Жак думал, что за последние десять минут пережил все чувства, доступные человеку, но он ошибался. Теперь им овладела еще не изведанная обида, точнее, то была смесь обиды и ярости – из‑за только что услышанных слов Сэнди. И это после того, как они открылись друг другу! Жак стоял молча, не шевелясь, а ее слова повисли в воздухе, в жуткой тишине, будто нечто осязаемое, и отзвуки этих слов все еще мучили его слух.
Взглянув на Жака, Сэнди увидела человека в ярости, в бешеном гневе: глаза его горели огнем, рот превратился в прямую, жесткую линию.
– Как ты смеешь такое говорить? «Встретить женщину»… – Жак процедил это сквозь зубы, а Сэнди попятилась и наткнулась на стену. – Как же ты понимаешь мое чувство к тебе? Как воду в кране, которую можно включить и выключить? Я люблю тебя, черт побери, я хочу жениться на тебе. Хочу иметь детей, которым ты будешь матерью. Конечно, я не могу возместить урон, который нанес тебе Айан, эти шрамы в душе не так скоро зарубцуются, но я могу обещать: я буду другим. Я буду любить тебя, боготворить, защищать всю свою жизнь. Ты веришь мне, Сэнди?
Эта обнаженность души, отразившаяся на его лице и в голосе, парализовала Сэнди. Она не могла ни шевельнуться, ни ответить.
– Ты веришь мне, Сэнди? – повторил Жак уже более спокойным, мягким, но невероятно настойчивым голосом. – Ты веришь в мою любовь, скажи, ты сможешь мне доверять?
– Нет! – с болью в голосе вскричала она. – И я не знаю, смогу ли это сказать когда‑нибудь. Я не способна лгать. Я не могу быть такой, как вы хотите, – слишком поздно. Я страстно желала бы доверять вам, верить в то, что мы всегда будем вместе, но не могу. Этого нет вот здесь. – Она стучала себя кулачком по груди до тех пор, пока он не взял ее руки в свои.
– Ну, хватит, маленькая, хватит, – заговорил успокаивающе Жак, гладя ее по голове. – Ты доводишь себя до исступления. Хватит слов на сегодня. Все, все, не надо плакать.
Сэнди и не замечала, что плачет, что слезы текут ручьем по ее лицу. Жак взял ее на руки и понес вверх по винтовой лестнице. Сэнди была слишком измотана, чтобы сопротивляться. Прижавшись головой к его широкой груди, она впитывала тепло и силу его тела.
«Разве я способна его потерять?» Эта мысль жужжала в мозгу Сэнди, пока Жак поднимался с ней на руках по лестнице. Наконец он вошел в красивую спальню и уложил Сэнди на кровать в старинном стиле, с балдахином на четырех столбцах. Я не хочу его терять, думала она, хоть и придется… И все же можно провести одну ночь вместе… чтобы запомнить ее на всю жизнь. Не так уж много я прошу у судьбы. Когда Жак повернулся, чтобы уйти, она поймала его руку:
– Не уходи. Ради Бога, не уходи.
– Хорошо, Сэнди, я не уйду. – Он присел на край кровати. Он гладил ее по голове, убирал волосы с заплаканного лица, но ей нужны были не отеческие ласки. Она… она хотела этого мужчину. Хоть один раз… – Возьми меня.
– Что?! – Глаза его удивленно расширились, рука застыла у нее на лбу.
– Я хочу тебя, Жак. – Сэнди притянула его голову к своей и приникла губами к его губам прежде, чем он смог ответить. – Я люблю тебя, я так люблю тебя…
На секунду ей показалось, что он воспротивился, но вдруг он откликнулся с такой силой, с такой отчаянной страстью, что она застонала от наслаждения. Их ласки были безумны, неистовы, Сэнди подхватил водоворот ощущений, она поняла, что Жак сорвал с нее блузку, лишь тогда, когда он уже целовал ее грудь. Поцелуи его были жгучими, они прожигали ее насквозь.
Теперь он вытянулся с ней рядом, целовал ее и гладил, шепча слова любви, отчего его ласки становились еще более пьянящими. В душе Сэнди пробуждалась нежность, какой она раньше не знала. Сэнди любовалась его темной головой, лежавшей на ее белой груди, и вдруг сладостное тепло разлилось у Сэнди внутри, потом началась дрожь, с которой она не могла совладать, и ее тело забилось подле тела возлюбленного. Снова их губы слились, она отвечала ему пылко, страстно – до тех пор, пока его твердое, мускулистое тело не прижалось к ней изо всех сил, а глаза его не превратились в узкие щелочки, полыхающие огнем.
– Сэнди, ты прекрасна, ты восхитительна… Теперь ты понимаешь, как нам будет хорошо? – Он, Сэнди знала, вот‑вот потеряет контроль над собой, и она хотела этого. Хотела слиться с ним этой волшебной ночью.
– Люблю тебя… – шептала Сэнди, а ненасытный Жак все целовал ее. – Хочу запомнить эту ночь на всю жизнь.
И тут же, не успела она произнести эти слова, Сэнди почувствовала, что он застыл, прижимаясь губами к ее груди. Прошла секунда, равная вечности, и он поднял голову. Посмотрел ей в глаза.
– На всю жизнь?.. – переспросил Жак. Приподнявшись на локте, он, еще дрожавший от возбуждения, заговорил отчетливо – как человек, полностью владеющий собой:
– Почему на всю жизнь, Сэнди? У нас будет множество дней и ночей! Я, между прочим, собираюсь жить долго.
– Ты думала, я с тобой на одну ночь? И мне этого довольно? – Его глаза сверкнули, он встал с кровати и пристально смотрел на нее с высоты своего роста. – Думала, что получаешь от меня нечто вроде прощального подарка? – Голос его был строгим. – Нет, Сэнди, выбрось эту мысль из головы, – продолжал Жак. – Я намерен владеть тобой, твоими душой и телом. Вот так. Неважно, сколько времени я буду ждать, но ты будешь моей, и золотое колечко на руке ты тоже будешь носить. Ты не из тех, с кем можно провести время, а потом уйти. Нет, это не наш с тобой случай. А теперь спи. Спокойной ночи.
– Жак!
– Сэнди, я же сказал: спи.
– Но я уезжаю завтра утром. – Слова эти были предупреждением и мольбой. Его лицо, когда он обернулся, уже от двери, стало еще более отстраненным. – Я не шучу, Жак, я возвращаюсь в Нью‑Йорк. Жизнь, которую я для себя избрала, – это мой единственный путь, ты должен понять. Наш союз не привел бы ни к чему хорошему, я только разрушила бы то, что у нас было.
– Ты все сказала? – Его холодный, какой‑то чужой голос заставил Сэнди резко подняться и сесть в кровати. С пылающим лицом она поправляла на себе одежду.
– Да, я все сказала. – И это была правда: она бы не смогла быть ему той женой, какую он хотел. И какой она бы хотела быть для него. Как это возможно, если в браке недостает главного – доверия? Червоточина жила бы в их душах, разъедала бы их отношения, а потом – скандал… развод.
Она бы не смогла притворяться. Жак заслуживает того, чтобы иметь все лучшее, а она – не лучшая из женщин. Когда Айан ее предал, что‑то сломалось в ней, у нее словно изъяли ту теплоту, мягкость, доверчивость, что составляет самое женское естество. Все ушло, и как Сэнди ни старалась это вернуть, ничего не получалось. А значит, она не сможет довериться Жаку.
– Спокойной ночи, Сэнди.
Дверь за ним закрылась. Сэнди снова упала на подушки, чувствуя, что дрожит всем телом. Это конец. Завтра она не просто уедет – она исчезнет из его жизни. Вот так.
Глава 10
– Твой рейс в полдень, я правильно понял? Вчера ночью, почти сразу после того, как Жак вышел из спальни, Сэнди слышала телефонный звонок. Она не поняла, кто звонил, хотя и прислушивалась к доносившемуся из холла телефонному разговору, подкравшись к двери.
