Хелен Брукс
Перешагнув пропасть
Глава 1
– Миссис Шалье? Добрый день. – Глубокий ровный голос, звучавший как бы издалека, принадлежал темноволосому красавцу, смотревшему на Сэнди с высоты своего роста. – Вы – миссис Энн Шалье? – У мужчины был красивый французский акцент, такой же, как у Эмиля, и это пугало.
– Я не… – Сэнди секунду колебалась; мысли ее неслись вскачь.
– Мне сказали, что это квартира миссис Энн Шалье, – продолжал мужчина. Аристократическое лицо было холодным, как мрамор. Изящный нос с горбинкой недовольно сморщился при слове «квартира». – Может, я ошибся?
– Кто вы такой? – Сэнди решила отбросить тонкости светской беседы, так как все еще не могла прийти в себя. Он был один из этих самых Шалье, но непонятно – который.
– Мне кажется, вы знаете, кто я. – Лицо красавца оставалось все таким же непроницаемым. – Эмиль наверняка обо мне говорил, не так ли?
Пытаясь что‑нибудь вспомнить, Сэнди вглядывалась в лицо высокого широкоплечего француза. Это либо Андре, либо Жак. Безусловно, один из братьев Эмиля – сходство слишком велико. Но кто именно? Кем бы он ни был, эта худощавая мускулистая фигура и бесстрастное лицо предвещали неприятность, причем немалую. «Неприятность» стояла сейчас всего лишь в трех шагах от Сэнди.
– Простите, я не в том настроении, чтобы отгадывать загадки. Как вас…
– Загадки? – Его черные глаза угрожающе блеснули, что едва не заставило Сэнди захлопнуть перед ним дверь. – Я не загадываю загадки, миссис Шалье. Я Жак, брат Эмиля. Прошу простить мое вторжение в такое неподходящее время, но вы, наверное, понимаете, что нам необходимо поговорить.
– Говорить с вами!.. Вы что, шутите? Я не стала бы этого делать, даже будь вы единственным… всего одним оставшимся в живых представителем этой презренной фамилии, – сказала Сэнди холодно. Боже, пронеслось у нее в голове, это Жак Шалье собственной персоной. Волна гнева захлестнула Сэнди, ее глаза полыхнули огнем. Она гордо вздернула подбородок. – А к тому же я не миссис Энн Шалье, я ее старшая сестра. Впрочем, я выражаю не только свое мнение, но и ее тоже.
– Прошу меня простить… – Холодный, даже ледяной голос перебил ее в середине фразы.
– Простить вас? – Сэнди все еще стояла в дверях, не пуская его, она желала выплеснуть ему в физиономию все свое негодование, презрение и гнев. – Прославленный род Шалье никогда не просил прощения… ни у кого. Вы чаще берете силой, не так ли? Да плюс еще хитростью. Вы привыкли играть жизнью людей, их судьбами. Вы, видимо, совершенно счастливы в своем роскошном замке, не правда ли? Эмиль погиб, сердце моей сестры разбито – вы добились своего.
– Как вы смеете говорить со мной таким тоном? – Мужчина побледнел, французский акцент стал еще заметнее. Но ничто уже не могло остановить Сэнди: она все выскажет ему, этому… каменному гостю.
– Да, смею! У меня есть на это право, мистер Шалье. – Теперь она шипела, как змея, а он старался протиснуться в дверь мимо нее. Сэнди загораживала вход в крошечную квартирку, что было не так легко при ее хрупкой фигуре и малом росте, но она чувствовала себя тигрицей, защищающей своих детенышей. – Ни с места! – проговорила она тихо, но таким тоном, что Шалье остановился: он почувствовал ее ненависть. – Вы не войдете в наш дом, – продолжала Сэнди. – Я скорее умру на пороге, чем позволю вам своим присутствием осквернить наше убежище. Оставьте в покое мою Энн: исчезло последнее звено, связывавшее ее с вашим семейством. Нас не пугают ваши богатство и влияние, мы вас больше не боимся, мистер Шалье. Моя сестра показалась вам недостойной вашего клана, не так ли? Она не француженка, у нее нет связей в обществе. – Сэнди презрительно скривилась, но на высоченного мужчину, стоявшего перед ней, это не произвело впечатления. – Так вот, – продолжала Сэнди, – я скажу вам кое‑что, а вы передайте мои слова своему семейству. Весь ваш клан не стоит и мизинца моей сестры. Как говорят у нас в Англии, вы недостойны руки ее лизать. Ваш брат Эмиль это знал. Им с сестрой досталось несколько месяцев счастья, и вы не сможете этого отнять у Энн. Если вы думаете, что мы претендуем на ваше состояние, – не волнуйтесь. Мы ненавидим и презираем вас всех. Нам ничего – слышите: ничего – от вас не нужно. Я выражаюсь ясно?
– Предельно ясно, – ответил красавец. Глаза его сузились от злости, но лицо осталось таким же неподвижным. – Я бы сказал, что вы вложили в свою речь долю драматизма.
– Думайте что хотите, – проговорила Сэнди тихо, – вы уже не сможете обидеть Эмиля, а я не позволю вам обижать Энн.
В его глазах Сэнди заметила ответную ненависть, но в тот же миг из‑за двери, ведущей в одну из комнат, послышался слабый женский голос:
– Сэнди, кто там? Кто‑то пришел?
– Все в порядке, дорогая. Я вернусь через минуту. До свиданья, мистер Шалье. – Она потянулась, чтобы закрыть входную дверь.
– Это ваше последнее слово? – Он стоял, не желая сдвинуться с места.
– Последнее, уверяю вас. – Сэнди подумала, что в жизни щеголя француза, пожалуй, это первый случай, когда ему предложили убираться вон. И кто? Маленькая, слабая женщина. От Энн Сэнди знала: Эмиль часто шутил на тему о том, что его старший брат Жак – партнер отца в огромном и процветающем винодельческом бизнесе – всегда пользовался успехом у женщин, их было у Жака столько, что он буквально не знал, куда их девать. – Однако я хотел поговорить о финансовом положении вашей сестры, – сказал Жак.
– Да, я понимаю, – ответила Сэнди презрительно, – для вашей семьи деньги – это все. Но не для нашей. У Энн есть дорогие воспоминания, а я… – Она не знала, что сказать дальше. – Впрочем, довольно. Вы выполнили обязательство перед вдовой вашего брата, вы сделали красивый жест, мистер Шалье, он успокоит вашу совесть. А теперь – уходите. Моя сестра несколько ночей не могла уснуть. Ей впервые это удалось, а вы…
– Послушайте, мисс… – начал Жак, но Сэнди проигнорировала его попытку узнать ее фамилию. Она снова выставила подбородок и в упор посмотрела в это смуглое высокомерное лицо. Выждав несколько секунд, он пожал плечами:
– Сон не такая уж проблема в наш век. Я думаю, врач уже выписал ей подходящие таблетки.
– Ей нельзя глотать таблетки, – начала Сэнди и в ужасе осеклась: она чуть не выдала того, о чем следовало молчать – учитывая его презрение и цинизм. – Уходите, прошу вас, – продолжала Сэнди. – Вы нам совершенно не нужны. В тот миг, когда она собиралась захлопнуть дверь, его большая нога проникла в щель, а широкое плечо задержало дверь.
– Не так лихо, мисс… – негромко сказал он, однако в голосе его был металл. – Кое‑чего я так и не понял.
– Все яснее ясного, – ответила Сэнди тоже негромко и тоже враждебно. – Я не позволю вам расстраивать Энн. Оставьте нас в покое.
Ей пришлось замолчать, потому что дверь из спальни отворилась и на
