звоню дежурному по части? Ты, Гладышев, и ты, Петухов, вы как свидетели пойдёте, или…
– Дрон, давай, по-братски эти банки поделим, и делу конец! А? – голосом потерпевшего спросил Петухов. – Дембель же на носу! Ты что, не понимаешь?
Андрей, почувствовавший себя уложившим сразу двоих бугаев на лопатки, отступать не собирался.
– Прапорщик Кучеренко попросил старшину, чтобы на время ремонта на продскладе все продукты питания, во избежание попадания в них ядовитых веществ, хранились в хорошо проветриваемых и подходящих для этого помещениях. – Сказав это, Андрей пристально посмотрел на постепенно трезвеющих солдатиков. – Для хранения тушёнки решили отвести нашу каптёрку. И вот что меня сейчас заинтересовало! – он сделал театральную паузу, – сколько раз? – он многозначительно посмотрел на Петухова и Гладышева, – сколько раз вы вытаскивали из-под подушки у спящего Манукяна тот самый золотой ключик, о котором ты, Петя, мне тут вещал? А?
Гладышев и Петухов одновременно встали. Никакой угрозы с их стороны Андрей не ожидал, но всё равно положил руку на рукоять штык-ножа. Петухов, как всякий пьяный, тянул всё ту же песню.
– Делиться же будем, Дрон!
Смерив их взглядом, Андрей решил добивать неприятеля.
– Ты знаешь, Петя, что я подумал? – сказал Андрей, пропустив мимо ушей предложение Петухова, – ведь если ваши пьяные физиономии, оформленные краденой тушёнкой, предстанут сейчас перед дежурным по части, то, я думаю, что дембель, о котором вы тут размечтались, повернётся к вам, мягко говоря, спиной!
Глазки Петухова забегали. Андрей же продолжал:
– А дежурный сегодня у нас кто?! – с ехидцей в голосе спросил пьяных дружков Андрей.
– А дежурный у нас сегодня – майор Глухов! – ответил он за Петухова и Гладышева, не ожидавших такого поворота событий. Внимательно изучив на их лицах реакцию на свои слова, он продолжил:
– И всем известно, что Глухов глух к мольбам о помиловании, особенно, когда звучат они из уст пьяных нарушителей, не стойко переносящих все тяготы и лишения воинской службы, а ворующих тушёнку для обмена на водку, или… не знаю, для чего ещё она вам понадобилась…
Петухов и Гладыш перестали переминаться с ноги на ногу и, не веря своим ушам, буквально открыв рты, приклеились взглядами к поймавшему их с поличным сержанту. Андрея это вполне устраивало. И он плеснул масла в огонь:
– И по факту этого воровства напишет товарищ майор бумагу! И потянется следствие, в результате которого всплывут все, время от времени исчезающие из каптёрки вещи, список которых на сегодняшний день будет… – Андрей никак не мог подобрать сравнение, но, вспомнив пошлую шутку Петухова, применил её в обратном направлении.
– Список этот будет подлиннее, чем хвост Сатаны! Да, Петухов?!
– Дрон, братан, говорю же, – давай поделимся! – стоял на своём Петухов.
– Ты что, Петухов, хочешь, чтобы стало известно не только о том, что ты вор, но и о том, что ты меня хотел на ворованную тушёнку купить, когда свою шкуру спасал? – сказал Андрей, даже не представляя какие последствия могут вызвать эти слова.
Лицо Петухова изменилось в считанные секунды. И без того маленькие глазки превратились теперь в щёлочки. Бегающий взгляд куда-то пропал. Мерзкая ухмылка исказила лицо солдата. Петухов, сопя от злости как паровоз, ехидным, скрипучим полушёпотом сказал:
– А ты что, хочешь, чтобы всем стало известно, что ты…
В этот момент Гладышев, стоявший рядом, толкнул Петухова локтем, давая понять, что тот далеко зашёл.
– Отлезь Гладыш! – рявкнул Петухов.
– Я бы не стал… – начал было Гладышев, Но Петухов заткнул его одним только взглядом, и продолжил:
– Дрон, если ты про эту тушёнку вякнешь, всем станет известно, что ты дрючишь свою родную сеструху!
Мир вокруг Андрея прекратил своё существование. Зелёные цвета сменялись голубыми и перетекали в какие-то красные оттенки. Все звуки отсутствовали. Существовало только зависшее в пустоте тело Андрея и осознание потери самого дорогого, что у него было. Опустошение! Полное опустошение!
На какое-то мгновение Андрей вернулся в реальность, когда Петухов, грубо толкая его в грудь, оттеснил от злосчастной сумки и, порывшись в своём кармане, достал оттуда мятую фотографию Люды. Он тыкал в лицо Андрею фото любимой сестры и просто любимой, самой дорогой для него девушки. Петухов произносил какие-то грязные слова, которые Андрей не разобрал, но понял, что они имеют отношение к нему и к его сестре.
Всё это время на втором плане маячила ухмыляющаяся рожа Гладышева, который тоже что-то постоянно говорил, неприлично жестикулируя.
Вдруг к Андрею вернулось нормальное восприятие. Он увидел как Петухов, с трудом оторвав от пола тяжёлую сумку, выходит из каптёрки. За дверью уже стоял Гладыш, мерзко похихикивая.
– Делиться надо! Понял, Дрон? – сказал Петухов и захлопнул за собой дверь.
В каком-то полу отключенном состоянии Андрей подмёл в каптёрке. Убрал все следы пребывания здесь «весёлой компании» и, закрыв дверь на висячий замок – гордость старшины, отправился в спальное помещение. Теперь надо было незаметно вернуть ключ на место. Он сомневался, что у него получится незаметно положить ключ под подушку спящего Манукяна. Но у него получилось. Манукян действительно спал очень крепко.
А через неделю Гладышев и Петухов подошли к Андрею с «коммерческим», как они выразились, предложением.
5
«Вот это номер! – думал я по дороге в комнату. – Дела-то у парня так запутаны, что решать их ему, похоже, пришлось самым древним методом «нет человека – нет проблемы». Натворил он, конечно, будь здоров, никаких сомнений тут быть не может. Но, мы же никогда не знаем, на какие поступки будем способны мы, если нас загнать в угол».
Я понимал, что для Андрея сейчас что-то вроде передышки. Крыша над головой, еда, сбитые с толку преследователи, возможность отдохнуть, собраться с мыслями, а возможно, и получить от меня инструкции на дальнейшую жизнь.
Меня бы самого сейчас не мешало бы хорошенько проинструктировать.
«Кто же из моих знакомых может посодействовать мне в этом непривычном деле, которое, даже страшно сказать, как называется!» – думал я, потому как проблему эту, рано или поздно решать придётся. И чем скорее, тем, естественно, лучше.
Самое удивительное, что у меня на этот счёт не было никаких идей. Я твёрдо знал только одно – парня надо вывезти из посёлка, где все не на шутку перепуганы, и любой житель, не задумываясь, сдаст его, а то и прихлопнет ко всем чертям. Накупили в девяностых оружия, а ведь оно за это время истомилось по крови. Да и руки у многих чешутся, знаю я тут некоторых.
Когда мы с Андреем вошли в комнату, нас со всеми почестями встретила кошка. Эта старушка – ровесница дома, умеет устраивать целые представления из своего появления.
– Ну что? – спросил я животное. – Где всё это время шлялась? Давай, дуй на кухню! Там тебя ждёт много интересного.
Пока мы с моим гостем ужинали, я не забывал подкладывать в кошачью плошку кусочки, которым она будет рада.
Ещё немного повертевшись у нас в ногах, зверюга, поставив хвост трубой, пошла на кухню.
– Понимает! – немного удивлённо сказал Андрей.
– Они много чего понимают. Просто им не интересны разговоры людей. Ну, как, например,
