— Да что твоей матери делать в доме Элистера Даунза? Ты никогда не говорила, что они друзья.
— Они и не друзья. Именно поэтому все это так странно.
— У твоей матери черный «кадиллак Севиль»?
— Да.
— Хорошо. Но это еще ничего не доказывает. У многих есть «кадиллаки». Твоя мать плохо водит машину?
— Нет. Она хороший водитель.
— Да, но эта женщина едва не врезалась в нас. Так что это, скорее всего, не твоя мать.
— Говорю тебе, это была моя мать. Ты видел дым в салоне той машины? Моя мать курит сигареты одну за другой. Она и шагу не сделает без пачки «Винстона».
— Ну хорошо, это была твоя мама, и она не такой уж хороший водитель, как ты думала. Но что она делала в доме Элистера?
— А вот в этом, мой дорогой, мне как раз и хочется разобраться.
За одиннадцать лет моей работы в газете мама ни разу даже намеком не дала мне понять, что знала или когда-либо встречала сенатора Даунза. Напротив, она частенько интересовалась у меня, что он был за человек, что я о нем думаю, встречается ли он с женщинами и тому подобное. Так какого же черта она, сломя голову, неслась из его дома в десять часов утра? В конечном счете, я была заинтригована.
— Хочешь, поедем за ней до ее дома, и ты спросишь, что она там делала? — предложил Кулли.
Я бы с радостью согласилась, но Кулли надо было сфотографировать дом, и я не хотела, чтобы он опоздал из-за меня.
— Я позвоню ей, как только приеду домой, — сказала я, думая о том, сколько времени займет съемка и как долго я смогу вытерпеть это неведение по поводу того, что же ответит моя мама.
Дом, который предстояло фотографировать Кулли, был особняком в колониальном стиле или стиле Тюдор. Лучше всего его можно было охарактеризовать как «современный замок». Это был большой отштукатуренный дом, площадью не менее двадцати пяти тысяч квадратных футов, построенный в наше время, но выглядевший так, будто возник из средневековья.
— Кому нужен дом с башнями? — удивился Кулли, выгружая из машины свое снаряжение. — Неужели люди не понимают, что это Коннектикут и стены с бойницами здесь совершенно ни к чему?
Я рассмеялась:
— Будь терпимее. Не у всех такой безупречный вкус, как у тебя.
— Вкус здесь ни при чем. Все дело в доходах.
Кулли не шутил. Даже я, бывшая принцесса королевства благосостояния, была поражена показным богатством этого места. Между прочим, владельцы назвали свой дом Колоссом.
— И за сколько продают эту безделицу? — спросила я.
— За шесть миллионов.
— Ты шутишь? Да он занимает площадь не более акра.
— Это так, но все дело в доме. Подожди, увидишь сама.
Кулли оказался прав. Этот дом был просто невероятен. Куда бы я ни посмотрела, всюду мрамор, зеркала, позолота и еще больше мрамора, зеркал и позолоты. Комнаты были огромными, потолки — не ниже двадцати футов. В кухне стояла не одна, а целых три электрических плиты, три посудомоечных машины и три холодильника с морозильными камерами. Из прихожей можно было пройти не в одну, а в две туалетные комнаты для гостей: одна — женская, а другая, поменьше, мужская, которая еще называлась «оружейной комнатой». В каждой из них был камин. На втором этаже располагалась хозяйская спальня, в которую вела мраморная лестница вдоль целиком застекленной стены. К спальне примыкало три ванных комнаты, плюс туалет, студия, три каминных комнаты и полностью оборудованный внутренний бассейн. На третьем этаже, куда можно было подняться на лифте, располагались три спальни, каждая с ванной и камином, пять комнат для горничных с ванными, большая кухня и курительная комната.
— Уфф! Я больше не могу, — сказала я, когда мы с Кулли закончили осмотр. Владельцами дома была весьма напряженно державшаяся, хорошо одетая пара. Оба, и муж, и жена работали. Они сказали, что им обоим надо отлучиться на деловую встречу, но во время ленча они вернутся и проверят, как идут дела.
— Что это они решили продать свою лачугу? — спросила я. — Им стало в ней тесновато?
— Они купили этот дом в бесшабашные восьмидесятые. А теперь у них наступили перебои с деньгами, как и у тебя.
— Они оба работают, кажется, брокерами?
— Так было. Теперь они оба потеряли работу.
— Тогда на какую же встречу они так спешили?
— Это собрание оказавшихся не у дел «белых воротничков» Лэйтона. Ну, ты понимаешь, группа поддержки тех, кто потерял работу.
— Ого! Откуда ты все это знаешь?
— Мне сказал об этом агент. Настоящие агенты по торговле недвижимостью знают все о личных делах своих клиентов и не делают из этого секрета.
Теперь понятно. При мысли о том, сколько всего обо мне могла порассказать Дженет Клейборн, я содрогнулась.
Нынешним утром Кулли должен был сфотографировать громадную гостиную этого Колосса. В ней, не подумайте, что я шучу, было, по крайней Мере, семьдесят пять предметов мебели всех времен и стилей. Кресла, столы, диваны, — список был бесконечным. В гостиной также находилось множество очень больших статуй обнаженных женщин, чьи груди так сильно выдавались вперед, что об них трудно было не удариться. Но самой большой трудностью для фотографа являлись зеркала. Они были повсюду, даже над камином.
— Как же мне снимать эту комнату? Ведь где бы я ни расположил освещение, обязательно будет отражение, — недоумевал Кулли.
Я пожала плечами.
Следующие два часа Кулли посвятил перестановке мебели, возне с лампами и попыткам сделать фотографии без отраженного света. Могу сказать, что он был полностью измотан, когда повалился на один из диванов и сказал:
— Если бы не февраль, я бы сказал, давай наплюем на всю эту ерунду и отправимся в плавание.
Я поцеловала его.
— Сейчас полдень, и солнце переместилось за дом. Это облегчит твою работу?
— Не очень, но я буду стараться. По крайней мере хозяева дома не дышат мне в затылок.
Кулли ошибся. Едва он произнес эти слова, как появились мистер и миссис Экс-Брокеры.
— Мы подумали, — сказал мистер Экс-Брокер, расхаживая взад-вперед перед Кулли. Собрание группы поддержки не сделало его менее возбужденным, — и решили просить вас прийти и сфотографировать гостиную позже.
— Насколько позже? У меня есть и другие дела, — сказал Кулли, которого явно не обрадовало это предложение.
— Около трех часов утра, — сказал мистер Экс-Брокер.
— В три часа утра? Вы что, с ума сошли? — поразился Кулли.
— Мы посмотрели по календарю, — объяснял мистер Экс-Брокер, игнорируя возмущение Кулли. — Сегодня ночью будет полнолуние, и в три часа ночи луна пройдет как раз мимо окон гостиной. Это придаст комнате очень живописный вид. Фотографии будут просто потрясающими.
Мы с Кулли посмотрели друг на друга, не веря своим ушам, и едва сдержались, чтобы не рассмеяться. В глубине души я была возмущена таким идиотским обращением с Кулли. Не удивительно, что он стал таким насмешливым, подумала я. Большинство людей с деньгами действительно сумасшедшие.
— Послушайте, ребята, — с жаром произнес Кулли. — Я сфотографирую вашу гостиную сейчас, а не в три часа ночи! Сейчас! И фотографии будут великолепными, неважно, с лунным светом или без. Глядя на них, все захотят купить ваш дом. О'кей?
Мистер и миссис Экс-Брокеры скривили свои лица.
