Он кое-как поднялся и, не глядя в глаза Вике, поплелся к Ланселоту.
Тот ждал оруженосца рядом с поверженными врагами. Скульптуры вообще-то остались, какими были, только перекосились и, конечно, изменили местоположение. Праздный зевака, который бывал в парке лишь время от времени, и не заметил бы никакой разницы. Это как если бы «Черный квадрат» немного уменьшить и сдвинуть в «фотошопе». По-настоящему разницу могли бы увидеть только сами авторы абстрактных шедевров и здешний сторож.
Санчо посмотрел на Ланселота и втянул голову в плечи, ожидая подзатыльник. Рыцарь лишь немного мотнул головой: мол, топаем отсюда, а сам не сводил глаз с Морганы.
Кукушкин поплелся дальше, не зная, куда деваться от стыда. Ланселот догнал его через несколько шагов, и Санчо вынужден был поторапливаться, чтобы не отставать от рыцаря.
Их провожал собачий вой. Хорошо еще, что собаки не умели засвистывать.
А потом света резко стало меньше. Фонарь над Морганой погас.
Глава 8
Сэр Ланселот Озерный
– Ничего, – казалось, к рыцарю вернулось обычное расположение духа. – Будет у тебя еще возможность для подвига. Даже куча.
В виде исключения Ланселот решил проводить Санчо до дома. Шли пешком, держась людных улиц. Кукушкин терял иногда ощущение реальности. Совсем недавно они потерпели поражение в схватке с ведьмой и потомками Гончих Хаоса, а теперь вокруг них были люди, для которых и ведьмы, и оборотни существовали только в кино, книжках и бульварных газетах. Людей, конечно, встречалось немного, все-таки ночь.
– Извини, – выдавил из себя Кукушкин, – если бы не я…
– Да брось ты, – сказал Ланселот, – кто же знал, что она ведьма.
– Она учится со мной, – вновь завел разговор о своем Кукушкин.
– А теперь подробнее! – велел рыцарь.
Но подробнее Санчо говорить было вроде как нечего. Он не дружил с Викой. Даже не помнил, откуда узнал, как ее зовут. Она выделялась разве что манерой одеваться, как готы, но готом, кажется, не была. Вроде бы кто-то из учителей обсуждал друг с другом Викин экстравагантный наряд при Санчо, тогда-то он сложил два и два и понял, что вон та девчонка в черном одеянии и есть та самая Петрова, которая учится в 11 «А»…
Кукушкин вдруг остановился.
– Я же видел ее! Ну, когда на меня этот Мордред напал. Утром, перед школой видел.
– И что она тебе сказала?
– Да ничего не сказала. Мы с ней раньше вообще ни разу не разговаривали. Она на меня даже не посмотрела. Вылезла из крутой тачки и пошла в школу.
– Опиши тачку.
Но Кукушкин и здесь не знал, что ответить. Помнил только, что автомобиль был очень большой, красивый и серебристый. Ни марку, ни тем более модель Кукушкин определить не смог бы.
– Есть у меня подозрение, кто это такой, – произнес Ланселот, словно для самого себя, а не для оруженосца.
– Кто? – не понял Санчо.
– Тот, кто в машине сидел. Он же на тебя Мордреда наслал, скорее всего. Думал, испугаешься. Помнишь, как дралась эта Моргана?
Уж чего-чего, а схватку ученик Ланселота помнил отлично. До сих пор все болело. Особенно запомнился коронный «шассе-круазе» подошвой в грудь.
Ланселот не стал дожидаться боевых впечатлений Санчо.
– Когда она тебя обезоружила, то применила бартитсу. Этому ее мог научить только один… человек.
– Кто? – опять не понял Санчо.
– Тот же, кто учил меня.
В этот раз, отправляясь в Броселиандский Лес, рыцарь не взял с собой оруженосца.
Он далеко не все показывал Санчо. И кое-что собирался показывать нескоро.
Перед Ланселотом расстилалась гладь все того же озера, на берегах которого они с Кукушкиным проводили время в занятиях. Только сейчас рыцарь пришел на тот берег, куда еще не приводил Санчо.
Окрестности затягивала привычная легкая дымка. Ветви окунались в воды озера, как будто здешний художник-великан мыл свои кисти. Гладкая вода напоминала старинное мутное зеркало.
Ланселот не сводил глаз с этого жидкого серебра, когда сзади послышался женский голос:
– Ждешь, когда всплыву?
Ланселот обернулся.
– Всплывает рыба. А ты – восходишь из глубин.
– Ты все такой же дамский угодник, сэр Ланселот Озерный!
Ланселот с удовольствием смотрел на ее ладную маленькую фигурку. Когда прозвучало о дамском угоднике, не отказал себе подойти к руке.
– Владычица озера удостоит вниманием бедного рыцаря? Или я прервал вашу прогулку по берегу?
– Я же узнаю, когда ты приходишь, еще до того, как ступаешь на берег. Хотела посмотреть со стороны, как ты ждешь. Пережитки земного прошлого, извини.
– Мне нравится все земное, что в тебе есть.
– Не так уж много его остается…
– По мне достаточно.
Они прошли по берегу, нашли подходящее место под деревом, у большого мшистого камня. Ланселот расстелил свой плащ. Хозяйка Озера подобрала длинный подол платья и села рядом, хотя сырости она, живущая в воде, нисколько не боялась.
Для встречи с ним она всегда, казалось, надевала свой лучший наряд.
– Увы, я по делу… – сказал Ланселот.
– Я поняла, – Дева Озера чуть улыбнулась. Она едва доходила рыцарю до плеча, даже теперь, когда они просто сидели рядом. Наверно, такие, как она, в стародавние времена, если решались жить в мире людей, играли роли фей или дриад. По крайней мере, встречи с ними порождали слухи о феях и эльфах.
Но она не согласна была жить среди людей.
– У меня ученик.
– Я видела. Каждый раз, когда вы приходите сюда, я смотрю. Иногда из-под воды, иногда нет. Из тебя хороший наставник, – она мягко коснулась руки Ланселота.
– Сегодня ночью я устроил ему испытание. Он еще не готов, но времени уже нет. Но мы встретили что-то не то. Там была девочка. Почти что ровесница моего Санчо. Она его чуть не убила. Хотя не думаю, что она стала бы добивать, не почувствовал я этого в ней. Она ведьма. Когда-то я слышал о племени Ночных Всадниц. Они иногда забираются и в этот лес. С ними сталкивался Персиваль. Она похожа на них.
– Ведьма с большими задатками… – Хозяйка Озера отвела взгляд от Ланселота и задумалась.
– Очень хорошо сражается. Я думаю, ее учил Артур. Только не в этом дело. Что-то сломалось в мире… Как будто он больше не закрыт.
Ланселот не говорил об этом Санчо. Но оживление статуй для него было куда важнее, чем поражение двух последних рыцарей в схватке с ведьмой.
Это противоречило всему, что узнал Ланселот за десять лет в Ордене.
