хотелось узнать, как это случилось.
Коннор смеётся — ещё никто не задавал ему этого вопроса вот так в лоб. Оказывается, говорить о произошедшем в лагере не так неприятно, как он думал.
— Там был один тип — реально крутой парень. Пытался как-то меня угрохать, но не смог — не захотел становиться убийцей. Он был последним, кого расплели в «Весёлом Дровосеке». После него на очереди был я, но тут вмешались хлопатели и превратили «живодёрню» в груду кирпичей. Тогда-то я и потерял руку. Когда очнулся в больнице, мне уже присобачили эту. Уж будь уверен — моего мнения никто не спросил.
Выслушав рассказ, Старки кивает без всякого осуждения.
— Мужик, это вроде как почётный знак, — говорит он. — Носи её с гордостью.
Коннор всегда старается познакомиться с каждым новоприбывшим и узнать его, ну хотя бы чуть-чуть — чтобы человек не чувствовал себя безликим номером таким-то, ждущим, когда его схватят и расплетут. Так, что ему известно о Старки? Что у этого парня сильная личность и улыбка, которую трудновато истолковать. У него волнистые рыжие волосы — впрочем, крашеные, о чём свидетельствуют тёмные корни, отросшие почти на дюйм с тех пор, как он прибыл сюда месяц назад. Не очень высокий, но крепкий — про таких говорят «коренастый» — телосложением похож на борца; и всё же он держится с такой уверенностью в себе, что кажется выше. Про парня ходят слухи, что при побеге он убил юнокопа или даже двоих. Ну, мало ли что болтают.
Коннор вспоминает день, когда Старки впервые появился на Кладбище. В каждой группе новоприбывших обязательно находится хотя бы один, считающий что взрывать заготовительные лагеря — это идея-супер. Собственно, большинство из них так думает, просто новенькие слишком робеют, чтобы выкрикнуть свои мысли вслух. Из тех же, кто это делает, впоследствии получается одно из двух: либо с ними хлопот не оберёшься, либо они из кожи вон лезут, чтобы стать во всём первыми. Старки, однако, всё это время вёл себя тише воды ниже травы. Днём он работает раздатчиком в столовой, а по вечерам ходит по обиталищу и развлекает народ нехитрыми фокусами. Коннор вспоминает о той первой ночи, когда подался в бега. Его тогда приютил водитель-дальнобойщик — у мужчины была чужая рука. Рука расплёта, умевшего очень ловко показывать карточные фокусы...
— Надо бы и мне как-нибудь посмотреть, как ты делаешь фокусы, Старки, — говорит Коннор.
Старки, кажется, удивлён.
— Ты что, всех здесь знаешь по именам?
— Нет, только тех, кто произвёл на меня впечатление, — отвечает Коннор. — Всё, давай поменяемся, теперь я буду страховать тебя.
Они меняются местами, и Старки начинает выжимать штангу, но сдаётся после двух попыток.
— Думаю, с меня хватит.
Старки садится и устремляет на Коннора изучающий взгляд. Большинство людей избегают смотреть на него прямо — то ли из-за шрамов на его лице, то ли легенда о Беглеце из Акрона внушает им чрезмерное почтение. Старки же смотрит на Коннора прямо, без смущения.
— Правду говорят, что ты спас аистёнка, хоть и рисковал попасть в лапы юнокопов?
— Да. Не сказал бы, что это был самый умный поступок в моей жизни.
— И почему же ты его совершил?
Коннор пожимает плечами.
— Просто тогда мне это глупым не казалось.
Он усмехается, но Старки серьёзен.
— Меня тоже принёс аист, — сообщает он.
— Извини...
— Да всё нормально. Просто хочу, чтобы ты знал: я уважаю тебя за этот поступок.
— Спасибо.
Коннор слышит, как кто-то зовёт его снаружи, и в голосе крикуна отчётливо слышится: «Если мою проблему не решить не сходя с места, настанет конец света». Такое ему приходится выслушивать по сто раз на дню.
— Надо идти, долг зовёт. Не перетруждайся тут, Старки. — И он уходит, чувствуя себя немного лучше.
Но он не видит, что происходит после его ухода: Старки ложится обратно на тренажёр и выжимает ту же самую штангу двадцать раз, причём даже не вспотев.
После заката Коннор созывает своих ближайших помощников — группу из семи человек, которую Хэйден прозвал «Великолепной Семёркой», и с его лёгкой руки прозвание закрепилось. Они собираются в личном самолёте их командира, а не в старом Эйр-Форс-Уан, в котором Коннору противно находиться после проклятой «встречи в верхах» с Зовите-Меня-Джо Ринконом, представителем ДПР.
Кстати сказать, идея о том, что у начальника Кладбища должна быть отдельная «квартира» и голубая камуфляжная форма, исходила вовсе не от самого Коннора, а от Трейса. Тот считал, что таким образом будет утверждаться имидж Коннора как авторитетного и неустрашимого лидера.
— Да у какого рода войск голубой камуфляж? — взъерепенился Коннор, когда услышал это предложение впервые.
— Предназначается для воздушных десантников, оснащённых реактивными ранцами, — пояснил Трейс. — Правда, на деле эта тактика ещё ни разу не применялась, но в теории, говорят, — штука классная.
Замысел состоял в том, чтобы выделить Коннора среди прочих. Адмирал носил военно-морскую форму, украшенную медалями за подвиги на войне; Коннору тоже было необходимо что-то, что соответствовало бы его стилю управления, каков бы он ни был, этот стиль. Хотя мысль о том, чтобы превращать Кладбище в подобие военного лагеря Коннору не улыбалась, деваться было некуда — Адмирал установил порядок, весьма похожий на военную диктатуру, и Коннор решил оставить всё как есть. Не им заведено, не ему и ломать.
Ему предложили занять старый Эйр-Форс-Уан, но это был стиль Адмирала, не Коннора. Он выбрал себе элегантный частный бизнес-джет, стоявший где-то на отшибе. Самолётик перетащили в северный конец главной аллеи, где он теперь и стоит.
Коннор, бывает, слышит недовольные разговоры у себя за спиной: «Ты только глянь, живёт как король, а нам — шиш, только спальный мешок».
В таких случаях Трейс всегда замечает:
— Пусть говорят. Это же всё равно что звериная стая. Чтобы уважать вожака, они должны немного его ненавидеть.
Коннор понимает, что он прав, но ему это всё равно не нравится.
Великолепная Семёрка приходит на собрание по большей части без опозданий. Развалившись в роскошных кожаных креслах, ребята забавляются, перекатываясь с боку на бок — это так здорово! Похоже, им апартаменты Коннора доставляют куда больше удовольствия, чем самому хозяину.
Здесь сейчас шестеро из семи. Риса, главврач Кладбища, наотрез отказывается появляться в самолёте Коннора до тех пор, пока не сможет самостоятельно вкатиться в него — а пандус для инвалидного кресла, ведущий ко входу в самолёт начальника... ну, это, сами понимаете, несколько экстравагантно.
Трейс всегда приходит первым. Он — начальник службы безопасности и советник Коннора по вопросам стратегии.
Хэйден — хозяин КомБома, в его ведении компьютеры и радио, мониторинг внешнего мира, прослушивание полицейских разговоров и общение с движением Сопротивления. В его распоряжении также радиостанция для Цельных, радиус действия которой едва достигает полумили. Он называет его «Радио „Свободный Хэйден“».
Здоровенная хулиганистого вида деваха, которую все называют Бэм, заведует продовольствием. Её настоящее имя Бэмби, но всякий, кому вздумается назвать её так, быстренько окажется у Рисы в Лазарете.
Дрейк, мальчик из семьи фермеров, — глава отдела жизнеобеспечения, а по-простому — начальник фермы, иначе называемой Зелёной Аллеей. Идея организовать ферму полностью принадлежит Коннору.
