а она работала в отделе городских новостей и писала о заседаниях комиссии по планированию, школьных бюджетах и тому подобных вещах. Сэнди никогда не любил Джулию, возможно, потому, что она никогда не стремилась искать мужское покровительство. Она некоторое время была замужем за нынешним мэром Лэйтона, но быстро развелась, как только поняла, что его понятие о равноправии ограничивалось тем, что он позволял ей время от времени ездить на его машине. Может быть, Сэнди не любил Джулию еще и потому, что она всегда страстно рассуждала об охране природы и сокращении дефицита, а это были темы, обсуждение которых делало Сэнди страшно нервным. Еще одной причиной, почему он не любил ее, могло быть то, что она была демократом. Кто знает. Я же просто обожала Джулию, хотя она частенько высмеивала мой образ жизни, и я начинала чувствовать, что жизнь моя столь же мелка, как вода в моей ванне джакузи.
— Все присутствуют? — произнесла Бетани, призывая всех к порядку. — Мой отец попросил меня поговорить сегодня с вами о Мелани Молоуни. Как вы все уже слышали, она пишет о нем книгу. — Мы с Джулией украдкой обменялись взглядами. — Вы наверняка знаете, что эта женщина купила дом в Лэйтоне. — Конечно, я об этом слышала. Лиза Смит писала об этом в своей колонке. Она говорила, что Мелани Молоуни переехала в Лэйтон из Чикаго, чтобы быть поближе к главному герою ее новой книги, и собиралась вместе со своим помощником опросить десятки друзей и знакомых Элистера, которые живут в нашем тихом городке. — Мой отец просил передать вам, что если Мелани Молоуни обратится к кому-либо из вас, вы должны недвусмысленно дать ей понять, что не собираетесь с ней разговаривать. Мой отец просил напомнить вам, — продолжала дочь Элистера, — что он много делает для тех людей, кто относится к нему лояльно, но он никогда не пошевельнет пальцем ради тех, кто таковыми не является. Другими словами, если вы будете разговаривать с Молоуни, то сделаете это на свой страх и риск.
— А что сенатор сделает, если мы все-таки заговорим с Молоуни? — спросила я Джулию после того, как собрание закончилось. — Он что, уволит нас? Или просто разобьет наши коленные чашечки?
Джулия пожала плечами.
— Пойдем перекусим, — предложила она. — Мелани Молоуни — это проблема Элистера, а не твоя.
Глава 3
— Так значит, этот сукин сын вернулся к своей первой жене, — размышляла Джулия, пока мы ели запеченного тунца с помидорами в местном ресторанчике, специализирующемся на блюдах, приготовленных на гриле. Назывался он «Белинда» и принадлежал бывшей фотомодели с Виктория Стрит. — Только не вздумай сохнуть по нему, Кофф, — она погрозила мне пальцем.
— Ты же ведь никогда особенно не любила Сэнди, не так ли?
— Ну, в общем ты права. Он самая настоящая задница, к тому же еще обманщик и дурак. Тебе будет без него лучше.
— О, не останавливайся, Джулия. Расскажи мне, что же ты на самом деле о нем думаешь, — рассмеялась я.
— Я говорю на полном серьезе, Кофф. В нем все показное, ничего настоящего.
— Ну, как тебе сказать, когда я выходила замуж, настоящего у него было немало — солидный счет в банке, доходный универмаг, огромное количество ценных бумаг…
— Да-а, а как же душа? Она у него есть? — рассердилась Джулия. Она была высокой женщиной сорока лет, кость у нее была широкая, волосы темные, заплетенные в длинную косу. Глаза ее тоже были темными. Вообще ее внешность можно было охарактеризовать как «представительную». Она представляла собой тот тип целеустремленных деловых людей, которые за милю слышат звонок телефона. — Хоть он и редкостная жаба, но он не самая большая из твоих проблем.
— Да? А в чем же моя самая большая проблема?
— Ты сама. Тебе никогда и в голову не приходило, что ты можешь жить сама по себе. Ты всегда думала, что Сэнди необходим, чтобы обеспечивать тебя. Теперь ты убедилась, что была не права.
— Да о чем ты говоришь? Я действительно нуждаюсь в Сэнди, чтобы он обеспечивал меня. Я не могу сама платить за особняк Маплбарк.
— Сэнди тоже не может за него платить. Разве не это ты мне рассказывала? Да он и не будет платить за этот дом. Это просто неприлично большой дом для двоих. Просто неприлично. Уезжай из него и подыщи себе что-нибудь более подходящее.
— Я и пытаюсь. Этим утром я выставила его на продажу. Но как я буду содержать его все то время, пока он не будет продан? Тех крох, которые я получаю в газете, не хватит на оплату электричества, отопления, кабельного телевидения и уборку мусора. Джулия, я по уши в дерьме. Это действительно так.
— Тогда прекращай вести жизнь королевы.
— Я это сделала, — сказала я, пытаясь избежать оборонительного тона. — Я уже отказалась от услуг зеленщика.
— Да ну? А что дальше?
— Я заправляюсь бензином на станциях самообслуживания и сама делаю себе маникюр.
— Фигня, — сказала Джулия.
— А еще я рассчитала домработницу.
— А как же ты собираешься продавать дом, если он будет не убран? — удивленно спросила Джулия.
— А кто тебе сказал, что он не будет убираться? Я сама все мою и чищу.
— Да уж, конечно.
— Это правда. В чем я действительно поднаторела, так это в уборке дома. Меня воспитывала моя мама, которая до такой степени помешана на аккуратности, что даже обрезает листья салата, когда готовит сэндвич, чтобы они точно соответствовали размеру куска хлеба.
— Так что, у твоей матери не было домработницы?
— Конечно, была и сейчас есть. — За долгие годы моя мамочка умудрилась сменить десятки домработниц. Она обращалась с ними так, как Джордж Стейнбренер[18] обращался со своими менеджерами. — Но она заставляла меня убирать дом чуть ли не каждый день.
— О'кей. Ты собираешься экономить деньги, убирая самостоятельно твой большой дом. Второй вопрос: каким образом ты собираешься зарабатывать себе на жизнь?
— Хороший вопрос. Понятия не имею.
— Господи Боже, Кофф. Тебе хорошо удаются репортажи о знаменитостях. Какого черта ты не сменишь эту газету на работу в одном из крупных изданий, например, в журнале «Пипл»?
— Я не знаю, как к этому подступиться.
— Да просто сделай это, — сказала самоуверенная и деловая Джулия. — Ты умеешь общаться с людьми. Если ты можешь писать для небольшой газеты, то почему же не сможешь делать это для крупного издания?
Джулия была права. Почему же я не смогу? Работая в «Коммьюнити Таймс», я брала интервью не только у бизнесменов нашего городка и увядших актрис. Я беседовала и с бейсболистами из высшей лиги, и с актерами, получившими «Оскара», и с авторами бестселлеров. Вполне возможно, что я уже была готова выйти на более высокую орбиту. А уж с большими деньгами я справлюсь и подавно.
— Кофф, выход у тебя есть. Но почему бы тебе, в ожидании лучших времен, не попросить твою мать, чтобы она помогла тебе со счетами?
— Ни за что. — Сказав это, я так стукнула стаканом, что остатки вина расплескались из него на стол. — Моя мать заставляет меня почувствовать себя полной неудачницей, потому что я не смогла сохранить брак. Обещаю тебе, я сама выкарабкаюсь из этой дыры. Без ее помощи.
— А как насчет мужчин на горизонте? — спросила Джулия, поднимая одну бровь. — Ты же не собираешься сидеть у разбитого корыта. У тебя, наверное, уже есть на примете какой-нибудь паренек? А, Кофф?
