Виновата только я...

– Ну, конечно, я пока не голодаю и не на улице, – был вынужден он признать. – Скажите мне лучше, я правильно догадался, что жена вашего отца – не ваша мать?

Она кивнула.

– Моя мать умерла несколько лет назад.

– А когда ваш отец снова женился?

– Спустя пару лет.

– И вы не любите свою мачеху?

– Мы не ладим, – согласилась Луиза холодно.

Теперь Закери рассматривал ее с любопытством и легкой враждебностью. Ее лицо ему хорошо запомнилось во время его непродолжительного пребывания в их больнице. Как-то ночью он проснулся и увидел рядом с собой это холодное овальное лицо с отстраненным взглядом голубых глаз, с волосами, стянутыми на затылке и делавшими ее похожей на монашку, одетую в бело-синюю униформу. Тогда она ему страшно не понравилась, но сегодня, в своем темно-красном жакете и белом свитере, облегавшем тело, она выглядела очень женственно и соблазнительно.
Теперь она ушла в себя, от нее повеяло таким холодом, что у Закери волосы на затылке зашевелились.

– Почему вы ее не любите?

– Потому что она ненавидит меня! – Ее голос звучал так, словно она защищалась, и он улыбнулся про себя.

– Интересно, а что явилось раньше – ее ненависть или ваша? – Закери без труда представил себе тот прием, который оказала эта женщина своей будущей мачехе. Без сомнения, с тех пор как умерла ее мать, они с отцом были неразлучны, крепко связаны общим несчастьем. И, должно быть, она была шокирована, когда отец наконец-то смирился с утратой и нашел другую женщину. Как он посмел? – постоянно спрашивала она себя. Ведь он был ее отцом. Он должен был теперь тосковать по ее матери, а не жениться через несколько лет после ее кончины.

– Я бы постаралась полюбить ее, если бы с самого начала она не дала мне понять, что мое присутствие рядом с ними абсолютно нежелательно! – яростно возразила Луиза. – Нелли не хотела, чтобы люди видели нас вместе. Они бы подумали, что она моя сестра. Она ведь всего на пару лет старше меня.

Его брови удивленно изогнулись.

– Правда? Сколько же тогда вашему отцу?

– Пятьдесят. Они с матерью поженились еще совсем молодыми.

– А мачехе сколько лет?

– Скоро тридцать.

Он кивнул, задумчиво рассматривая ее.

– Значит, вам… двадцать восемь?

– Двадцать семь.

– Вы выглядите моложе. – Странно, ему казалось, что ей немногим больше двадцати. – Должно быть, дело в том, что вы похожи на девственницу, – добавил он сухо и хитро улыбнулся, заставив ее в очередной раз покраснеть. – Вы знаете, это вовсе не ругательное слово.

– У вас оно прозвучало именно так.

Он засмеялся, блуждая взглядом по ее телу: по высокой груди, тонкой талии, стройным ногам, бедрам.

– Что-то вы чересчур разволновались, – протянул он, а потом быстро произнес: – Я угадал?

Она подпрыгнула, будто ее ужалила оса, и переспросила:

– Что угадал?

– Что вы девственница, – пояснил он, хотя был уверен, что она и так все отлично поняла.

Покраснев, как помидор, она произнесла, запинаясь:

– Я… я… я не отвечаю на подобные вопросы!

– У меня такое чувство, что я все-таки прав, – произнес он, поражаясь ее