Огненный вихрь

– Избавьте меня от ваших нравоучений!

– Хорошо еще, что ваши права выписаны на двойную фамилию и в них имеется домашний адрес! Когда полиция стала разыскивать ближайших родственников, они вышли на меня.

Она огляделась и отметила богатое убранство палаты.

– На общественную больницу не похоже.

– Нет. Я перевез вас в частную клинику.

Конечно, он все может, ему все подвластно! По ее телу пробежала дрожь.

– А мама… – Лизетту охватила паника при мысли, что ее матери уже сообщили о случившемся. – Я не хочу. Чтоб она об этом знала, пока я не поправлюсь. У меня ведь ничего серьезного, правда? Она два года не отдыхала, зачем ее волновать без нужды?

– А если она позвонит вам домой?

– Ну и что? Подумает, я где‑нибудь ужинаю. Там включен автоответчик.

А утром я ей позвоню.
Взгляд Джейка скользил по ее бледному лицу, на котором лихорадочно блестели глаза.
Его присутствие подавляло Лизетту. Ослабевшая после вчерашней травмы, она не могла больше переносить это эмоциональное напряжение.
Она закрыла глаза, чтобы не видеть его, и вздрогнула, услышав, как он хрипло выругался.

– Уходите, – устало проговорила она. – У меня от вас мигрень.

– Вам ничего не нужно?

Лизетта только помотала головой.
Джейк вышел, и она блаженно откинулась на подушки. Постель была большая и мягкая; ее хрупкая фигурка утопала в ней.
Через несколько минут вошла сиделка, засуетилась возле Лизетты, испытывая священный ужас перед человеком, который только что покинул палату. Три часа назад, когда на «скорой» эту худышку доставили из общественной больницы, он буквально перевернул все тут вверх дном, требуя вмешательства лучших специалистов. Даже чопорная матрона владелица и та пришла в трепет.
Ловкими, уверенными движениями сиделка поправила подушки, сделала пациентке болеутоляющий укол и тихонько удалилась, чтобы продолжить обход. Проснулась Лизетта уже утром; ощущение легкости исчезло, и на смену ему пришла тупая боль во всем теле. Даже дышать было трудно.
Сразу после завтрака ее осмотрел доктор. На вопрос Лизетты, как долго ее здесь продержат, последовал весьма странный ответ:

– Мистер Холлингсуорт распорядятся, чтобы до завтра вас не выписывали.

– Меня интересует ваше мнение.

– По‑моему, можно и сегодня, но только если вы будете выполнять предписания.

– Какие?

– Неделю не двигать рукой и находиться в состоянии полного покоя и отдыха.

– Я сама доберусь до дома, – заявила Лизетта.

– А мистер Холлингсуорт? Вы даже не поставите его в известность?

– Я хочу сделать ему сюрприз.

– Хорошо, я поручу сестре оформить выписку. А вас прошу пока не покидать палату.

Смысл последней просьбы дошел до нее, только когда перед ней предстал Джейк, заслонивший собою все свободное пространство. Вид у него был по обыкновению непроницаемый, но Лизетту это не обмануло.

– Что вам здесь понадобилось? – напустилась на него она.

Он взглядом пригвоздил ее к месту.

– У доктора хватило ума мне позвонить. Вам бы это, конечно, в голову не пришло.

Он был взбешен, но пытался держать себя в руках.

– Я сама о себе позабочусь! – с вызовом проговорила Лизетта.

Он оценивающе оглядел ее фигурку.

– По‑моему, вы переоцениваете свои силы.

– Вам незачем было приезжать, я бы прекрасно добралась на такси.

Джейк, пытаясь сдержаться, засунул руки в карманы и угрожающе понизил голос:

– А чем вы расплатитесь с водителем? Сумочку‑то вашу похитили.

Она только теперь вспомнила, что ее ограбили.

– Моя машина…

– С машиной все в порядке: ее перегнали в гараж. Но поскольку все ключи пропали, я велел сменить замки и в машине, и в квартире. – Он чуть помедлил. – Ну, если вы готовы, можно ехать.

Они прошли через приемный покой, и Лизетта опять‑таки с опозданием осознала, что и счет за лечение оплатил Джейк. От этой мысли ей стало не по себе.

Его «ягуар» стоял у входа; Джейк помог ей устроиться на сиденье, потом обошел машину и сел за руль.

Домой они ехали в полном молчании, и только когда он, открыв новым ключом дверь квартиры, вошел следом, Лизетта неуверенно запротестовала. – Я приготовлю поесть, и пожалуйста, не спорьте!

– Но я не голодна, мне хотелось бы побыть одной, если вы не против. – Я против. Она изумленно раскрыла глаза.

– То есть?