Выбравшись на большой перемене в столовую и купив еды, я, как обычно, занимаю место у двери и достаю блокнот с карандашом. В эссе я должен ответить на поставленный вопрос: к какому важному выводу приходит главный герой повести «Итан Фром». Успеваю написать пол страницы, когда мое внимание привлекает скользящий по полу в мою сторону продолговатый серебристый предмет. Когда он, ударившись об мою ногу, останавливается, выясняется, что передо мной чей-то сотовый телефон. Подняв его, оглядываюсь в поисках владельца, и вижу, что ко мне, вытянув вперед руку, направляется не кто иной, как Логан.
— Что-то потерял, Вест? — спрашиваю я, поднимая руку с телефоном.
— Давай сюда, Пайк.
Он зол, и у меня тут же возникает желание позлить его еще. Размахнувшись, я бросаю ему телефон: Логан рефлекторно пригибается, но, справившись с удивлением, поднимает руку, чтобы поймать летящий предмет. Ему это почти удается, но телефон, на миг задержавшись в руке, проскальзывает между пальцев. Я успеваю поймать его, прежде чем он падает на пол.
— Не взял, — говорю я, поднимаясь на ноги. Лицом Логан становится похож на красного Овна — эмблему нашей футбольной команды. Я подаю ему телефон. Люди останавливаются, чтобы посмотреть, как Логан надерет мне задницу. Я размышляю над тем, испугался бы он, если бы случайно увидел «привидение» Вив, и стал бы распространять слухи о том, что встретил ее. Мысль меня забавляет, и я уже не хочу бить Логана по лицу.
— Жаль, что вы без меня в этом сезоне не выиграете, — замечаю я, хлопая его по плечу. Логан, сжав кулаки и раздувая ноздри, смотрит на меня, как разъяренный бык… но в этот момент появляется Тэш и берет его за руку. Логан смотрит на нее, потом на меня, но уже заметно спокойнее. Положив телефон в карман, он уходит, расталкивая любопытных плечом и таща Тэш за собой.
Сквозь редеющую толпу ко мне пробирается Майк.
— Что тут, черт возьми, случилось? — спрашивает он.
— Да ничего, — отвечаю я, с трудом садясь на пол после двадцати отжиманий, сделанных утром на уроке физкультуры: может, в футбол мне больше и не играть, но выглядеть достойно рядом с Вив я еще могу.
Майк, бросив на меня хмурый взгляд, разворачивается, чтобы уйти. Я беру в руки блокнот, но, передумав, бросаю его на пол и поднимаюсь, чтобы догнать Майка.
— Эй! — кричу я ему вслед.
Майк, жуя, по обыкновению, энергетический батончик, оборачивается.
— Если моя мама позвонит вам в пятницу вечером… скажите ей, что я у вас.
Майк перестает жевать.
— Ты хочешь, чтобы я тебя прикрыл?
— Да.
— А почему я должен это делать?
До меня доходит, что Майк, похоже, обижен. Да и как ему не обижаться? Последнее время я веду себя с ним как последний ублюдок.
— Слушай, извини меня, — бормочу я. — Просто это для меня важно. Я бы не стал просить просто так.
Лицо Майка смягчается.
— Что за девушка? — спрашивает он.
— Девушка? Да нет никакой… — начинаю я, но, взяв себя в руки, обрываю фразу на полуслове. — Так да или нет?
— Кам, я думаю, ты у меня в долгу. Я не буду делать это просто так.
Он, не мигая, выдерживает мой испепеляющий взгляд. Я в задумчивости хмурю брови. Сейчас не время торговаться. После пятницы все будет хорошо, да что там — замечательно. Но вечер пятницы, который мы проведем в доме Вив, не должен быть ничем омрачен. Ничто не должно нам помешать.
Придя к этому выводу, я приказываю себе успокоиться. Не стоит уделять внимание деталям, когда все поставлено на карту. Если что-то пойдет не так… мы лишимся не только этой ночи. Стоит, наверное, попросить его об одолжении, тем более что он стоит и ждет.
— Ты прав, — говорю я, удивив самого себя. — Я твой должник.
Майк смотрит на меня недоверчиво, видимо, считая, что я его обманываю, но в конечном счете выражение моего лица, очевидно, убеждает его в обратном.
— Ладно, — говорит он, — заметано. Я тебя прикрою.
Глава двадцать девятая
Когда я возвращаюсь из школы, у дома стоит мамина машина. Раньше, увидев ее в это время, я решил бы, что это недобрый знак, но в последнее время, задумав стать мне хорошей матерью, она уделяет работе меньше времени. Кроме того, мама старается поддерживать жилище в приличном состоянии.
Войдя в дом и услышав шум льющейся воды в ее душевой, я направляюсь в кухню в поисках еды. Взявшись за ручку холодильника, я слышу звонок нового цифрового телефона, висящего рядом на стене. Сняв трубку и прижав ее к уху плечом, открываю дверцу холодильника.
— Алло?
— Кам?
Я замираю на месте, держа в руке бутылку фруктового коктейля.
— Не вешай трубку… мы можем поговорить? — неуверенно спрашивает отец. Я стою не дыша. — Слушай, я пытался дозвониться до тебя…
— Как дела?
Теперь наступила очередь отца затаить дыхание. Почему я его об этом спросил? Зачем вообще решил заговорить? Заношу палец над кнопкой отмены вызова, но нажать не решаюсь.
— Я выкупил катер, Кам.
Что он сделал?
От удивления я закрываю рот рукой, не зная, как реагировать.
— Мама сказала, тебе нелегко приходится последнее время. Вот я и подумал… может… — говорит отец, вздыхая, — может, ты захочешь съездить на озеро?
Я стою и молчу, как дурак, держа трубку в руке. Но думаю, слыша мое прерывистое дыхание, отец понимает, что я еще здесь.
— Не нужно принимать решение прямо сейчас. Погода все равно неподходящая.
Я открываю рот, чтобы ответить, но решаю подумать еще. Конечно, представив себе, как мы с отцом сидим в катере, покачивающемся на сонных волнах, я испытываю радость. Кажется, В комнате даже запахло рыбой. Я хочу крикнуть: «Да! Да, конечно!» — но в то же время ищу причину отказаться.
— А Шерил тоже поедет с нами?
— Нет, — говорит отец, — только мы с тобой.
Я сажусь на стул. Раньше ненавидеть его было так просто. Но с тех пор, как случилась авария… Он звонил каждый день эти два месяца и вот дозвонился.
— Ты выкупил наш катер?
— Да, — отвечает отец, кашлянув. — Потерял, конечно, деньги на этом, но, думаю, дело того стоило.
Смотрю на лежащую передо мной на столе газету, не понимая ни слова из того, что там написано.
— Я скучаю по тем временам, когда мы с тобой вместе плавали, дружище…
— Понятно, — говорю я, чувствуя тяжесть в груди от его слов. — Ладно, мне пора идти.
— Ты подумай, ладно? — просит отец. — Я буду ждать.
Окончив разговор, продолжаю сидеть на месте, не двигаясь. Даже поверить в то, что я с ним вот так, запросто, говорил, трудно. Открыв глаза, вижу в дверях маму. Ее мокрые волосы обернуты полотенцем.
