зависимости от результата, или повторить или драпать. Последнее – вероятнее всего. Рама не чувствовал себя уверенным в противостоянии с паладином. Жреца можно не учитывать – астральная поддержка уже работает вовсю, не давая пробиться его вызову по назначению. Однако всем стоит торопиться – поддержка не может висеть вечно, во избежание обнаружения. Словно подчиняясь его желанию, события понеслись вскачь и совсем не так, как планировал Рама.
Со своего места, прикрывшись защитой паладина, а оттого и вопреки всем воинским законам – плотной кучкой, на охотников ринулись жреческие воины. Им навстречу ударило что-то из области ментальной магии – командир разрядил один из амулетов. Рама одобрительно покивал, хотя и был уверен, что противникам под прикрытием паладина ничего не будет. Так и случилось. Не обратив внимания на магический удар, они преодолели половину расстояния до охотников, когда по ним ударил другой амулет – стена жара протянулась до нападавших, по пути высушивая землю и превращая ее в пыль от резкого перегрева. Рама против своей воли улыбнулся. Амулет был крайне малоэффективен, хотя и использовал что-то похожее на магию огня. Если бы это был боевой амулет демонов, даже самому сильному паладину пришлось бы несладко. Жаль, что у Рамы такого не было, впрочем, он мог и сам сообразить что-нибудь эдакое, только ни времени не хватит, ни желания засвечивать демонские боевые приемы – дело может повернуться по-разному и незачем жрецу или паладину знать или предполагать об интересе демонов к Нику, который что-то не поделил с богом. Кстати, отличная причина наладить на этой основе отношения с Ником. Именно это и пытался сделать Рама. Впрочем, на всякий случай кое-что наготове у него имелось в наличии.
Жреческие воины остановились, еще плотнее сбившись в кучу. Видимо, атаки на них все же подействовали, но не сильно. Они прекратили движение только для того, чтобы переждать огненный удар. Но тут Раму отвлекло поведение оставшихся конструктов, за которыми он не переставал наблюдать. Они вдруг разделились на три роя и быстро стали падать вниз. Первая группа направилась к нападающим, две другие… Рама выругался – одна летела точно к ним, а вторая группа – туда, где предположительно уже находился скрытник Чарти со своими людьми. К счастью, к ним отправилась меньшая часть, но несмотря на то, что с предыдущей группой конструктов Рама расправился довольно легко, что-то ему подсказывало, что опасность не миновала. И он оказался прав – не долетая до места, где защита демонов с уверенностью могла бы с ними справиться, они вдруг стали вспыхивать в магическом зрении, а результат… Рама находился от нападающих конструктов дальше всех и потому лишь почувствовал, как некая сила передернула его тело, пытаясь разорвать на части. Рефлекторно он поставил магический полог на всю группу, и тут же невидимая сила пропала. Тяжело вздохнув, Рама потрогал голову, где у него вырвало кусок волос и подумал, что если бы заряд в конструктах был помощнее, даже полог мог не спасти.
– Чарти? Жив? – Спросил он, активировав амулет связи.
– Жив, только амулет иллюзии навернулся.
Рама резко поднял голову и ругнулся – у них тоже амулет не выдержал испытания.
– Быстро уходим! – Крикнул он и своим спутникам и в амулет связи.
Вскочив на ноги, он переконфигурировал защитный полог, чтобы можно было поддерживать его в движении. Кинул быстрый взгляд на жреческих воинов – им досталось сильнее. Два человека лежали на земле – то ли защита не справилась, то ли еще какие причины были. Охотники, похоже, никак не пострадали – видимо это Ник постарался с конструктами или его спутница – чародейка. В любом случае, подвергать излишней опасности своих воинов и себя демон не собирался. Но ретироваться с поля боя они не успели – сверху по их куполу был нанесен очень сильный удар, который даже отразился на них самих – как сбитые палкой игрушки даймоны посыпались на землю. Удары продолжались и продолжались, вбивая их в землю и не давая сосредоточиться. Пыль вокруг защитного полога просто бесновалась, иногда резко расходясь в стороны, а потом с огромной скоростью схлопываясь в направлении купола. Рама разозлился, собрался, отгородился от внешних раздражающих факторов и выпустил в сторону жреческих воинов 'безумного танцора', вбухав в него почти весь заряд одного из накопителей. Как ни странно, удары по куполу прекратились, но шум, раздающийся со стороны напавшей группы, не остановился ни на мгновение. Рама оглянулся и присвистнул – все поле выглядело так, будто по нему потопталось и продолжало топтаться огромное невидимое животное: землю покрыли большие ямы, в основном кучкующиеся вокруг врагов охотников и рядом с демонами, снятый верхний слой почвы, будто по ней кто-то провел лапой с огромными когтями, а так же горками земли и камней. Рама даже откинул капюшон и раскрыл третий глаз, чтобы видеть картину во всех диапазонах.
'Воздушный элементаль!' – Пришла догадка. Несмотря на то, что удары прекратились, причина этого могла быть какой угодно и Рама, чтобы не рисковать и дать себе шанс уйти, активировал амулет, предназначенный для срыва слияния элементалиста с элементалем и не медля бросился в сторону реки. Его спутники последовали за ним.
Однако звуки ударов прекратились лишь на мгновение, будто неведомый элементалист недоуменно остановился, чтобы посмотреть на того, кто посмел ему помешать, а потом на Раму, вернее на их щит, сзади обрушился удар большой силы – невидимый великан дал им под зад своей воздушной ногой. То, что защитный полог находился в походном состоянии, а значит был менее надежным, чем стационарный, и не особо рассчитан на удары подобной силы и под таким углом, сыграло дурную шутку – если бы удар пришелся сверху, это лишь на мгновение остановило бы беглецов, но он был нанесен снизу-вверх, от земли в сторону горизонта, и защита полностью распалась, кратковременно потеряв привязку к амулету. Демоны покатились по земле. Рама про себя успел проститься с жизнью, но их никто не трогал. Не став искушать судьбу, он вскочил на ноги и помчался к реке, слыша за спиной топот своих воинов. Река, обрывистый берег. Брошенный в реку амулет стягивает приповерхностный слой специально разработанным водными магами для преодоления рек и озер плетением, придавая ему тягучую упругость и демоны, не задерживаясь ни на мгновение, быстро преодолевают преграду. Чуть ниже по течению активируется такой же амулет второй группы и спустя минуту уже никто бы не сказал, что здесь кто-то был.
А на поле продолжала твориться вакханалия. Вокруг группы воинов бога мелькали всполохи огня, которые то образовывали тонкие жгуче-горячие иглы, пытающиеся добраться до жертвы, то рассекали цель огненными мечами. Воздушные удары на некоторое время прекратились, но вскоре снова заработали, только теперь неизвестный бил своим молотом в унисон с 'безумным танцором'. В то место, где прошлось огненное лезвие, тут же следовал воздушный удар. Одновременно с уколом – удар с противоположной стороны. Удары уплотненного воздуха перемежались резкими перепадами давления, создавая вокруг врагов малопригодную среду обитания. Но те, несмотря на такой прессинг как-то держались. Скоро 'танцор' стал выдыхаться, а его сверкание становилось все реже и слабее. Перестав обращать на него внимание, невидимый молотобоец с удвоенной силой стал лупить по кучке людей, с завидным упорством сопротивляющихся смерти. И только когда в результате работы природного локального катаклизма тела врагов исчезли из вида, засыпанные тучей поднятой земли, удары прекратились.
Дорникус с товарищами наблюдал за происходящим, не скрывая своего ужаса. Нет, он был смелым человеком и не раз смотрел смерти в глаза, терял друзей, близких. Но почти всегда это было не так безумно-стихийно. Драки искусников и чародеев не часто ему попадались на глаза, да и использование амулетов воспринималось как пусть и необычное, но оружие. А сейчас он видел одушевленное и разумное поведение стихий, заклинаний и вообще непонятно чего. Все это вызывало какой-то внутренний, подспудный и иррациональный страх. Боркус не переставая матерился, а Кирин сидел молча и лишь несвойственная ему бледность лица говорила о том, что он не остался равнодушным.
– Так вот что значила 'тяжелая кавалерия'. – Нервно хихикнул Боркус.
– Главное, она прискакала не по нашу душу. – Глубоко вздохнул Кирин.
– И что ты теперь скажешь про Ника? – Не особо интересуясь ответом, а лишь бы что-нибудь спросить, отвлечься и отвлечь друзей, спросил Дорникус.
– Ничего. Голова что-то не варит. – Пробормотал Кирин и потер лоб, чуть не отрезав себе нос забытым в ладони ножом, так и не пригодившимся.
– Меня тоже будто лошадь по голове все еще пинает. – Глухо буркнул Боркус и тут же, оживая, заметил: – О! Кажется лошадки приходят в себя!
Действительно, животные стали шевелиться, поднимать головы и жалобно ржать. А та, к крупу которой прислонился Боркус, вдруг дернулась и выпустила длинную вонючую струю жидкого кала прямо в лицо бородачу.
