— И начал работать в яхт-клубе?
— Да, все в том же сорок шестом. Ему было за тридцать. Он считал везением то, что смог стать инструктором по управлению лодками в яхт-клубе Коннектикута. Он тогда еще не знал, что его ожидало.
— Но ведь это было совсем неплохо, не так ли? В конце концов, Сэчем Пойнт прекрасный клуб.
— Да, он был совсем неплохим. Как я уже говорил, он встретил в нем мою маму. Они жили в небольшом коттедже на территории клуба. Их дом был отгорожен от клуба проволочной изгородью. Вначале мой отец очень любил свою работу. Лодки и моряки были нужны ему как воздух. Но сама работа была дерьмовой. Членам клуба совсем не требовался тренер, чтобы учить их испорченных и зажравшихся детей плавать на лодках. Им была нужна сиделка. Люди, которые входили в клуб, не интересовались этим спортом. Они его даже не любили. Лодки были нужны им исключительно для показухи. А отец был их ручной обезьянкой из Англии. «Пэдди, мой мальчик», говорили они. Они всегда называли его «мальчик», хотя ему было уже за сорок. «Пэдди, не отвезешь ли мою жену и детей на небольшую прогулку?» Или: «Пэдди, проследи, чтобы на моей лодке был достаточный запас Тенкверея» [52]. Или: «Пэдди, тебе не нужно приходить сегодня вечером на шашлыки. Это будет частная вечеринка — только для членов клуба». Я просто не понимаю, как он мог выносить это так долго. Хотя, на самом деле, я это знаю.
— И как же?
— Он очень много пил.
— Для тебя это было нелегко.
— Да.
— Почему же он не бросил клуб и не вернулся с тобой в Англию?
— Он влюбился.
— О!
— Вот тут-то на сцене и появился твой дружок Элистер. И, если ты не возражаешь, я бы оставил рассказ об этом до следующего раза. Я здорово устал. У меня завтра будет тяжелый день — предстоит сфотографировать два дома.
Кулли поднялся с кровати и потянулся.
— Можно я проверю свой автоответчик? — спросил он.
— Конечно. Телефон там.
Я спустилась вниз, чтобы приготовить чашку чая. Вернувшись, я обнаружила, что Кулли уже разделся и лежит в постели.
Я тоже разделась и залезла к нему под одеяло, оставив чашку с чаем на столике.
— Все в порядке? — спросила я. — Похоже, у тебя немного испортилось настроение.
— Прости. У тебя и так полно забот. Не хватало и мне еще превратиться в брюзгу.
— Я знаю способ излечить тебя от брюзгливости, — игриво сказала я. Я поцеловала его в губы и прижалась своим обнаженными телом к его. Потом я дотронулась до его члена. Он был мягким. — Скоро вернусь, — прошептала я и погрузилась под одеяло. Я сжала губами его вялый пенис и начала яростно сосать его.
— М-м-м-м, — застонал он через несколько секунд. — Я становлюсь все менее брюзгливым с каждой минутой.
— Мня это радует, — промычала я. Довольно трудно говорить внятно, когда мужской член доходит чуть ли не до середины твоего горла.
Я продолжила массаж губами ставшего уже твердым, как камень, члена Кулли. Рукой я ласкала его мошонку. Его дыхание участилось, он начал вращать нижней частью тела.
— Быстрее, быстрее, — неожиданно простонал он.
О, Господи, подумала я. Он хочет кончить мне в рот. С моим первым мужем я никогда не занималась оральным сексом. А в те несколько раз, когда я проделывала это с Сэнди, он предусмотрительно вынимал свой член из моего рта и предпочитал, чтобы я закончила дело руками. Но на этот раз для меня все было внове. Все было так необычно, открыто и увлекательно. Я не стану увиливать и не отступлюсь. Я не лишу Кулли того, что, согласно информации, полученной мной по телевидению и из соответствующих книг, являлось наивысшим наслаждением для мужчины — получить разрядку во рту своей возлюбленной.
И я начала сосать все быстрее и быстрее. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Меня совершенно не; мутило.
— О, Господи! О, Господи! Я… ааааааа!
Издав звук «ааааааа», Кулли выбросил струю расплавленной лавы.
Давай, глотай, ты, дерьмо цыплячье, подстрекала я сама себя. Вряд ли это по вкусу хуже той жирной маринованной селедки, которой твоя мама пичкала тебя в детстве.
Я сосчитала до трех и проглотила сперму Кулли. Это и близко не было похоже на маринованную селедку. На самом деле, сперма напомнила мне очень кислые лимонные меренги.
Чувствуя большое удовлетворение и не меньшую гордость за себя, я вылезла из-под одеяла и улеглась на подушку рядом с Кулли.
— Спасибо тебе, — прошептал он и поцеловал меня в губы. — Я могу как-нибудь отблагодарить тебя?
— Да, но ты же сказал, что устал, что утром тебе предстоит сфотографировать два дома.
— Утро вечера мудренее, а сегодня я еще не закончил все свои дела.
И это было правдой.
Глава 13
— Не хочешь пойти со мной на работу сегодня? — спросил Кулли, когда мы пили кофе в моей кухне. — Я буду фотографировать для агентства по продаже недвижимости один дом в порту Лэйтона неподалеку от того мавзолея, который Элистер Даунз называет домом.
— Рядом с «Вечностью»?
— Почти.
— А я не помешаю?
— Не-а.
— А как же телерепортеры и полицейские детективы, которые, похоже, следуют за мной по пятам?
— А пошли они на…
Мы отправились в порт на «джипе» Кулли. Стояло солнечное и морозное утро. Февраль близился к концу, и настроение мое было приподнятым. Меня радовала возможность увидеть Кулли за работой.
— Видишь, Сонни? — сказал он, указывая в окно. Мы ехали по дороге, с которой открывался прекрасный вид на порт. — Дом, который нам предстоит снимать, — следующий за «Вечностью».
Мы уже подъезжали к дому Элистера, когда по его подъездной дорожке пронесся черный «кадиллак». — Кулли, смотри! Эта машина сейчас врежется в нас! — закричала я.
Кулли резко повернул влево и увернулся от машины, которая едва не врезалась в нас с той стороны, с которой сидела я. Мы остановились на тротуаре встречной полосы, в то время как водитель «кадиллака», не останавливаясь, поехал дальше.
— Черт, повезло нам, — сказал Кулли, роняя голову на руль и пытаясь прийти в себя. — С тобой все в порядке?
Я была потрясена, но не тем, что едва не попала в аварию. За рулем машины, которая в нас едва не врезалась, сидела моя мама, либо человек, невероятно на нее похожий. От осознания этого голова моя пошла кругом.
— Кулли, ты заметил водителя этого «кадиллака»? — спросила я.
— Не четко. Единственное, что я видел, это была женщина.
— Да, и я почти уверена, что это моя мать.
