— Но они почему-то появляются вновь…
— Ты намекаешь на своих возрожденных дружков? Ты думаешь, они — высшие существа? — Бродсайт расхохотался. — Какое заблуждение. Это курица и петух. Всего лишь курица и петух, непрерывно работающие над пополнением инкубатора. А ты хотел им услужить, бедняжка. Ты решил им поклоняться. Может, надеешься получить от них какой-нибудь драгоценный орден Бани или орден Подвязки? Вот уж действительно примитивная цивилизация… Прощай…
Атлантида закрыл глаза и стиснул зубы. Сейчас этот тип нажмет на курок и… Почему-то он не боялся Бродсайта. Тот был как-то очень мелок. Хотя мелкие — они самые вреднющие. История это доказала. Платон вспомнил, что в момент смерти у человека обычно опорожняется мочевой пузырь. Как неэстетично! Мысль эта привела его в такую ярость, что он рванулся и сумел скинуть несколько коробок.
И услышал шипение… странно… разве человек может слышать, как сквозь его мозг проходит луч лазера?
Атлантида открыл глаза. На полу рядом с ним лежал Бродсайт. От головы у него почти ничего не осталось — черный орех венчал тело Тимура, который так и не завоевал свою Индию. А над убитым стоял Ноэль и разглядывал бластер с таким видом, будто видел оружие впервые. И стрелял тоже впервые. Черт! Как Платон был сейчас рад видеть Ноэля!
— Значит, ты не испарился? — пробормотал Атлантида.
— Нуль-транспортировка возможна не только через колодцы, — отвечал Ноэль, все так же изумленно продолжая разглядывать бластер. — Кажется, я дал слишком большой разряд…
— Я понял… для этого надо вживить золотые или серебряные волосы.
— Друг мой, они не вживлены, они такие от природы. Regina рождается с золотыми волосами, rex — с серебряными.
Ноэль попытался сдвинуть упавшие обломки, но не получилось — не хватило сил.
— Подожди, сейчас я принесу антигравитационный шнур.
— А разве я могу куда-нибудь уйти? — отозвался Атлантида, пытаясь изобразить улыбку.
Вот дерьмо! Неужели он сломал ногу?
Ноэль вскоре вернулся, обмотал антигравитационным шнуром коробку и легко поднял ее. Так вторую, потом третью… Наконец Платон смог отползти в сторону и попытался встать. Но тут же повалился на пол. Одна нога, похоже, все же была сломана. Значит, придется опять посещать медицинский блок Крессиды. Или как ее теперь называют? Regina… А может, его поместят в ту мерзкую ванну на вилле?
Ноэль отыскал тросточку Атлантиды и примотал ее к раненой ноге антигравитационным шнуром. Теперь раненая конечность ничего не весила. Потом протянул Платону руку и помог подняться.
Когда они вышли наружу, сукки Кай-1 сидел на ближайшем обломке и грелся в лучах звезды Ба-а, смежив кожистые веки.
— Я же велел тебе охранять колодец в главных гробницах! — вскипел Платон.
— На Немертее слишком холодно для нашего брата, — сказал сукки Кай-1, не открывая глаз и подставляя плоское лицо лучам. — Я предпочитаю Ройк.
— Не волнуйся, — успокоил Платона Ноэль. — Андро уже закрыла вход в колодец.
— Каким образом?
— Нескольких гранитных ядер, сброшенных вниз, вполне хватит, чтобы колодец перестал открываться и с той, и с другой стороны. С Ройка сюда никто не придет.
— Значит, Андро…
Вместо ответа Ноэль слегка передернул плечами.
— Неужели ты не понял: она на нашей стороне.
— А на чьей стороне вы?
— На своей. На стороне Немертеи.
— Или Таю-ю? — осведомился Атлантида. Антигравитационный шнур все время тянул ногу вверх и, чтобы не упасть, Платону приходилось опираться на плечо Ноэля.
— Ты слышал кувшины?..
— А ты?.. — спросил Платон, и ему стало тошно А ведь он считал, что сделал самое великое открытие в своей жизни.
Выздоровление духа и тела
Когда Платон проснулся, белый диск Ба-а вновь поднимался в небо. Но предыдущего рассвета он не видел — проспал более суток. Ему снились песочные часы. Ал Бродсайт в доспехах Тимура верхом на низкорослой лошадке, попирающий копытами своего коняги сложенный из человечьих голов колодец. И в этот колодец, беспомощно размахивая руками, прыгали все новые и новые люди. Бродсайт насмешливо смотрел на летящих вниз и время от времени повторял одну и ту же фразу: «А что как вдруг Агамемнон покроется чирьями». После пробуждения археолог чувствовал себя неплохо, если не считать того, что он был как будто немного пьян. Хотя не пил ни капли. А от стаканчика текилы не отказался бы…
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Андро, заглядывая в комнату.
— Ты мне снишься? — поинтересовался Платон.
— Возможно. Но, скорее всего, я зашла к тебе в комнату — проведать пострадавшего.
— Нога немного болит, — сказал Атлантида и поморщился.
Нога не болела. Однако все равно придется навестить медицинский центр Ройка — во врачебной квалификации Крессиды Платон сильно сомневался.
— Но в принципе мы теперь богатые люди. Мы открыли способ дешевой нуль-транспортировки.
— Дешевой нуль-транспортировки? — переспросила Андро. — Ты называешь тридцатитонную золотую плиту, которая необходима для каждого колодца, плюс жерло из немертейского камня, выточенное без единой трещины, плюс стабилизирующую ячеистую структуру, содержащую пять миллионов чипов, дешевым способом нуль-транспортировки? Платон, по-моему, ты просто не умеешь считать…
Атлантида почесал голову.
— У меня, надеюсь, волосы не серебряные.
— Не бойся, мой друг, на Немертее королем стать нельзя, здесь королем можно только родиться.
— Почему ты сказала там в гробнице, что работаешь на Бродсайта?
— Я этого не говорила, Платон! Ты ворвался в гробницу, хотел помешать важному процессу, ну и… мне ничего не оставалось, как тебя остановить. — Но ведь вы сами вызвали меня в гробницу запиской! Я обнаружил ее на двери дома Кресс и Ноэля.
— Ты все перепутал: Крессида оставила граффити для меня. Тебе в гробнице делать было нечего. А уж что я агент Бродсайта, ты сам придумал.
— Придумал? А откуда тот узнал про тайну Немертеи? Откуда знал про колодцы? И он пас меня с самой Земли-дубль. Сначала хотел прикончить в лифте, потом — передумал. И коша подсунул он — не вы. Пластинку мне продала Кресс, не спорю. А коша — он. А потом передумал убивать, познакомился, подсадил «жука».
Андро выслушала несколько путаный рассказ очень внимательно.
— Я не знаю, что он устроил со статуэткой. Но ее действительно привез на Землю-дубль Бродсайт. А пластинку и золотой кувшинчик привезла Крессида. Поэтому мы очень удивились, когда увидели у тебя золотого коша. Нам было ясно, что эта статуэтка с Ройка. На Немертее не изготовляли подобных вещей. А на Ройке их стали делать только за тысячу лет до Второй Конкисты. Мы сразу поняли, что во всем этом замешан кто-то еще, но постарались не подать вида.
— Так… Значит, вы заманили меня на Немертею? Зачем? Не из любви же к науке?
— Нам нужна была помощь самого талантливого археолога.
— Ты мне не рассказала про Бродсайта. А меня очень интересует, как он связан со всей этой историей.
