«Тома Гийом».
В следующий раз поселенцы появились на Бурбоне в 1663 году. Ими оказались два француза, добровольно приплывшие на остров, и десять малагасийских рабов, среди которых были три женщины. Рабы, после неудавшейся попытки убить своих хозяев, бежали в горы. Согласно одному из источников, они хотели забрать женщин себе, «ибо черные должны иметь женщин». Однако, когда за ними стали охотиться французские солдаты, беглые рабы вернулись обратно, поверив в данное им обещание о помиловании. Малагасийки со временем прижили детей как с туземцами, так и с французами.
Приблизительно в эти же годы во Франции была создана Ост-Индская компания, которая в 1665 году выслала из Бретани четыре судна на Мадагаскар и Бурбон. На Бурбоне высадилось восемнадцать или двадцать человек, а так как имена большинства из них известны, то нетрудно установить, что именно они положили начало заселению этих островов. Даже на Сейшелах встречаются такие фамилии, как Оора и Мюссар, ведущие свое происхождение от этих колонистов.
Некоторым из них достались француженки. В 1667 году новый корабль высадил на остров нескольких «сироток», добродетельных девиц из дома для бедноты во Франции. В этом году на Бурбон прибыло в общей сложности восемь француженок и тринадцать малагасиек. В 1671 году за ними последовали еще несколько малагасиек, в 1676 году — парочка уличных женщин из Парижа и, наконец, в 1678 году — четырнадцать женщин с Коромандельского берега, часть из которых была португальского происхождения.
Женщины, приезжавшие на остров без мужей, туг же выходили замуж, а те, что становились вдовами на острове, быстро находили новых женихов. Об остром недостатке женщин говорят, например, такие сведения: в 1685–1700 годах тридцать три девочки были выданы замуж в возрасте между десятью и четырнадцатью годами.
Таким образом было положено начало первому коренному населению острова, в формировании которого приняли участие представители различных стран и континентов. В 1696 году на Бурбоне насчитывалось не более 488 жителей всех возрастов и национальностей. Затем — новое переселение. И в 1711 году на нем уже насчитывалось 1300 человек. Между тем, на соседнем с ним острове — Маврикии — остались лишь беглые рабы.
Еще во времена голландского господства в Индийском океане морские разбойники, охотившиеся за дорогими товарами индийских купцов, почти беспрепятственно заходили на Маврикий и запасались там продовольствием. После ухода голландцев остров снискал еще большую популярность у пиратов. Основные их опорные пункты, однако, находились на Мадагаскаре. В бухте нынешнего Диего-Суареса один из разбойников даже Учредил «социалистическую» республику под названием Либертация, или Либерталия, с общей собственностью на награбленные товары и другое имущество. Его «коллеги» обосновались в других уголках острова, а также на острове Сент-Мари. Большей частью они сбывали свою «продукцию» в Северной Америке. Любопытно, что двое из пиратов даже оставили свой след в шведской истории.
Этим двум личностям удалось одурачить самого Карла XII. В 1848 году граф Ганс Вахтмейстер защитил в Упсале диссертацию на тему «О планах и мерах Швеции в отношении морских разбойников на Мадагаскаре. 1718–1727 годы», из которой следовало, что по мере того, как положение пиратов в Индийском океане становилось все более сложным, они стали искать защиты у европейских правителей. В Англии, однако, их ждал весьма холодный прием. Иначе дело для них обернулось в Швеции. Когда в 1718 году Карл XII находился в Стрёмстаде, ему нанесли визит два пиратских «депутата», Морган и Моннери, которые лестью и вымыслом о несметных сокровищах обратили на себя королевское внимание.
Мадагаскарские пираты предложили в обмен на покровительство Швеции «внести сумму значительно больших размеров, чем та, которая была предложена Англии, равно как большим числом кораблей своих усилить шведский флот». Швеция в то время находилась на грани банкротства, к которому ее привели неудачные походы Карла XII и его длительный плен в Турции. А посему предложение показалось королю соблазнительным. Когда же оба морских разбойника еще и обещали сделать Сент-Мари шведской колонией, а также — свою помощь в завоевании близлежащего побережья Мадагаскара, король пришел в такой восторг, что назначил Моргана шведским губернатором Сент-Мари, снабдив его полномочиями «в будущем также основать колонию на самом Мадагаскаре».
Влиятельный советник короля барон Герц полностью согласился с тем, что нельзя упускать случая поправить скудные финансы Швеции. Но прежде, чем удалось что-либо сделать, Карл XII был убит на поле брани, а Герц казнен. Однако «мадагаскарские» планы не канули в бездну забвения. Была образована «Мадагаскарская комиссия», и дело зашло так далеко, что в 1721 году в Карлскруне снарядили фрегаты «Яррамас» и «Фортуна», которые должны были плыть к Индийскому океану в сопровождении других судов, поставленных Морганом и его компаньонами.
Фрегаты направились в испанский порт Кадис для окончательной экипировки. Однако деньги кончились прежде, чем экспедиция была готова продолжать плавание. Морган, судя по всему, довольно ловкий мошенник, раздобыл капитал в одном из мадридских торговых домов. Между тем шведский капитан Ульрих стал более осмотрительным. Он заявил, что «считает удобное время для плавания вокруг мыса Доброй Надежды упущенным», и вернулся на родину.
В Швеции его возвращение восприняли с большим разочарованием. Как риксрод[32], так и «Мадагаскарская комиссия» «поддерживали короля в том, чтобы продолжить экспедицию, в надежности которой они не сомневались, прежде всего потому, «что она была начата столь проницательным господином, как Его Величество». Но длительное взвешивание всех «за» и «против» так ни к чему и не привело, хотя бы потому, что Морган и его компаньоны не могли больше финансировать свою долю предприятия.
Мадагаскар был предан забвению, пока в 1726 году в Стокгольме не объявился некий морской капитан Спаак, который заявил, что если только ему дадут фрегат с сорока пушками, он вернется с Мадагаскара с сорока кораблями и тысячами тонн золота. Даже этот шутник был тепло принят весьма наивными правителями Швеции, и, если бы государственное казначейство не заявило, что оно не располагает требуемыми средствами, Секретный комитет, не задумываясь, выплатил бы мошеннику все, что он просил. С его согласия, однако, была подписана 141 акция, прежде чем некоторые руководящие лица поняли неладное и отказались от этой затеи.
Таким образом, Швеция избежала опасности быть вовлеченной в борьбу держав за Индийский океан, где она, несомненно, оказалась бы в «дурной» компании. Вместо этого в 1731 году была учреждена шведская Ост-Индская компания для заключения менее авантюристических сделок, главным образом для торговли с Китаем. Но слухи о сокровищах, собранных пиратами, живут и по сей день, причем не только на Сейшелах, но и на Маврикии, где, как известно, часто останавливался удачливый Ла-Бюз.
В местечке с впечатляющим названием Бэ-де-Томбо (Могильная бухта) я познакомился с одним маврикийским кладоискателем Бешерелем, который был женат на молодой шведской художнице Стине Спангенберг. Он высверлил и вырубил в скалах неподалеку от берега глубокие отверстия. По его рассказам, там он обнаружил три скелета. Рядом с одним из них лежали клинок и молоток, которыми, как считает Бешерель, был убит человек, дабы он не смог указать место, где спрятаны сокровища.
Семью метрами ниже Бешерель обнаружил — опять-таки если верить его словам — куски дерева и камни квадратной формы с магическими знаками, которые пираты обычно использовали для опознавания «матроса — наследника сокровища». Одно отверстие было заделано досками, вытесанными из дерева какой-то американской породы.
Он также показал мне камень, форма которого почти в точности повторяла форму черепа. Это — явный «знак», сообщил мне Бешерель. Лично я вовсе не был уверен в том, что не сама природа придала камню такую форму. Когда же Бешерель показал мне, как пираты «зацементировали» отверстие в скале, у меня возникло подозрение, что геолог в данном случае наверняка предпочел бы слову «цемент» название одной из вулканических пород. Честно говоря, мне было куда интереснее посмотреть красочные, своеобразные рисунки Стины Спангенберг, нашедшей вдохновение в пестроте народной жизни Маврикия.
Бешерель, однако, был так же уверен в том, что несметные сокровища Ла-Бюза находятся где-то поблизости, как Круиз Уилкинз — в том, что они спрятаны на Маэ. И многие верили этому. Сверлить отверстия в скалах и не пускать в них грунтовую воду — довольно дорогое занятие. И подобно своему
