, — остановил ее Рэндалл. — Так эти сардины играют здесь важную роль? В них, что ли, все дело?
— Ну и в остром соусе…
— Чувствуется, что экономия тети Гарриет на еде сыграла с ней злую шутку, и теперь она здорово сэкономила на прокорме себя самой, — заметил Рэндалл с мрачной иронией.
Стелла непроизвольно хихикнула, но тут же спохватилась и придала лицу прежнее скорбное выражение.
— Рэндалл, нельзя шутить на такие темы. Это вовсе не смешно.
— О, извини, птичка, я просто хотел хоть немного поднять тебе настроение.
— Зачем же?
Он улыбнулся:
— Уж слишком ты сумрачная, киска. Мне ты так меньше нравишься… Ну, продолжай свою леденящую Кровь историю с тухлыми сардинами…
— Ей стало еще хуже после завтрака, и мама уложила ее снова в постель. Она дала тете какую-то свою микстуру от расстройства желудка. Потом мама снова заглянула к ней, но решила, что та спит и ее не стоит будить. И только во время ленча я поднялась к ней и увидела…
Рэндалл выехал снова на дорожку, ведущую к дому, и сбавил скорость.
— Ну а теперь расскажи мне о тех деталях, которые ты опустила.
— Я тебе все рассказала. Только меня тревожит, что полиция… Полиция, кажется, подозревает, что… что мама как-то причастна к этому убийству.
— Кажется, не только полиция думает так… — задумчиво сказал Рэндалл.
— Ты о чем? — испуганно спросила Стелла.
— Ну, если бы ты, например, была УВЕРЕНА, что твоя мать ни при чем, стала бы ты волноваться?
— Пойми, я вовсе не думаю, что она могла это сделать! Ни на секунду я не верила в это! Но сейчас дело может обернуться для нее очень паршиво. Но… полиция допытывалась, кто вымыл стакан после того, как из него пила лекарство тетя Гарриет, а мама сказала, будто не помнит, хотя всем было ясно, что она помнит — она вымыла его сама… И она все время твердо держится версии, что у тети был инсульт, ищет для этого какие-то резоны… И еще она поссорилась с Дереком, и он наверняка рассказал полиции, как она возражала против медицинского исследования тела… Думаешь, после всего этого ее могут арестовать?
— Давай пока подождем результатов экспертизы — была ли тетя отравлена или нет? — сказал Рэндалл.
— Рэндалл, — просительно начала Стелла. — Ну почему бы тебе не сказать о том, что ты разузнал? Ты ведь пойми, если выяснится, что тетю действительно отравили, мы с мамой и Гаем единственные люди, у кого были хоть какие-то мотивы для… для убийства. Ты понимаешь, в какой страшной мы опасности?
— Понимаю, — сказал Рэндалл спокойно. — Но если вы не будете делать глупостей, то, может быть, все-таки не попадете на виселицу из-за никому не нужной старушки…
— Хватит! — резко вскрикнула она. — Ты снова начал говорить гадости! А, черт, зачем я тебе все рассказывала, я ведь так и знала, что ты только посмеешься!
— Как это ни странно, милая моя, я говорю совершенно серьезно!
Она посмотрела на него с любопытством.
— Ты не любил тетю Гарриет?
— Дело не в этом, — криво усмехнулся Рэндалл. — Просто почив в бозе раньше времени, тетя Гарриет задала мне трудненькую задачку…
Глава тринадцатая
Оставшаяся часть воскресенья прошла тускло. Рэндалл уехал из «Тополей» сразу после ленча, миссис Мэтьюс предалась отдыху, а ее дети, чувствуя себя неуютно в доме, решили выйти на прогулку.
За вечер миссис Мэтьюс не менее пятнадцати раз повторила, что страшно тоскует по бедной Гарриет, отчего Гай, слабые нервы которого не выдержали, со злым сарказмом заметил наконец, что, пока тетя была жива, ей ни разу не удалось бы услышать чего-нибудь подобного из уст матери… Стелла и миссис Мэтьюс набросились на него, и Гай отступил с оборонительными боями в свою спальню. Стелла тоже легла в постель, но заснула далеко не сразу — размышляла, искала спасительный выход — и не находила…
Похвальное желание Гая выйти с понедельника на работу естественным образом пропало, за завтраком он был молчалив и выглядел больным. Стелла сразу же после завтрака отправилась на кухню поговорить с поварихой.
Миссис Бичер приветствовала ее заявлением, что они с мистером Бичером чувствуют свою полную беззащитность и вследствие этого могут проработать только до конца месяца. Они просят расчет.
— Ну что ж, я не удивлена, — только и ответила Стелла.
— Поймите нас правильно, мисс, вы тут ни при чем. Просто когда живешь в доме, где каждую неделю объявляется свежий покойничек, невольно начинаешь думать, что и до тебя скоро дойдет очередь. Все-таки это не дело, когда все время здесь отираются полицейские и выспрашивают, чем я могла на сей раз отравить своего хозяина или хозяйку.
— Ладно, — сказала Стелла, уже не способная переживать за них… — Что надо купить в городе?
Миссис Бичер выдала ей листок со списком продуктов. Стелла взяла бумагу и пошла наверх, к матери, посоветоваться.
Миссис Мэтьюс сразу же застонала и умоляющим голосом прошелестела, что просто неспособна сейчас тянуть эту лямку и пусть Стелла сама позаботится об их меню.
— Это все бы ладно, — заметила Стелла, складывая листок и пряча его в карман. — Бичеры подают на расчет. Они пробудут у нас только до конца месяца. Может быть, позвонить в агентство по трудоустройству, попробовать найти кого-нибудь?
Миссис Мэтьюс печально изрекла, что, увы, в этом мире все думают только о своих сиюминутных интересах, не замечая, что рядом с ними мучаются другие… Проговорив в высокопарном стиле минут десять на эту захватывающую тему, она пришла кружным путем к заключению, что, в сущности, она всегда хотела избавиться от Бичера и его жены, только это было невозможно при жизни Грегори…
Стелла оставила ее в раздумьях о путях найма новой прислуги, а сама отправилась в город по магазинам.
Она вернулась через час и застала своего брата бегающим по холлу взад-вперед. Она пыталась было сострить на эту тему, но Гай повернул к ней серое, измученное лицо и хриплым шепотом сообщил, что в доме полиция.
— Они установили, что тетя была отравлена, — добавил Гай.
Стелла сложила свои свертки в кучу на стол, помялась и сказала наконец:
— Ну что ж, мы это, в общем, и без того уже знали… А чем она была отравлена?
— Никотином. Точно так же, как и дядя…
— Да, все так же… А где следователи?
— Они в библиотеке, с мамой. Они настояли, чтобы я вышел оттуда. И… Я этой ночью продумал все. Ну, то, что убили дядю — тут все ясно, его было за что травить, сделать это мог… мог всякий. Но тетя Гарриет — кому она мешала? Значит, выбор такой — я или мама. Ни у кого другого не могло быть ни малейших мотивов… Итак, один из нас — а может, и оба, будет арестован.
— Не будь таким кретином, — сказала ему Стелла. — Они ведь не смогут ничего доказать!
— Посмотри на вещи трезво, — устало сказал Гай. — Я был в безвыходном положении, не хотел ехать в Южную Америку и отравил поэтому дядю. А потом я обнаружил, что тетя Гарриет завещала свои деньги мне, и тогда я попросту отравил и ее заодно… Похоже на правду?
— Глуповато. Стал бы ты убивать ее из-за четырех тысяч фунтов?
— Ха! Люди убивают друг друга за сущие гроши! А тут четыре тысячи!
— Значит, и я могла ее убить, потому что она сделала из этого дома пыточную камеру…
