– Молодец! – Зои сказала это так, словно похвалила собаку за послушание. Она поспешно повернулась, чтобы уйти, не дожидаясь, пока Хэл начнет позволять себе вольности.
– Осторожно! Зои засмеялась.
– Спасибо, Хэл. Я стала, ужасно невезучей, с тех пор как попала в аварию. Раньше такого не было.
– Возможно, авария имела психологические последствия, – серьезно проговорил Хэл, поддерживая ее за талию. – Ты нервничаешь, вот и попадаешь в разные истории.
– Возможно. – Она даже удивилась, насколько точно он определил ее состояние.
Потом она почувствовала, что рука Хэла легко скользит ей по спине, и у нее возникло сильное подозрение, что он собирается воспользоваться ситуацией. Только Зои собралась отодвинуться от него, как позади раздался холодный голос:
– Репетируете? Или это в самом деле любовная сцепа?
Глава 9
Хэл отпустил Зои и резко обернулся. Узнав своего кузена, он мгновенно успокоился:
– О, привет, Коннел! Мы как раз говорили о тебе!
– В самом деле? – протянул Коннел, напряженно глядя на Зои. Этот тяжелый, пристальный взгляд медленно скользил по ее фигуре, рыжим волосам, чуточку растрепанным ночным ветром, чувственным алым губам, по всему ее телу, обтянутому ярко‑красным платьем. Он словно прикидывал, какая она без одежды.
Зои заволновалась. У него был точь‑в‑точь такой же вид, как в тот вечер их первой встречи под дождем: зловещий, напряженный, внушающий страх. Коннел явно сердился. Но почему? Что он так уставился на нее? Его глаза обвиняли, как будто Зои совершила преступление.
– Мне не показалось, что вы разговаривали, – резко произнес он. – У меня сложилось совсем иное впечатление относительно того, что вы делали.
Хэл, польщенный, надулся, как индюк. Его тщеславие было непомерно. Вероятно, он вообразил, что, наконец, сломил ее сопротивление и Зои теперь без ума от него, как и все другие женщины! Зои хотелось ударить его.
Ей предположение Коннела вовсе не льстило. Напротив, она была оскорблена. Неужели Коннел действительно думает, что она флиртовала с Хэлом? После всего того, что говорила о нем?
– Тем не менее мы действительно говорили о работе, – холодно сказала Зои.
– О да! Ну конечно, вы говорили о работе! Как я мог подумать что‑нибудь еще? Ради бога! Конечно, здесь, под луной… – он сделал паузу, циничная улыбка тронула ему губы, – в этом платье… что еще можно делать, как не говорить о работе!
– Но это правда! У меня возникла замечательная идея! Впрочем, пусть Хэл тебе расскажет.
Она ушла прежде, чем кто‑либо из мужчин успел остановить ее, но, идя к дому, она спиной чувствовала враждебный взгляд Коннела.
Это была действительно замечательная идея – снять ту сцену в саду, чтобы придать фильму особое очарование. Только бы Коннел не отказался. Теперь, когда он так разозлился, неизвестно, как он себя поведет.
Во всяком случае, Зои была довольна, что это Хэл, а не она, сейчас объясняется со своим кузеном. Пусть Коннел укусит его побольнее. Ей было совершенно не жаль Хэла. Особенно после того, как он повел себя сегодня.
– Ради Бога, что ты делала в саду с Хэлом Таксфордом? Я думала, ты его не выносишь!
– И ты туда же!
– В смысле?
– Да ничего особенного!
– Та‑ак. Коннел? – Глаза Санчи заблестели. – Я видела, как он вышел в сад. И на чем же он вас поймал?
– Ни на чем. Неважно. Вечно он думает всякие гадости, вот и все. – Заметив легкую улыбку сестры, Зои разозлилась:
– И ты туда же! Хэл занят в моем фильме. Я что, не могу поговорить с ним?
– На празднике?!
Зои чуть не застонала. Ничего они не понимают в жизни! Они просто представить не могут, как сильно она любит свою работу! Она просто не может не думать о ней постоянно!
– С актерами бесполезно говорить, пока их гримируют. Они в это время все равно ничего не соображают, да и времени там особенно нет, – попробовала она объяснить сестре. – На съемочной площадке надо снимать, а не объяснять актерам их роли! Да еще надо проверять свет, реквизит…
– Что?
– Ну, это предметы, которыми пользуются актеры во время съемок!.. – Зои незаметно увлеклась, рассказывая, как снимают кино. Санча внимательно слушала. Они редко разговаривали о съемках, у них вечно не хватало на это времени, когда они оставались одни. Всегда кто‑нибудь из них спешил пожаловаться на свои личные проблемы. Обычно это бывала Санча. У Зои до сих пор не было серьезных личных проблем. До сих пор…
Она взяла себя в руки. Какие личные проблемы? О чем это она? У нее их не было и нет. Коннел… Просто в будущем она постарается держаться от него подальше, вот и все.
– Да, еще технический персонал требует внимания. Но с актерами труднее всего. Они хотят, чтобы ты все им объяснила: как говорить, куда посмотреть, как посмотреть. Только и слышишь:
«Мне улыбнуться?», «А может, лучше нахмуриться?», «Вы хотите, чтобы я сделал это или это?». А такие актеры, как Хэл Таксфорд, нуждаются в помощи особенно. Правда, он, что ему ни говори, всегда играет одинаково – и совершенно бездарно.
– Он хорош собой, – рассеянно заметила Санча, но казалось, она думала вовсе не о Хэле. Вздохнув, она сказала:
– Знаешь, я теперь думаю, что ошиблась, когда стала заниматься фотографией. Надо было учиться на оператора. Это так интересно! Жаль, теперь уже ничего не изменишь. В моем‑то возрасте…
– Прекрати! Какой такой у тебя возраст, чтобы ты не могла делать то, что
